Вильям Форс - 314 Преступлений

На улице начался сильный дождь. Я смотрел на улицу, отодвинув шторку от маленького окна. В голову пришла мысль что возможно, этот киллер мог проследить за Рейнболом и находится где-то рядом. Я взял пистолет, надел в пальто и вышел на улицу. В любом случаем мне хотелось пробежаться, чтобы выплеснуть все мысли с головы. А бег с этим справляется почти так же хорошо, как наркотики.

Вышел на улицу и тут же побежал по мостовой. Дождь бил по лицу, а молнии освещали темные улицы. Я старался как можно меньше оглядываться, чтобы не привлекать к себе внимание. Но за 20 минут бега так никого и не увидел.

Тогда я встал около подъезда и закурил сигарету. Наверное, после такой пробежки под дождем, немного заболею, но это не пугало. А вот что действительно напугало, так это девчонка, которую я обнаружил неподалёку. Она стояла, упершись спиной об дерево. Я подумал, что, возможно, убийца попросил её следить за мной, но тут же понял, что звучит это немного глупо.

А напугала меня сама внезапность её присутствия. Казалось, что она взялась ниоткуда и смотрела прямо на меня. Я решил подойти к ней поближе и попробовать заговорить. Машинально засунул руку в пальто и держал пистолет. Затем спросил, ждёт ли она кого-то. На что не получил ответа. Девушка спрятала лицо за капюшоном и старалась не смотреть в мои глаза. Все выглядело еще подозрительнее, чем сначала. Тогда я повторил вопрос в надежде получить ответ и сжал пистолет в руке еще сильнее. Но вместо этого в мое лицо прилетело облако газа из перцового баллончика. Я упал на колени и стал кашлять. Слезы текли, и я не мог успокоиться почти минуту. Когда стало легче, девчонки уже и видно не было. Правильно поступила на самом деле. Я бы на ее месте сделал бы точно так же, если бы ночью в темноте подошел незнакомец. После этого вернулся в дом и попытался умыться, что вообще-то оказалось глупым решением. От воды глаза стали печь еще сильнее. Рейн все так же неподвижно сидел на диване, скрестив руки. Но когда я заварил чаю, он тут же открыл глаза и обратился ко мне.

– Что с тобой? – Видимо у меня ещё слезились глаза.

– Не люблю дождь, просто он сковывает слезы. – Ответил с шуткой я и посмеялся.

– Ходил на улицу убедиться, что я не привёл убийцу с собой?

– Ты очень догадливый. Или я слишком предсказуемый. Но да, за этим я и ходил. Все отлично, его там нет. Это намного лучше, чем, если бы пришлось от него отбиваться.

– Ну да, не считая убийц, поездка Кеннеди была просто отличной. – Я снова от души посмеялся и подвинул чашку чая к своему другу.

– Возле дома стояла девчонка. Я подошёл к ней, и она брызнула мне в лицо перцовым баллончиком. Надеюсь, эффект скоро полностью пройдёт. Но это, наверное, неважно.

– Да, ты прав. – Ответил Рейн. – Это не важно.

Какое то время я мониторил интернет. Но ничего интересного для себя так и не нашёл. Затем посмотрел на свои пробирки. Правда, к сожалению, у меня совсем не было настроения проводить разного рода опыты. И тогда я решил попробовать поболтать с Рейнболом. И это было не зря. Мы болтали почти всю ночь, и это подняло мне настроение. И моему другу, наверное, тоже.

– Ты ведь любил свою работу? – Спросил я у него.

– Я люблю загадки. На такие вопросы довольно сложно отвечать, ведь почти всегда нужно конкретизировать.

– Почему всегда?

– Ну, я не любил заполнять бумаги. Иногда чисто признательного текста бывало на сорок страниц. Не любил общаться с глупцами

– Да уж. Хладнокровное отношение – это, видимо, залог успеха. Ты ведь считаешь, что сантименты лишь мешают в любой области. Но ты любил делать то, что делал и такую любовь, похоже, не нужно объяснять.

– Любую любовь порой нужно объяснять. – Рейн откатился на спинку дивана и закурил сигарету, не отводя от меня глаз. – Человек говорит, что он любит природу. То есть, он любит, когда ураганы сносят дома и убивают людей? Нет, конечно, нет, но понимать можно по-разному. С другой стороны, люди, которые стали жертвами катаклизма, скажут, что не любят природу. Но на деле им нравится ходить по горам, купаться в море и нюхать фиалки. Если они, конечно, не верующие.

– А что меняется, если они верят в бога? – Спросил я.

– Ты в курсе, что больше всего верующих в бедных странах. За исключением, конечно, США. Мы умудряемся совмещать. Но в целом логика проста. Верующий человек, вероятнее всего, будет считать, что он не мог повлиять на ситуацию. Что то, что он получил, это воля божья. Что он этого заслужил. Есть люди, которые говорят, что доверяют другим. И говорят, что нужно любить всех окружающих. И что это значит? У этих людей нет замков на домах или они, когда видят бездомного, ведут его домой, чтобы накормить? Даже звучит смешно.

– И что же ты любишь в своём деле?

– Я люблю процесс раздумий. Это единственное, что доставляет мне удовольствие. Поэтому я и согласился разгадывать совершенные нами преступления вместо того, чтобы пойти на эшафот.

– То есть, едва ли что-то имеет смысл, и лучше выдавить максимум удовольствия, чем просто принять смерть?

– Естественно. – Ответил Рейн. – Мы все равно получим своё, рано или поздно.

Мне нравилась позиция моего друга. Она была схожа с моей, но если судить объективно, то мы выглядели как дети, которые решили избежать ответственности. И плевать на последствия. Я знал, что Рейнбол не общается со своей семьёй уже очень давно. Поэтому у него тоже остался только я и загадки, которые приносят ему удовольствие. Наши последние загадки.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Картер, – начал мой друг. – И ты абсолютно прав. Нам едва ли важны жизни людей и, как я понимаю, мы оба не чувствуем вины за содеянное. И даже если бы помнили, все равно было бы плевать. Поэтому, если тебе кажется, что мы психи, то ты абсолютно прав.

– Психи? Вот кем ты нас считаешь? – Спросил я. – Но в целом, с этим трудно поспорить. И раз мы уже начали светскую беседу, и ты немного рассказал о себе, то будь добр, расскажи о своём первом деле. Мне всегда было интересно, с чего все началось. В интернете пишут, что твоя статистика удивляла начальство. Раскрыто больше дел, чем у кого-либо во всем штате.

– Я никому не рассказывал об этом, но, похоже, никому и не смогу. Поэтому незачем уносить это в могилу. – Взгляд Рейна и его выражение лица, говорили мне о том, что мне удалось поласкать его самооценку. – Мне было 12 лет, – продолжил он. – Я жил со своей семьей в Британии. Отец, мать, брат и сестра. Оба младшие. На два и три года. Я ходил в младшую школу. Помню, прихожу домой после учебы, кладу в углу кухни портфель и кричу, что я дома. Но никто не отзывается в ответ. Захожу в гостиную и вижу заплаканные глаза мамы и шокированное лицо моего отца. – Рейн закурил сигарету. Похоже, ему не просто было рассказывать об этом всем. – В общем, пришел полицейский и сообщил, что моего брата нашли мертвым недалеко от дома. Его убили тупым предметом по голове. Спустя недолгое время стали расспрашивать всех одноклассников. Ничего не украдено, поэтому подозревали тех, с кем он общался. Родители начали много пить. Подсели на успокоительные таблетки, потому что только с ними могли работать. Меня записали к психологу. И тогда я поклялся себе, что найду того, кто это сделал. У отца был гараж, в котором я занялся раскрытием смерти брата. Сначала купил большую карту города на барахолке и постелил её на весь стол. Убили тупым предметом. Я отправился на место, где нашли моего брата. На полу нашел немного остатков от красного камня. Красный кирпич. Тогда я понял, чем его убили, и отправился в полицию, где мне сказали, что предмет убийства не найдёт. Тогда я начал отмечать на карте все возможные места, куда его можно было спрятать. С кирпичом бы далеко по улице не ушли, поэтому я округлил возможную местность. Тогда впервые начал курить. Сигарету за сигаретой, пока сидел один в гараже на старом кресле, перебирая разные теории. И спустя две недели поисков по мусорным бакам, гуляя везде с лопатой, я увидел, как кто-то пытался вырыть яму возле одного дерева. Наверное, это была интуиция. Потому что, раскопав ещё немного, я нашел камень, которым был убит мой брат. И тогда стали ясными три вещи. Тот, кто это сделал – идиот. Серьёзно, что может быть тупее, чем закапывать кирпич, которым ты убил ребенка? Вот и я так подумал. Затем я обратил внимание, что в крови был не только сам камень, а и земля вокруг. И также я сильно поранил руку о стекло, пока его доставал. Меня осенило. Тот, кто его здесь закопал, поранился точно так же, как это сделал я. Но мне стало страшно относить улики в полицию, потому что там все было в моей крови. Боялся, что меня заподозрят. И мне пришлось все спрятать. Затем отправился к одноклассникам моего брата, и заставил их показать свои руки и ноги. Я искал хоть какой-то намёк на царапину, но так ничего и не нашёл. А учитель этого класса доложил на меня директору. Тот доложил родителям и вот, ко всему остальному, я был ещё и наказан. И тогда я снова сел в гараже и пытался понять, кого же ещё можно подозревать из друзей моего брата. По какой-то причине было очевидно, что убийца – не человек, проходящий мимо, а именно тот, кто знал брата. Помимо одноклассников, друзей было трое, но на похоронах они ходили, не хромая, и руки чистые. Тогда я не спал несколько ночей. Карманных денег не было и пришлось украсть сигареты у друга отца. Сестренка сидела напротив меня, чтобы смотреть в зазор двери, дабы меня никто не увидел. И тогда я заметил пять кирпичей в гараже у отца. И выглядели они так, как будто одного не хватает. И тогда мой взгляд автоматически перевелся на сестру. Она махала босыми ногами, сидя на стуле и на одной ноге я увидел глубокий шрам. Свежий шрам, идентичный тому, который остался у меня на руке. Было много проблем после этого. Особенно у моих родителей. Но денег было достаточно, чтобы оставить меня под своей опекой. И тогда я понял, что люблю загадки. После решения, я осознал, что мне больше не больно от смерти брата. Я как будто выполнил свой долг и расслабился. Всю мою жизнь становилось легче после того, как находил ответы.