Сирил Хейр - Простым ударом шила. Смерть бродит по лесу

— Право, Фрэнк, ты невыносим! Даже ничего рассказывать больше не хочется.

— Продолжай, пожалуйста. Я не могу все знать об остальных наших соседях.

— Так, кого еще она упоминала? Ах да, мистер Уэндон.

— Не хочу снова тебя разочаровывать, но я уже слышал, что он был в Харроу с племянником леди Ферлонг.

— Она знает о нем гораздо больше. Оказывается, прежде он был весьма состоятельным. Уэндон вошел в какой-то бизнес в Лондоне и потерял огромную кучу денег.

— Смотря что называть огромной кучей. Это было восемь тысяч триста четырнадцать фунтов.

— Фрэнк!

— Ну извини, я никак не мог увернуться от этих сведений, учитывая, что Уэндон сам мне их озвучил, под присягой. По меньшей мере такова сумма, которая, по его словам, ему причитается, поэтому, надо думать, она соответствует тому, сколько он потерял. Как потерял, Уэндон, конечно, не сообщил. А леди Ферлонг тебе рассказала?

— Говорила, что это был какой-то там фонд семьи.

— Не Фонд семейного соцобеспечения?

— Он самый.

— Господи помилуй!

— Я все-таки произвела впечатление, Фрэнк?

— М-да, немного. Не сомневаюсь, это лишь совпадение, — но очень странно, как все так или иначе возвращается к Хамфри Роузу.

— К Роузу? Полиция считает, что он способен оказать содействие в ведении расследования.

— Так леди Ферлонг говорила?

— Разумеется, нет. Она, возможно, сплетница, но все-таки говорит человеческим языком. Я думала, ты узнал стиль. Это было в двухчасовых новостях. Я их слушала, ожидая, когда ты вернешься с прогулки.

Стрела осталась незамеченной. Фрэнк долгое время сидел, забыв про тарелку, и нос у него сморщился складочками — отличительный знак глубокого затруднения.

— Розы, розы, всю дорогу розовые розы! — наконец прошептал он и, очнувшись от задумчивости, быстро закончил ленч. — Посуду мою я, — объявил Петтигрю. — Мне надо разрешить одну проблему, а в ритме вытирания тарелок есть нечто способствующее мысли.

— Разве ты закончил лекцию о гражданских правонарушениях? — спросила жена.

— В настоящий момент меня интересуют вовсе не правонарушения. Мы перешли к преступлению — смежная область. Правда, гораздо меньше мне по вкусу.

День у Тримбла не задался. С раннего утра пришлось переделать уйму мелких, но важных дел, которые продержали его за столом за полдень. Когда он смог вырваться из Маркгемптона, чтобы возобновить расследование в Тисбери, его ждало новое разочарование. Мистера Тодмана, несмотря на сообщение, которое он оставил для него днем ранее, не было дома. Даже работник при гараже дезертировал со своего поста у бензоколонки. Бутылка молока одиноко стояла на крыльце, а из прорези почтового ящика наполовину торчала воскресная газета. Первым порывом Тримбла было отправиться в коттедж полицейского чуть дальше по шоссе, но он поежился при мысли о еще одной встрече с констеблем Мерретом. Поэтому Тримбл свернул у гостиницы «Ночлег охотника» и через пять минут постучался в дверь коттеджа, где раньше проживала миссис Пинк.

Марлен Бэнкс сразу отрыла дверь.

— О! — удивленно воскликнула она, увидев Тримбла. — Я думала, это полиция.

— Я и есть полицейский, — ответил он.

Тримбл уже собирался назвать свою фамилию и звание, когда Марлен спросила:

— Вы по поводу папы?

— Да.

— Ему очень худо?

— Худо? — озадаченно повторил Тримбл. Потом, взглянув на бледное, озабоченное личико, понял ситуацию. — Я хотел повидать мистера Тодмана, — объяснил он, — но дома его нет. С ним что-то случилось?

— Я думала, вы знаете. Мистер Меррет привез нам новости ночью. Авария под самым Богнором, вчера… Машина вдребезги, отцу сделали срочную операцию… Мама тоже в больнице, только с сильным потрясением, он сказал… Бедолагу, который был на мотоцикле, убило на месте, он сказал… Чарли поехал туда сегодня утром. Я, конечно, не смогла из-за маленького… Телефона нет, новостей узнать не могу, но мистер Меррет сообщит, когда будет что-то известно, он так сказал… Отцу делают проливание крови или что там еще, поэтому, когда вы объяснили, что полицейский, я подумала…

Суперинтенданту понадобилось время, чтобы вырваться от смятенной миссис Бэнкс, и еще большее, чтобы установить по телефону, каково, собственно, положение дел. Новости, которые Тримбл в итоге передал приемной дочери мистера Тодмана, были для нее весьма утешительны, хотя мало порадовали его самого. С одной стороны, Тодман чудом уцелел и выздоровеет, если не возникнет непредвиденных осложнений, и предстанет перед судом по обвинению в опасном вождении, если не хуже. С другой стороны, еще несколько дней он будет слишком слаб и не сможет отвечать на вопросы полиции.

Не будь Тримбл так разочарован визитом в Тисбери, ему и в голову бы не пришло остановиться на обратном пути в Маркгемптон у дома Петтигрю. На самом деле Петтигрю следовало передать сообщение, но не столь важное, чтобы оправдать личный визит офицера его ранга. От этого визита Тримбл ничего хорошего не ждал, поскольку все еще относился к Петтигрю как к докучному дилетанту, однако сейчас готов был уцепиться за любую мелочь, сколь бы мало она ни продвинула расследование. Расследование ведь застопорилось, и раздражаться на высокомерного юриста было все же лучше, чем ничего.

Петтигрю протирал последнюю тарелку, когда Элеанор сообщила о прибытии суперинтенданта. Пройдя из кухни в гостиную, он застал Тримбла непрерывно глядящим в окно на холм.

— Добрый день, — произнес Петтигрю. — Приятный вид, верно?

Тримбл кивнул.

— Там вы видели миссис Пинк под вечер четверга? — спросил он.

— Да. Я дам вам бинокль. Как раз там, где на верхушке холма начинаются тисы. Оттуда сейчас спускается мужчина с собакой. Видите его?

Настроив бинокль в указанном Петтигрю направлении, Тримбл присмотрелся внимательнее.

— Да, — довольно неохотно признал он, опуская бинокль. — Вы точно могли ее видеть, как говорили. Больше вы на холме в то время никого не заметили?

— Нет.

— А до или после?

— До того я ни на кого особо внимания не обращал, а после и сам ушел. Меня позвали сразу после того, как миссис Пинк скрылась из виду.

— И ее вы видели по чистой случайности?

— Разумеется.

— Жаль, — вздохнул Тримбл и, помолчав минуту-другую, продолжил: — У меня к вам сообщение от мистера Макуильяма, сэр. Он просил передать, что дознание коронера назначено на вторник, на одиннадцать утра, в зале собраний Тисбери. Ему бы хотелось, чтобы вы присутствовали, если у вас найдется время.

— Естественно, я там буду. Если коронер станет допрашивать свидетелей, я буду готов дать показания.

— Решать, разумеется, коронеру, но, полагаю, дознание будет чистой формальностью. В таком случае ваши показания не потребуются, но я позабочусь, чтобы вам оставили место. У нас будет целая толпа, я бы сказал.