Дарья Макарова - Погоня за мечтой

– Есть. Ленка.

– Звони ей, – придвинув телефон, сказал он.

Подружка взяла трубку с первого гудка, а уже через полчаса сидела между нами. Нечаев коротко изложил ей план. Она приняла его на ура и с боевым задором принялась репетировать свою роль на допросе у следователя.

Выходило у нас следующее: всю пятницу я провела в обществе лучшей подруги. Я приехала к ней, дабы помочь нарядиться к званому вечеру в доме господина Приходько. Мы потратили весь день на ее подготовку к сему торжественному мероприятию, и около восьми вечера я вернулась домой. Так и получается, что мужа я убить не могла при всем желании, ведь все время рядом была подруга. То, что вернулась я в вечернее время, подтвердил консьерж. Но точное время он не помнил – на мое счастье. Ведь, скорее всего, с убийцей я едва не столкнулась нос к носу. И, что примечательно, в тот день не работало видеонаблюдение, а значит, нет ни только изображения убийцы и подтверждения того, что Лев был в квартире, но и доказательства того, что я вернулась раньше заявленного. Вот и верь после этого в совпадения…

Нечаев потратил два часа, пока не решил, что к свиданию с полицией мы готовы. Убедившись, что история выглядит правдоподобно, и в деталях никто не путается, он снабдил нас последними указаниями:

– Завтра к девяти я заеду за вами, проговорим все еще раз. Со следаком я договорился на одиннадцать, как раз все должны успеть.

– Хорошо, – синхронно отозвались мы, и я отправилась провожать гостя. У самого порога он сказал:

– Не забывай одно простое правило, Арина. Любой контакт со следствием тебе сейчас вреден. Никакой дружбы или порядочности с их стороны и быть не может, не ведись на эту ерунду. Ни о чем с ментами не говори, а тем более не подписывай без меня. Поняла?

– Да.

– Умница. До завтра.

Я закрыла за Нечаевым дверь и замерла подле нее. Его уже не было рядом, а мурашки по спине так и бегали.

– Ты ему веришь? – перебравшись в гостиную, спросила подруга.

– Нет. Веру заслужить надо.

– Кажется мне, мутит наш адвокат что-то. Уж не решил ли он тебя подставить?

– Отмазав от ментов?

– Брось. Алиби – это, конечно, здорово. Но и ежу понятно, чтобы убить, вовсе не обязательно самой ручки пачкать.

– В этом ты права. Вполне могу перейти из исполнителя в заказчики, так и оставаясь подозреваемой.

– Но попробовать все же стоит, – задумчиво говорила она. – Если менты на кого-нибудь другого внимание переключат, нам только польза. А с чего этот Нечаев так старается?

– У него свой интерес.

– Увидел в тебе богатую клиентку?

– Он видит во мне наследницу Льва. То есть потенциальную владелицу трети его фирмы. Чем не повод подружиться?

– Дела… Сегодня он тебя отмазывает, а завтра ты под его дудочку пляшешь и фирму ему отписываешь.

– Или продаю за бесценок, или все его начинания поддерживаю, не споря … Вариантов много.

– У них со Львом на двоих бизнес?

– Нет, в фирме три партнера: Лев, Нечаев и Пантелеев. Всех троих равные доли, решения принимаются большинством голосов. Но, по факту, заправляли всем Нечаев и Лев, поскольку Пантелеев уже пару лет мотается по морям и океанам в обществе пышногрудых див, а делами фирмы абсолютно не интересуется, получая свой процент от прибыли.

– Уморили его адвокатские делишки?

– Ага, ему как шестьдесят пять стукнуло, так и ушел в вольное плаванье. Заявил, что остаток жизни хочет провести незабываемо. Судя по тому, что я о нем и его приключениях слышала, намеченного курса держится верно.

– Значит, фирма тебе и Нечаеву остается, – подвела итог Ленка. – Неплохой повод поддержать тебя в трудную минуту. Из твоих рук ее не слишком сложно получить будет. Если ты на свободе, конечно.

– Проблемы будем решать по мере их поступления. Сейчас со следствием, потом с Нечаевым.

– Ты еще про Заречного не забудь.

– Про него забудешь, – поморщилась я.

– Поласковее бы ты с ним, Арина, – елейно заговорила Ленка. -Союзники нам сейчас нужны очень-очень.

– С такими союзниками и врагов не надо, – буркнула я.

– Постарайся его хотя бы не злить, может и обойдется.

Трудно сказать, чем руководствовался Нечаев, решив помогать мне. Несомненно одно, задуманное им избавило меня от назойливого внимания сотрудников полиции. Я и Ленка дважды посетили кабинет следователя, каждый раз Илья нас сопровождал. Его присутствие оказывало чудодейственное влияние на борцов с преступностью. Они робели и скучнели, мы же, наоборот, чувствовали себя увереннее и все то время, что провели в казенных кабинетах верили в свою ложь, как в святую правду.

Наши показания аккуратно записывались, складывались в папочку и запирались в сейф. Меня не покидало чувство, что все следствие по делу Льва так и останется в нем. Убийцу не найдут да и не будут искать, папочка же подрастет в размерах, пропылится положенный срок и уйдет в архив.

Но свое мнение я предпочитала держать при себе и всячески старалась демонстрировать лояльность как полицейским, так и Нечаеву. Может они и по разную сторону баррикад, но я-то уж точно ни к одной стороне не принадлежу. Мне «посчастливилось» оказаться между ними, а посему, как неустанно твердила Ленка, дружить надо со всеми.

В свободное от лицедейства время я занималась приготовлениями к похоронам. В перерывах между полицией, визитами Нечаева и Заречного я кружилась по городу, организовывая прощание с мужем. Десятки незнакомых людей абсолютно безразличных к моему горю выражали соболезнования лично и по телефону, я принимала их, дежурно благодарила за участие. Отвечала на звонки, получала цветы, позволяла целовать свои руки, щеки и все слушала эти нескончаемые скорбные, формальные речи…

И, казалось, ничто из происходящего не трогает меня. Будто бы неведомый добряк вколол мне изрядную дозу обезболивающего. Я осознавала все, но перестала что-либо чувствовать. Мне нравилось это состояние полнейшего эмоционального отупения. И пусть где-то на окраине сознания билась мысль о том, что рано или поздно горе, обида, раскаянье накроют с головой. Я лишь смела надеяться, что случится это не скоро.

Так прошло несколько дней, и настал момент прощания. Я помню этот день очень плохо, лишь урывками. Иногда казалось, что меня там и не было вовсе. Словно кто-то другой рассказал о том, как все было, и чужой рассказ врезался в память, оставив смазанное впечатление.

Проститься со Львом пришли многие. «Лучшие» люди города читали по бумажкам или на память скорбные речи, жонглировали красивыми и пустыми фразами. Среди них были и Нечаев с Заречным. Оба воздержались от прощального слова и явно старались не показываться мне на глаза, однако я постоянно ощущала прикованные на себе взгляды. Впрочем, вниманием в этот день я была награждена едва ли не больше Льва. Ведь вдова погибшего при странных обстоятельствах богача – чудный объект для сплетен.