Игорь Ривер - Последний из Баскервилей

– Мистер Ватсон, необходима ваша помощь, – сказал констебль. – Где мы можем побеседовать?

Мы вышли в бильярдную и Мортимер сообщил мне, что в поселке Кум-Трейси произошло самоубийство. К нему прислали констебля с экипажем, а поскольку сам Джеймс не специалист по огнестрельным ранениям, то решили найти меня. Поехали в полицейском экипаже по дороге, расспрашивая всех, не видел ли кто недавно джентльмена городского вида. Так они добрались до дома Франкленда и тот направил погоню в Баскервиль-холл.

Конечно же я быстро надел свое пальто и вместе с ними уселся в стоявший у ворот экипаж, который сразу направился в поселок. По пути Мортимер рассказал мне, что пострадавшая – та самая Лора Лайонс, дочь старика Франкленда и что она выстрелила в себя из пистолета. Выстрела никто из соседей не слышал. Тело обнаружил местный почтальон. Дверь в доме была открыта, он заглянул внутрь и сразу же побежал за полицией.

Домик Лары действительно стоял немного на отшибе, шагах в ста от улицы, в окружении нескольких низкорослых лип. От дороги к нему вела маленькая тропинка. У дверей стоял полицейский. Мы вошли.

– Для старого Франкленда это будет настоящей трагедией, – сказал я, еле поспевая за быстро шагающим по дороге к дому констеблем.

– Да уж! – согласился Джеймс. – Мне тоже кажется, что старик на самом деле любил свою дочь. Если бы не ее вздорный характер… Кажется, она и замуж выскочила только назло отцу. Брак не сложился, муж ее бросил. Вот только недавно Лара, как я слышал, получила развод.

– А кто был муж?

– Художник из Лондона. Изрядный негодяй. Бросил ее месяца через три после свадьбы и с тех пор в наших местах не появлялся.

– Надо полагать, последовал аборт?

Джеймс поджал губы. Врачебная тайна, конечно же, но и так всё было понятно. Бедная девушка!

Три комнаты: гостиная, кухня и спальня, довольно бедно обставленные потертого вида мебелью. Видно было, что здесь живет одинокая женщина. Хотя… Судя по бутылке из под виски, которую я заметил на кухне, в приоткрытом шкафчике, не такая уж и одинокая. Вряд-ли она стала бы пить “Далмор”. Он слишком крепок, значит кто-то из его любителей сюда к ней заходит… В бутылке еще оставалась примерно четверть содержимого. Ну что же, она женщина свободная – почему бы и нет? Все мы люди, в конце концов и, как не преминул бы скаламбурить мой однофамилец-сержант, про которого я вспомнил недавно при встрече со Степлтоном: “С конца на конец”. Подозреваемых в убийстве (если это убийство) будет, вероятно, немало!

Труп лежал на кровати в спальне и все простыни под ним были пропитаны кровью. Пистолет валялся рядом, на полу. Маленький двуствольный “дерринджер”, которые тысячами выпускаются в Соединенных Штатах Америки. Далеко же занесло этот пистолетик…

– Занятная вещица, – сказал я. – Здесь такие в оружейных лавках попадаются редко. У нас тут все-таки не американский Дикий Запад. В поселке есть моряки, или еще какие-то путешественники?

Констебль пожал плечами, потом кивнул.

– Ну что-же… Причина смерти, очевидно, пулевое ранение, – сказал Мортимер.

– Не поспоришь, – согласился я.

– Самоубийство?

Я отрицательно покачал головой.

– Нет, коллега! Ни в коем случае. Ее убили.

– Почему ты так думаешь?

– Причин несколько. Первая: стволов у пистолета два, а выстрел был всего один. Пальцы у самоубийцы наверняка судорожно сжались бы, разрядив и второй ствол. Вторая: на кухне я заметил начатую бутылку виски. Ты когда-нибудь видел, чтобы человек перед тем, как сотворить с собой такое, не прикончил все запасы выпивки в доме?

– Я вообще с такими вещами ни разу не сталкивался, – отрицательно покачал головой Мортимер. – В позапрошлом году, правда, повесился один рабочий на местной мельнице…

– Между тем, большинство самоубийц предпочтут напиться, но не повеситься. Третья причина – самая важная. Присмотрись к ее платью. Видишь отверстие от пули?

– Да… А что с ним не так?

– В армии попадаются иногда солдаты, желающие уклониться от опасностей службы и заработать себе королевскую пенсию. Для этого они обычно дырявят себе руку, или ногу из своей же винтовки. Но они забывают про то, что пороховые газы оставляют на ране характерный ожог, а если патрон на дымном порохе, то и черный след. Этакий характерный ободок вокруг нее. Пару раз я с таким сталкивался.

Джеймс наклонился, разглядывая рану через очки.

– Но у нее я ничего подобного не вижу, – сказал он.

– Вот именно! А ведь патроны у этих пистолетов довольно мощные и скорее всего заряжены именно черным порохом. Посмотрите.

Я поднял пистолет, направил его в стену и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. У меня заложило уши. Дверь распахнулась и с улицы вбежал полицейский, но констебль махнул ему рукой и тот снова вышел.

– Его всё равно нужно было разрядить, сказал я. – Так проще всего. Теперь взгляните: ствол короткий и черная пыль разлетелась вокруг отверстия довольно широко. Это отлично видно на белой краске. Но на платье убитой ничего подобного нет. Нет и ожога от пороховых газов. В нее стреляли с двух шагов, не меньше.

– Понимаю… Значит самоубийство исключено?

– Я это и сказал. Лара что-то делала в спальне. Вошел человек. Она повернулась к проходу, он выстрелил. Пуля попала в грудь и отшвырнула ее на кровать.

Констебль смотрел на меня с явным уважением.

– Теперь, Джеймс, что скажете о времени смерти? – спросил я.

Осмотрев тело, Мортимер ответил:

– Вероятно, вчера вечером. Примерно от шести до двенадцати часов. Чтобы сказать точнее, нужно вскрытие.

– Не нужно. Хотя конечно его всё равно делать придется, но ее убили в половине одиннадцатого.

– Почему ты так думаешь?

– Элементарно, Джеймс! Калибр у такого пистолета, несмотря на его кажущуюся несерьезность, приличный. Выстрел довольно громкий. Полицейский на улице отлично его расслышал, несмотря на то, что двери были плотно закрыты. Ночью же внимание на пальбу обратила бы вся улица, но труп нашли только сегодня днем. Деревья звук заглушить не могли, зато это сделал дождь, который шел вчера вечером. Вернее не заглушил, а замаскировал. Люди просто подумали, что слышат удар грома. Всё просто.

Увлеченно писавший что-то в своем блокнотике констебль поднял голову и сказал:

– Джентльмены, побудьте пожалуйста здесь. Я схожу, вызову людей с носилками. Тело пора уносить.

– Да-да, – ответил я, внимательно рассматривая стену с отверстием от пули, как будто в ней могло быть что-то интересное.

Когда он ушел, я закончил с этим занятием, быстро подошел к стоящему рядом с кроватью секретеру и начал рыться в ящиках.

– Ватсон, что?.. – начал было спрашивать Мортимер, но я оборвал его:

– Не время для вопросов! Лучше присмотри за дверью.