Оксана Обухова - В шкафу скелет и крылья

Коленька ж тем временем ходил задумчивый. Мечтательный.

Эх, Закревскую Стас не вычислил, не сумел учуять! Решил, Юлька мужа уговорила на детей и тихий отдых! Именно потому он решительно вложил в последнюю схему не только деньги компании, но и практически все свои средства.

Уход Николая к Закревской прозвучал как гром небесный. Николай вызвал приятеля к себе, долго мялся, прежде чем признаться, что уходит от жены к Жанне Генриховне…

(Черт! Бабе сорок лет с таким прицепом, что любой хвост отвалится, а она еще мужиков от молодых жен уводит! Кто б мог подумать?!)

И кроме прочего, сказал:

– Пожалуй, надо соглашаться на объединение с Борисом. Жанна тоже считает, что более крупная структура вдвое конкурентоспособна. Она согласна нас поддержать, только вначале аудит проведет…

Николай еще что-то говорил, чувствуя себя неловко за адюльтер, прятался за словами о бизнесе…

Станиславу показалось, будто пол разверзся, а Коля плавает где-то далеко-далеко в глухом тумане. Слова почти не различались, но их было сказано уже достаточно. Долгие годы аудитор Котовых ел с руки Стаса Леонидова не только в ресторанах. Теперь, если Закревская натравит на компанию своих ребят…

Из Стаса выбьют все, что он стащил прежде. Все, что рассчитывал получить с последней схемы.

И выставят вон с волчьим билетом. Жанна Закревская – тетка с зубами волкодава и жалостью проголодавшейся акулы. От нее иные мужики реально стонут, воют, плачут. Умна, зараза, нереально!

И если Жанну не убрать и не столкнуть, придется заходить с другого края – со стороны давнего друга Николая Котова.

Если кто-то скажет: «Своя рубаха ближе к телу, в момент жесточайшей необходимости решиться на убийство друга – просто», пускай подавится словами.

Процесс и факт убийства друга Леонидов мог рассматривать только отстраненно, как умозрительную комбинацию, сюжет игры, кинофильма, задачку на логику и выдумку. Лицо Николая постоянно втыкалось в отвлеченные схемы и сбивало с детальной разработки предстоящего. Станислав уже решил – убьет, нет иного выхода, обстоятельства диктуют. («Прости, Коля, ничего личного, только бизнес».) Но опасался, что в решающий момент рука обвиснет.

«Коля, Колька, зачем все так? Ну почему ты выбрал именно этот момент для развода и проверки? Что тебе стоило подождать два месяца, пока деньги не прокрутятся и не вернутся на мои счета?! Жил бы потом со своей новой Жанной и в ус не дул!»

Леонидов валил все на влюбившегося в «старуху» друга, вел с ним долгие, умозрительные диалоги по ночам, оправдывался. Даже плакал один раз.

Но помогало плохо. И не вдруг. Стас понимал, что схема, в которую на этот раз предложил вложиться Марк, криминальная насквозь. До самого донышка. До петли в тюремной камере. Такая маржа, что через пару месяцев пообещал партнер, выплывает только из самой грязной грязи. Из самого отъявленного замеса на наркоте, оружии и прочем дорогостоящем дерьме.

А в подобных комбинациях любую протечку устраняют жестко. Как только компаньоны Марка узнают, что благодаря действиям Леонидова они попадают под свет и возможен скандал… Кончик длинного хвоста в лице Станислава Натановича безжалостно обрубят.

У Леонидова на минуточку даже появилось паническое желание пожаловаться Марку на Колю. Наврать, что Котов тот еще тип. Горазд потребовать долю, если придется перед ним оправдываться и объяснять, куда финансы уплывают.

Но струсил. Ума хватило догадаться, что при таком раскладе легче грохнуть много знающего Стасика Леонидова, чем пребывающего (пока) в полнейшем неведении Николая Котова.

Хорошо, что Колька, сообщив об уходе Юле, дал той время пообвыкнуть и на неделю укатил с Закревской на солнечные берега. Сам того не зная, Николай дал время не только Юле пообвыкнуть, он еще позволил и Леонидову стерпеться с мыслью об убийстве друга.

Поплакав и попив денек вина, Стас принялся за дело. «Своя рубаха ближе к телу» – тут поговорка права.

О том, чтобы обратиться к профессионалу, Леонидов даже не задумывался. Искать его по объявлениям в газете и Интернете – глупо, можно на мента нарваться. Просить об услуге Марка?.. Не приведи господь! Как только Марк учует неполадки, можно смело топать в похоронное бюро и договариваться о похоронах тихих, но достойных.

Наиболее простым, выполнимым и совершенно не кровавым Леонидову показался вариант с отравлением «собственными руками». И желательно так, чтобы не любоваться корчами друга, а успеть до корчей смыться.

Стас на вечер завис в Инете. Выловил там некоего умника, предлагающего «разобраться с крысами в вашем доме», и назначил ему встречу в третьеразрядном кабаке.

Сам пришел заранее и на всякий пожарный, точнее милицейский случай подготовил легенду о суициде. Мол, запутался я, парни, с долгами, решил свести… самоубиться… Дайте яду.

Умником оказался субтильный запуганный парнишка с сальными волосами и бледными дрожащими пальцами. Обдавая Леонидова запахом плохих зубов, парнишка туманно, но многозначительно плел о своих заслугах в «борьбе с вредителями» и предлагал широчайший выбор «пестицидов» различного спектра действия.

Постоянно оглядывался через плечо. На подставную милицейскую ищейку походил так слабо, что Леонидов начал разговаривать предметно.

– Мне нужен яд не мгновенного, а отложенного действия, – сказал, пристально разглядывая парня в камуфляжной куртке.

– Не вопрос, – сглотнув так, что кадык выпрыгнул из ворота, кивнул алхимик. – Любой каприз за ваши деньги. На какой срок должно быть пролонгировано действие?

– Есть варианты? – Станислав налег грудью на стол, прикрытый заляпанной синтетической скатеркой в тюремную клеточку.

– Два часа. Неделя. Месяц. Результат гарантирован в любом случае.

– Мгм. Дай-ка подумать…

О том, как, где и когда представится момент, Леонидов еще не думал. Что толку голову ломать, если не отслежен рынок предложений? Навоображать можно всего, был бы продукт в наличии.

– Могу дать совет, дядя, – осклабился немытый умник. – Есть средство, действие которого зависит только от дозировки и способа введения. – Парнишка поковырялся в рюкзачке, болтавшемся на спинке стула, и извлек оттуда шприц с запаянной иглой: – Вот смотри. Представим, что здесь не физраствор, а кое-что другое, представим также очень крупную крысу… Если ввести препарат внутримышечно, крыса сдохнет через пять секунд и успеет повизжать. Внутривенно – смерть мгновенная. Орально… Тут зависит от способа приема, от наполнения желудка… Но результат все равно последует. Час, два, максимум три, и крыса на Небесах, кушает сыр и балуется с гуриями-крысками. Понял, дедок? Проник?

На мгновение лощеному ловеласу Леонидову (ныне прикинутому под выпивающего работягу) захотелось врезать по ухмыляющейся лисьей мордочке химического паршивца. «Нашел – дедка! Малолетка замызганная. Руки и голову сначала мыть научись, ногти подстриги! А потом уже с советами лезь».