Олег Механик - Шпилька

– Подойдите ближе, я не кусаюсь – он тепло улыбается, пытаясь разом снести все барьеры, которые удерживают подчинённых в рамках субординации. На самом деле, он один из немногих начальников (даже внутри этой фирмы) который не любит этих барьеров и между своими обращается максимально просто. Позволяет заходить к себе в любое время без стука по простому; может по простому набухаться в обществе замов и главбуха в конце тяжёлого рабочего дня; по-простецки может с ног до головы покрыть русским матом, или швырнуть увесистой папкой в подчинённого за серьёзный косяк. До рукоприкладства ни разу не доходило, если не считать оным приложение рук к интимным частям тел некоторых сотрудниц фирмы.

Она покорно приближается на несколько шагов, но встаёт всё в ту же защитную позицию. Что-то не складывается. Есть что-то не то в этом образе институтки, подчёркнутым миниатюрной фигурой, скромным макияжем, забранными в пушистый лисий хвост волосами, брючками и белой блузкой. Скромность образа перечёркивает отсутствие лифчика и дерзкий взгляд новой работницы. Его взгляд снова примагнитился к выпуклым очертаниям сосков под школьной блузкой.

– Ева, я хотел вас попросить, сегодня перевести все звонки на приёмную, – говорит он, поедая её с ног до головы жадным голодным взглядом. – Когда будут спрашивать, скажите, что я занят, пусть набирают завтра.

– Как скажете, Алексей Фёдорович! – в уголке её рта еле заметная улыбка. Этой шаловливой улыбки хватает, чтобы заставить его сердце подпрыгивать, ударяясь в кадык. Он уже было тянется к галстуку, чтобы ослабить затягивающийся петлёй на шее узел, но вовремя отдёргивает руку.

– Ещё…посмотрите в своём журнале все назначенные после трёх встречи и перенесите их. Так и…

«Да что же ты со мной делаешь, я поплыл как школяр, совсем не могу собраться». Он напрочь забыл, что хотел сказать и застыл с этим застрявшим во рту «И», таращась в два зелёных омута.

– И-и-и…

Она продолжает снисходительно улыбаться, мол давай уже, рожай, директор.

– Да…и сварите мне кофе. – Фу ты, чёрт!

– С кофе машиной я постараюсь разобраться, с переводом звонков и переносом встреч вроде тоже всё понятно, вот только по каждому пункту есть вопросы.

– Да что вы? – он кладёт подбородок на кулак. Игра началась! – Задавайте, Ева, не стесняйтесь.

– Вопрос номер один – какой кофе вы предпочитаете, чёрный, эспрессо, капучино?

– Обычный чёрный средней крепости без молока.

– Второй вопрос, как переключить аппарат, чтобы все звонки шли через приёмную? И соответственно третий вопрос: на какое время и даты переносить отменённые встречи.

Он хлопает ладошкой по широкому лбу. – Тьфу ты чёрт! Вы меня ради Бога извините! Мы с вами и не познакомились толком, а я вас уже работой гружу, так ничего и не объяснив. Ну, ничего, сейчас всё расскажу и покажу. А на счёт знакомства и вашего введения в должность, то это нужно отметить. Вы как считаете?

Она пожимает плечами.

– Сегодня вечером приглашаю вас посидеть где-нибудь в уютном месте. Познакомимся поближе, а заодно и пообщаемся на счёт работы.

– Не-ет…сегодня я не могу, – она решительно крутит головой.

– А что так? – Вопрос прозвучал немного растерянно. Он пока ещё отказывается понимать, что кто-то может отклонить предложение, от которого нельзя отказаться. Разве можно себе вообразить даже во сне, что большой босс, хозяин крупной фирмы пригласит занюханную секретутку в ресторан, вместо того, чтобы тупо оттрахать её вечером на своём столе (как он кстати и делал с её предшественницей, да и не только с ней). Когда тебе делают такое предложение, ты должна забыть, что у тебя есть дела, парень, или даже муж и пятеро детей. Нужно радостно завилять рыжим хвостиком с криком «Я согласна!».

– У меня уже есть планы на сегодняшний вечер! – бесцеремонно заявляет рыжая.

«Вот так вот да? Лучше не зли меня. Ладно, даю тебе последний шанс».

– Хорошо, а как на счёт завтрашнего вечера?

– И на завтрашний вечер у меня тоже есть планы!

Он пожимает плечами, и его взгляд растерянно прыгает с зелёных глаз на оттопыренную блузку под расстегнутым на три пуговки воротничком. Он чувствует себя как малыш с вкусной шоколадной конфетой. Конфета в золотистой обёртке, пахнущая свежим шоколадом уже в маленькой ручке. Но он по какой-то причине не может сорвать с неё обёртку и откусить добрую половину прямо здесь и сейчас. Он, конечно, съест эту конфетку, ведь она принадлежит ему, как и всё внутри этого пятиэтажного офиса. Только хочется то прямо сейчас.

– Очень жаль! Ну что ж, вы я вижу человек занятой и я тоже. Но я ни коим образом не смею посягать на ваш досуг. Когда в вашем тесном графике найдётся хотя бы часик свободного времени, дайте мне знать. Я в свою очередь всегда найду окно в своём графике для нового перспективного сотрудника.

«Вижу, ты любишь поиграть! Тебя не устраивают шашки, тебе нужны шахматы? О кей, девочка, давай играть».

– А сейчас Вы можете идти работать! – он разводит руками.

– А как на счёт моих вопросов?

– На счёт кофе, вы разберётесь, а звонки, пока не переводѝте и встречи тоже не отменяйте. У меня внезапно поменялись планы.

Она улыбается, чуть приоткрыв ротик, из которого выглядывает острый кончик языка. Прищурила левый глаз, почти подмигнула, повернулась на каблуках и, покачивая бёдрами направилась к дверям.

Правила приняты! Игра началась!

Провожая взглядом танцующие бёдра, он вдруг замечает, что под тонким шёлком брюк нет больше ничего, кроме полушарий идеальной формы.

Она не носит бельё с шестнадцати лет. Без него она чувствует себя гораздо свободней и не только. Есть ещё что-то – ощущение превосходства, исключительности, вооружённости. Её главное оружие всегда в боевой готовности, и ему не нужны ножны.

Первый раз она попробовала ещё в школе. В этом было что-то запретное непотребное и в то же время возбуждающее. Она шла по широкому школьному холлу сквозь строй озабоченных утырков в синих костюмах, которые шептались, давали скабрезные комментарии, издавали противные стоны и вздохи, и чувствовала себя отлично. Она шла, словно гвозди вбивая шпильки каблуков в этот деревянный пол и чувствовала приятный холодок под укороченной до невозможности юбкой. С этого момента она стала другой, и мир уже никогда не будет таким как прежде. Она чувствует себя почти свободной. От полной свободы её отделяет только тоненькая полоска серой ткани. Что случится с этими прыщавыми недомерками, если они узнают о её маленьком секрете. Что случится с рукоблудным физруком и с завхозом. Она представляла выпученные глаза, открытые рты и стекающие на пол слюни. Но они, все они, и так что-то почувствовали. Наверное, что-то изменилось в её походке и во взгляде, что вызывает вожделенное пристальное внимание скучающих в ожидании уроков старшеклассников. Может быть неуловимый запах женщины пробудил в них животный инстинкт, который заставит их ползать за ней на четвереньках, высунув язык на бок. Теперь ей плевать, что будет орать Маргарита, их классная на счёт её юбки, шпилек и яркого макияжа. Она пришла в школу с оружием. Там внизу, на пять сантиметров выше обреза юбки находится бомба, которая в случае чего разнесёт на куски всю эту ёбаную школу. Она вооружена и поэтому теперь ничего не боится.