Олег Механик - Шпилька

Не увидела! Он так и не зашёл. Я ещё летела в самолёте, когда мать выпученными глазами смотрела новости , где говорилось об убийстве известного в городе предпринимателя Александра Исааковича Шпильмана. Мать, конечно же, пребывала в шоке, но всё же надеялась, что отец успел составить завещание. Она даже побывала у него на похоронах, правда инкогнито; увидела там молодую жену, которая с трудом сдерживалась, чтобы не запрыгать от внезапно навалившегося на неё счастья. Стало быть, она была не в курсе завещания, которое её муж собирался составить перед смертью.

Мать всё же не потеряла надежду и продолжала ждать, когда на пороге квартиры появится нотариус и торжественно объявит: «Ирина Михайловна, у меня к вам конфидециальное дело. Это касается недавно покинувшего этот мир Александра Исааковича Шпильмана.»

Нотариуса она естественно не дождалась. Искать гипотетического нотариуса, у которого отец мог составить завещание, тоже не представлялось возможным. Но была одна ниточка, потянув за которую можно было узнать истину. Этой ниточкой была фирма «Олимп». Нужно было лишь узнать, кто на данный момент является её единоличным собственником. Мать даже пить тогда завязала, так она хотела, чтобы хоть у её дочери в жизни что-то получилось. Ну неужели всё опять как всегда.

Она решила отправиться напрямую на этот «Олимп» и узнать всё из первых уст. Приехав на фирму, она попросила охранника, чтобы тот пропустил её к директору, но тот сказал, что таких вопросов не решает и позвал начальника охраны. Когда моя мать увидела этого начальника, сказка, в которую она до сих пор верила, рухнула как хрустальный домик. Это был бандит. Мать узнала азиата, который раз в неделю приходил во главе бригады братков к её начальнику Алишеру, когда она работала продавцом на рынке. Она даже имя его запомнила, Тимур. Здесь его называли Тимур Эрикович. Десять лет тому назад уважаемый Тимур Эрикович, который тогда ещё носил вместо дорогого костюма треники и олимпийку, чуть ли не до полусмерти избил Алишера на глазах у всего рынка. Бедный узбек попробовал возмутиться на ежемесячное увеличение оброка и поплатился за это сотрясением мозга и сломанными рёбрами.

Тимур её не узнал, но вежливо пригласил в свой кабинет, где поинтересовался целью визита. Трясясь от страха, она всё же смогла пробормотать какую-то чепуху, что является дальней родственницей Александра Исааковича Шпильмана и хотела бы узнать, являлся ли он хозяином этой фирмы. Огромный азиат не стал интересоваться, какого чёрта дальнюю родственницу могут интересовать такие дела. Он просто удивился и сказал, что даже не знает кто такой «как вы говорите, Шифман? ». Ещё он сказал, что она видимо что-то перепутала, что у этой фирмы совсем другие хозяева и что их четверо, и если она не хочет лишних проблем, то лучше ей вообще забыть про «как его там, Штофмана» и всю эту историю.

Единственное, что твёрдо уяснила мать, выходя из кабинета Тимура, это то, что фирму просто отжали бандиты. Они же, скорее всего, и убили отца. Куда ей было идти с этим пониманием? Уж точно не в ментовку. Оставалось пойти в магазин за бутылкой водки и блоком крепких сигарет. Может быть это и хорошо, что она не полезла дальше. Скорее всего, вы от неё не стали бы откупаться. Так, Алёша?

Веки закрылись на несколько секунд.

– Не-ет Лёш, – она водит перед глазами острым ноготком. – Вы бы не стали так рисковать после того, что сделали. Вы бы обязательно зачистили концы. Но что было то было, а чего не было того не было. Моя мать в любом случае уже в могиле, как, кстати, и большинство участников этой истории.

Она нежно гладит его по небритой щеке.

– Оброс весь, надо бы тебя побрить.

Алексей не чувствует её руку зато чётко ощущает этот запах – запах за который он бы всё отдал, точнее – запах, за который он отдал всё…

Зелёные лучи снова выжигают его глаза.

– Я вижу, что у тебя накопилось много вопросов. Жаль, что не знаю их порядка, но зато могу догадываться о сути. Я где-то слышала, что устройство, которое читает мысли уже изобретено, только не запущено в серию. Если оно вдруг когда-нибудь поступит в продажу, я сделаю всё, чтобы его купить. Представляешь, как мы с тобой будем общаться?

Она улыбается мечтательно закатив глаза. Эта невинная улыбка делает её похожей на девчонку подросткового возраста. Но вот улыбка слазит с тонких губ, превращая их хозяйку из девочки в деловую женщину.

– А пока приходится обходиться без этого чудесного устройства и догадываться какой вопрос ты мне задаёшь сейчас. – Она продолжает внимательно всматриваться в его глаза.

– Самый главный вопрос, который крутится в твоей голове: «И каков же мой друг Ванька в постели?». Я угадала?

Сомкнутые на долю секунду веки распахнулись, как подпружиненные.

– В точку да? – она улыбается, подняв палец вверх. – Ты же знаешь, что я тебе на это отвечу. Ты лучший! Когда я говорила тебе это раньше, кроме Глеба и Тимура я имела ввиду ещё и Ваньку, ведь он был у меня первым – первым из вас. Он был весёлым, легкомысленным, но слабым. Знаешь, мне с ним нравилось. К твоему сведенью, мы были любовниками восемь месяцев, и он всерьёз собирался на мне жениться. Только вот я время тянула. Он и предположить не мог, что рыжуха, однажды поцарапавшая бампер его «Инфинити», сделала это намеренно. А тогда всё выглядело естественно и даже романтично. Уже через два часа после аварии, мы мило беседовали в ресторане «Варшава», а ещё через пару часов, мы лежали в королевской кровати Елисеевских апартаментов. Он втрескался в меня по уши, одаривал украшениями, шмотками, шубами и даже «Мэрина» спортивного купил. Всё хотел меня вам представить как свою будущую жену. Но здесь я его категорически отговаривала, настаивая на том, чтобы никто из его окружения не знал обо мне, пока мы не поженимся. Зато я хотела знать о его друзьях всё. Ещё меня интересовала фирма, с которой он имеет основной доход: чем занимается, какой оборот и прочие вещи.

Вышло так, что я, находясь на полном содержании Ивана, деталь за деталью собирала информацию, касающуюся «Олимпа» и в частности его учредителей. Из наших откровенных бесед я поняла, что Ваня не причастен к смерти отца. Он был убеждён, что смерть настоящего хозяина фирмы явилась для них просто счастливым стечением обстоятельств.

Хочешь спросить, за что тогда Ивана? Тут правильней спросить не «за что», а «зачем». Пойми, что мной двигала не месть. Тот, кому я хотела отомстить, давно уже пользуется услугами сиделки и в кресле каталке под тёплым пледом, слушает пение соловьёв. В этом же случае я играла на интерес. И интерес был очень интересным.

А Ваня был проходной пешкой, которую рано, или поздно нужно было отдавать. Всё могло случиться и позже, но в какое-то время Иван стал очень навязчивым. Он начал меня ревновать, настаивал на скорейшей женитьбе, даже слежку за мной нанял. Как ты понимаешь, в мои планы не входила женитьба, да и вообще я люблю, когда вокруг меня много личного пространства, поэтому, Иван, сам того не ведая, решил свою судьбу и дал ход последующим событиям. К тому времени я связалась с казашкой и купила у неё ещё пять иголок. Сейчас это делается мгновенно, посылка экспресс почтой в обмен на перевод нала на карту. Укол я ему сделала заблаговременно, за месяц до его скоропостижной кончины. Чтобы унять раздирающее тебя любопытство, расскажу некоторые детали. Чтобы вызвать обширный инфаркт, нужно уколоть объект в точку, которая находится на внутренней стороне правого предплечья, на один цунь выше сгиба кисти, строго по центру. Представляешь, какую сложную и искусную работу мне приходилось проделывать. Но талант, как говорится, не пропьёшь и у меня снова всё получилось безупречно. Теперь жизнь Ивана висела на ниточке, которую я могла оборвать в любой момент. Ты знаешь, какой это кайф, держать в руках эти нити. Вы все были у меня в кулаке. – Маленькая ладошка ощетинилась алыми когтями, сжалась в кулачок. Кошачьи глаза вспыхнули в отблеске свечи.