Дарья Макарова - Погоня за мечтой

Супруга, по совместительству лаборантка, более сорока лет была ему другом и помощником. Хворовские вели замкнутый образ жизни, с большим трудом сближались с людьми и категорически игнорировали все предложения крупных корпораций, сколь заманчивыми бы они не были. Они жили на зарплату школьного учителя математики, коим трудился Максим Алексеевич и не желали ничего менять. Однако ценители различного рода технических новинок из виду супругов не выпускали и всячески старались заглянуть в лабораторию ученого.

А несколько лет назад Максим Алексеевич заболел. Потребовались деньги на лечение, и его супруга продала патент на одно из множества изобретений Хворовского. Небольшая вещица, придуманная ученым на скорую руку, озолотила покупателя и укрепила интерес к исследованиям старика, но оправившись от болезни, он своим принципам не изменил.

Чуть больше полугода назад Хворовский скончался. Новость эта буквально взорвала научный мир, а акулы бизнеса закружились вокруг вдовы. Ее засыпали предложениями о покупке научного наследия Хворовского, но никому не удалось убедить ее продать дело мужа. Никому, кроме Павла.

– И как же ему это удалось? – воскликнула я. – Столько лет они держались от соблазнов и тут сдались?

– История умалчивает, чем Павел покорил вдову. Вряд ли деньгами, были и более выгодные предложения. Лев говорил, Павел смог убедить ее, что память мужа нужно увековечить в истории…

– О, и это, конечно же, никто лучше него не сделает!

– Как бы там ни было, – продолжал Илья. – Павел стал хозяином всех разработок Хворовского. А за два дня до гибели Льва вдова связалась с Павлом и сообщила, что в вещах мужа нашла небольшую коробку с чертежами и дневниками. Коробку эту супруги берегли и прятали особенно тщательно. Однако за всеми волнениями, связанными со смертью супруга, вдова о ней позабыла и Павлу не передала. И это, по ее словам, едва ли не жемчужина всей деятельности ученого.

– Лев поехал за ней в Цюрих?

– Да. Павел застрял на переговорах в Гонконге и не мог приехать так быстро, как хотел. Они условились, что Лев заберет коробку и приедет с ней в Петербург, где и передаст ее Павлу.

– Это и есть та встреча, на которую Лев не явился?

– Согласно отчету судмедэксперта, на нее он не мог прийти при всем желании, – горько ответил Илья.

– Но при нем не нашли никаких дневников, да и документов никаких не было.

– Вот мы и подошли к главному, – кивнул Илья. – Лев перевозил документы, которые можно продать на «черном» рынке за колоссальные деньги. Однако о том, что они у него, знали не многие. О их реальной стоимости не знал практически никто.

– Но ведь поездка Льва в Цюрих не была секретом…

– В том же, что Лев навестил вдову, действительно, нет ничего тайного. В последнее время он спортзал посещал реже, чем ее кухню. Да только о находке знали единицы. И убили его именно тогда, когда он получил бумаги.

– И кто знал о дневниках?

– Полагаю, это я, Павел и…ты.

– Я?! – возмущению моему не было предела. Оно было искреннем и излишне громким – бармен посмотрел на нас с подозрением. Перейдя на шепот, я гневно заговорила. – Знаешь, обвинить меня, конечно, можно во многом. Даже в убийстве мужа, ведь при желании не трудно найти повод для преступления. Но в краже дневников – это уже слишком. Я о вашем Хворовском минуту назад узнала, а уж в вычислительной технике не больше жирафа мыслю.

– Так-то оно так, – не стал спорить Илья. – Но именно ты жила со Львом под одной крышей, имела неограниченный доступ к его кабинету, бумагам, компьютеру…

– И могла слить информацию заинтересованным лицам, – зло продолжила я.

– Именно, – как само собой разумеющееся сказал Нечаев. Он был спокоен до дрожи, мне же хотелось швырнуть в него чем-нибудь потяжелее. – Ты можешь сколько угодно доказывать, что к краже документов и убийству мужа отношения не имеешь, но захочет ли Павел тебе поверить, вот вопрос.

– И что ты предлагаешь? Найти эти чертовы бумаги самой и принести их ему на блюдечке?

– Неплохой вариант, но уж точно тебе не по зубам. Хотя, если знаешь, где искать…

– Не знаю, – отрезала я.

– Тогда вариантов не слишком много, – «обрадовал» Илья и перешел к поучению. – Постарайся Павлу не перечить, помогай во всем. Чем меньше он будет подозревать тебя, тем больше времени у нас будет.

– Времени на что? – нахмурилась я.

– На поиск документов.

– А где документы, там и убийца Льва, – заподозрив неладное, медленно произнесла я. – Не ты ли недавно говорил, что ловить преступников должна полиция?

– Я не собираюсь никого ловить и уж точно не стану творить самосуд, – поморщился Илья. – Все куда проще. Бумаги – гарант безопасности. Разве плохо, что я хочу выручить из беды жену своего друга?

– И самого себя, – не сдержала я усмешку. – Ведь ты о них абсолютно точно знал.

– У тебя усталый вид, – игнорируя последнюю реплику, сказал Нечаев. – Не пора ли домой?

Не ожидая ответа на свой вопрос, Илья расплатился по счету и пошел к выходу. Подозреваю, он с удовольствием оставил бы меня прямо в кофейне, но припарковав машину во дворе моего дома, сам себя загнал в ловушку. Я же не собиралась отступать и, стараясь не отставать от Нечаева, быстрым шагом идущего по улице засыпала его вопросами:

– Если наследие Хворовского хотят получить многие, почему все подозрения сводятся к нам троим? Даже двоим, я бы сказала, ведь Павлу нет смысла воровать у самого себя. К тому же убивать своего адвоката ради этого. Только, если это не он сам, а кто-то из его людей.

– Вполне мог быть кто-то еще, – не стал спорить Илья. – Как и среди людей Павла, так и на нашей стороне.

– Например?

– Арина, я ведь просил тебя не лезть в это дело?! – резко остановился и в гневе повернулся ко мне Нечаев.

– Да я уже по уши в нем! – возмутилась я. – Ты просишь меня помогать Заречному и одновременно никуда не лезть? Как ты представляешь себе это?

– У Павла тоже был повод, – посверлив меня взглядом, заговорил Илья и, сбавив шаг, медленно пошел по тротуару. – Он увлекся идеями Хворовского слишком сильно, вложил практически все свои деньги. Но их разработка требует времени, и компания переживает не лучшие времена.

– Почему бы не продать одно из изобретений Хворовского, дабы развить все остальные?

– Он не может, – усмехнулся Илья. – У вдовы было всего одно условие: Павел не должен перепродавать наследие старика, он должен заниматься им сам. В случае, если он нарушит это требование, все вновь вернется к вдове или ее наследникам, не будь ее на этом свете.

– Но никто не мешает ему продать что-нибудь на «черном» рынке. Там имени вора не спросят и вдову о нарушении договора в известность не поставят. Тем временем, полученных денег хватит, чтобы поправить дела фирмы и жить ни в чем себе не отказывая, – додумала я услышанное.