Джизет - Дело о четырёх стаканах

Под прямыми безжалостными солнечными лучами машина нагрелась, и Овсов открыл окна с двух сторон, пытаясь организовать быстрый приток свежего воздуха. Солнце улыбнулось наивности человека и своим жарким выдохом прошлось по широкой магистрали, забитой в минуты всеобщего окончания трудовой вахты. Переполненные маршрутные автобусы и городские троллейбусы недовольно заскрипели и заворчали раздражёнными голосами уставших людей.

Проводница третьего вагона устало обмахивалась газеткой, нервно оглядываясь в тени деревьев, вплотную подступающих к перекрёстку. Овсов приткнул Жигули в первое попавшееся место и выскочил к женщине, ожидающей его.

–Здравствуйте, посмотрите, пожалуйста, – Дмитрий включил фотоаппарат и высветил на экране крупное изображение Гусева, – этот человек мог ехать в Вашем вагоне в ночь убийства?

–Что значит, мог? – крупная женщина нахмурилась, – Я его прекрасно помню.

–Почему? – удивился капитан милиции.

–Когда он в Барсуково садился в поезд, пройдя рядом со мной, на нём просто красовался великолепный эксклюзивный костюм с иголочки, от него исходили волны французского парфюма, чёрные дорогие стильные очки, – проводница помахала перед носом Овсова толстым указательным пальцем правой руки, – можете мне поверить, уж я в этом разбираюсь.

–И это так запомнилось? – усмехнулся Дмитрий.

–Не это, – загадочно улыбнулась крупная женщина, – а то, что в нашем городе он выходил одетым, как последний замшелый учётчик с далёкой деревенской фермы. Чуть ли не навозом от него пахло, и очки на переносице болтались, как у близорукого: в дурацкой роговой оправе.

–Спасибо, – едва смог промолвить опешивший старший оперуполномоченный уголовного розыска, – Вы нам очень помогли, всего хорошего.

Дмитрий развернулся, подошёл к Жигулям, уселся за руль, но заводить машину не стал. Зачем Гусеву так конспиративно переодеваться? Он от кого-то прятался? Сомнительно, очень сомнительно, он никого не боится. Тогда зачем эта комедия? В кармане Овсова запел жаворонок.

–Я спускаюсь по подъезду, – довольный голос Феликса не оставлял никаких сомнений в успешном окончании процедуры опознания Вершакова по фотографии, – ты можешь меня забрать?

–Буду через десять минут, – бросил Дмитрий и вывернул руль.

–Итак, что ты думаешь, – Яблоков развалился на переднем сидении и лениво перекатывал зубочистку из одного угла рта в другой. От него несло алкоголем и флюидами сытого кота, – что нам ещё нужно сделать?

–Мы едим к Новикову за санкцией на задержание Юрика. Затем Юрика везём в твою контору и докладываем начальству всю правду. Обрадуем его, потрясём воображение и пусть оно и решает, что с ним делать, – Овсов обогнал зазевавшуюся иномарку и прошмыгнул вперёд, – а наша первостепенная задача – предварительно огорошить пивного друга до основания. Ты на него наседаешь, что у него всё плохо, я спокойно объясняю, что он ещё может спасти свою шкуру.

–А, – понимающе протянул Феликс, – типа, я «плохой», а ты «хороший» милиционер.

–Да, – кивнул головой Дмитрий, – только не так упрощённо, как ты сказал, а немного тоньше. Мы оба «хорошие», но ты рассказываешь ужасы подвала дачи Гулина и запугиваешь Юрика, а я пытаюсь быть его временным адвокатом и ищу варианты его спасения. Не забудь про расспросы Юрика вообще и меня пьяного, в частности.

–Не забуду, – радостно потирая руки, растянул рот до ушей старший лейтенант, – я ему покажу, как спаивать уголовный розыск!

–Вы опять вместе? – Александр Валерьевич улыбнулся, – Не можете расстаться?

–Продолжаем расследование, – бодро заявил Яблоков, усаживаясь за стол старшего следователя прокуратуры, – распутываем ниточки.

–Да, да, Ирочка мне всё рассказала, – Новиков восхищённо посмотрел на Овсова, – как ты догадался, что химики остались живы?

–Интуиция, – не менее бодро отмахнулся Дмитрий, – тебе анализы из пожарной части по поводу того, что я их просил сделать, приходили?

–Да, – Новиков достал из нижнего ящика стола зелёную папку и вытащил из неё бумагу, – действительно, в квартире обнаружились следы вещества, дающего при сгорании очень большую температуру. Самого вещества, конечно, нет, но следы его при спектральном анализе просматриваются отлично. Я позвонил экспертам, они пояснили, что это вещество достать можно только в военных специализированных подразделениях. Мысль улавливаете?

–Разумеется, – Овсов именно этого и ожидал, – а что говорят наши химики?

–Молчат, – усмехнулся старший следователь, – но это их уже не спасёт. Прокурор города безумно рад встрече с ними и подпишет любое обвинение в их адрес. Как минимум три трупа на их шее уже висят. А там, глядишь, и Алялину повезёт. Тем более, что отпечатки пальцев на пакете, найденном тобой под ванной в номере гостиницы, принадлежат именно нашим химикам.

–То есть прокуратура теперь рассматривает пожар как убийство? – уточнил Яблоков.

–Удобно, да, – повернулся к нему Овсов, – дело раскрыли раньше, чем узнали, что это убийство.

–Только кипятиться не надо, – рассмеялся Новиков, – я указал вас обоих, как раскрывших данное преступление. Разумеется, отмечен и заместитель командира пожарной части.

–У нас есть ещё одна ниточка, – перефразировал Дмитрий слова старшего лейтенанта.

–Я весь внимание, – мелькнувшее на лице старшего следователя удивление мгновенно превратилось в смесь сосредоточенности, концентрации и глубокомыслия.

–Ты же знаешь Юрика, – утвердительно начал капитан милиции, – так вот…

В последующие двадцать минут Дмитрий неторопливо, вспоминая каждую мелочь, каждый литр пива, перетёкший из пакетов пивного дельца в глотки сотрудников уголовного розыска, каждую съеденную рыбку, каждое сказанное слово, собственное двойное посещение владений самогонного магната с последующей демонстрацией диктофонной записи, описывал свои подозрения в отношении Юрика, приведшие, в конце концов, к удару Вершаковым в солнечное сплетение старшего лейтенанта и потерей четвёртого химика как сбежавшего свидетеля.

Разумеется, о том, что Андрея нашли на даче Гулина, никто не обмолвился ни словечком. Данный гениальный оперативно-розыскной ход был представлен как счастливое попадание пальцем в небо. Вот подумали, что одного из химиков могут прятать на дачах, приехали за город, посмотрели, где самый большой подвал, зашли в него и, о чудо, наткнулись на Вершакова.

И, разумеется, об акте любви семьи Яблоковых на диване Овсова также не упоминалось. Всё остальное было произнесено вслух и отдано Новикову на критическое растерзание.

–Строго говоря, – задумчиво произнёс старший следователь прокуратуры, – на вашем месте я бы повёл себя точно так же. Очень жаль, конечно, что Вершаков временно утерян, в данной ситуации он на девяносто девять процентов подпадает под роль свидетеля, что для нас являлось бы исключительной пользой, но ничего не поделаешь, ему пока везёт.