Ольга Волошина - Пейзаж с водоёмом и смертью

– Между прочим, только десять часов, – ответила трубка Ольгиным голосом. – Было. Всего полчаса назад.

А действительно – за окном хмуроватый, но совсем ещё не тёмный вечер, отметила я, взглянув в незанавешенное окно комнаты.

– Ксюх, зачем ты в моей сумке рылась? – опять заверещала трубка. – Что интересного ты в ней пыталась найти?

– В какой такой сумке, Оль? Я сижу себе мирно дома, никакой тут сумки нет. И не было.

– Как это моей сумки не было? Ты меня за кого принимаешь? Я же без своей велюровой сумочки шоколадного цвета из дома не выхожу. Даже с собакой гулять!

– А-а, эта самая, – я представила себе Ольгину шоколадную «сумочку», в которой можно было унести средних размеров телевизор. – Как же её забыть, я об неё три раза споткнулась, когда мы с тобой разграбленное имущество в порядок приводили. Она и лежала себе прямо возле кресла на полу. А на ней валялась моя куртка джинсовая. Ну в которой карманов штук двадцать… А что у тебя украли наши бандиты? Как ничего? Зачем же ты меня тогда будила?

– Но кто-то же перерыл все мои бумаги, а некоторые даже скомкал и затолкал обратно. Я думала, это ты что-то искала.

– Оль, я же в жизни не буду твои вещи трогать без получения на это санкции. Ты же в гневе страшна, как мегера в роли Бабы Яги.

– Не смей критиковать родную тётку!.. Ну ладно, раз меня грабили наши общие бандиты, можешь спать дальше, – и Ольга отключилась.

Плюхнувшись в кресло, я поняла, что спать мне уже не хочется. И читать мистиктив не хочется. А вот кофе выпить я бы не против! Да ещё с кусочком пожилого шоколада, раз уж он до сих пор так и не повредил моему здоровью. На кухне я достала с полки коробочку с заветным ароматным порошком и, зацепив ложечку пообъёмистее, сыпанула кофе в турку. Подумала и добавила ещё ложечку. Не думая ни о чём плохом, я взялась за графин с полезной отстоявшейся водой, – в эту самую секунду зазвенел телефон. Тревожно как-то зазвенел. И я почему-то сразу поняла, что кофе выпить мне не удастся…

На этот раз в трубке послышался знакомый тихий голос Татьяны Филипповны, мамы моей институтской подружки Люси.

– Ксюша, мне что-то так худо, и лекарства сердечные закончились. Боюсь, что до аптеки мне не добраться. А Люсенька на мою беду в командировку уехала. Раньше послезавтра не вернётся.

– Сейчас приеду, Татьян Филипна. Через полчаса буду.

– Спасибо, Ксюш. Ты всегда была доброй девочкой.

На сборы у меня ушло минут десять. Зонтик может понадобиться, деньги в сумке, ключи от машины там же, жакет мне тоже не повредит таким прохладным вечером. Джинсы, уютный балахончик сверху, удобные растоптанные туфли. Кошкам сухого корма и свежей воды.

Турка сиротливо осталась стоять на пустом столе…

***

По пути я заскочила в круглосуточную аптеку: хорошо, что я прекрасно знаю этот район, не раз была здесь ещё студенткой. В аптеке взяла всё, что мне посоветовала провизорша для сердца и от давления. Через сорок минут после звонка больной Люсиной мамы я уже усердно жала на кнопку звонка у двери с номером «40» в тихом переулке рядом с Большой Дмитровкой.

Напоив Татьяну Филипповну лекарствами и сладким чаем, я устроила её поудобнее в подушках на диване, укрыла пушистым пледом с нарисованными тиграми ярко апельсинового цвета. Телевизор, как средство успокоения для нервов, мы с Люськиной мамой дружно отвергли. Радио порадовало нас передачей о русском романсе, я тихонько включила приёмник и отправилась на кухню сварить себе кофе. В том, что удастся найти его, я даже не сомневалась. Люська такая же кофеманка, как и я.

Вернувшись в комнату, я нашла Татьяну Филипповну уснувшей. По радио неизвестная мне певица выводила «Утро туманное». Я дослушала романс до конца, сдвинула два кресла вместе, прихватила из шкафа в соседней комнате плед с зелёными кошками и устроилась на ночлег в приготовленном ложе.

***

Проснулась я необычно поздно даже для меня: большие часы на стене показывали сильно за одиннадцать. Татьяна Филипповна сидела на диване перед маленьким столиком и прихлёбывала чай из большой фарфоровой чашки. Вторая такая же чашка стояла пустая на другом конце столика. Между чашками пристроилось блюдо с горкой свежеиспечённых пирожков. Моя подопечная уже и пирожков напекла, а я даже не слышала, как она встала.

– Доброе утро, Ксюша! Сегодня благодаря твоей заботе я в полном порядке. Вот пирожками захотела порадовать: любимые твои – с картошкой и луком. Иди, умывайся – и быстро за стол, пока пирожки тёплые. А я покуда чаю тебе налью.

Я послушно пошла в ванную, приняла душ, надела приготовленный для меня Люськин махровый халат, пригладила влажные волосы щёткой и вернулась в комнату, предвкушая чудесный завтрак. Без надоевших сосисок и яиц. Однако не успела я доесть первый пирожок, как за моей спиной послышался жуткий грохот. Я вздрогнула и обернулась. Упавшей мебели или пролома в стене не было. Только чуть покачивалась висевшая на стене морская акварелька, подаренная Люське приятелем-художником.

На звук прибежала Татьяна Филипповна с чашкой чая в руках.

– Что случилось? Упало что?

– Это у соседей за стенкой. Вон даже акварель чуть не упала, – успокаивающе пояснила я.

– За стенкой не может быть. Там нет никого. Тихомировы в отъезде: Сергей Ильич за границу уехал к родственникам, а Софья Даниловна в санатории отдыхает, у неё путёвка только послезавтра кончается. Это верно сверху слышно, там у хозяев гости из Воронежа, они из дома поздно уходят.

Мы допили чай, я употребила к нему изрядное количество пирожков. Собрала чашки и отправилась на кухню мыть посуду. Через час я уже буду в областной Главархитектуре – есть такое учреждение. Мы с Кириллом туда частенько с бумагами ездим, у нас ведь под гостиницей старинная недвижимость, имеющая некоторую историческую ценность. Но кроме этой условной древности у нашего строения почти всё развалилось, вот и приходится частично восстанавливать, что-то перестраивать … Мои размышления были грубо прерваны грохотом. На сей раз, кажется, из прихожей. Я бросилась туда, держа в руке намыленную губку. У входной двери мы с Татьяной Филипповной чуть не столкнулись. Старушка испуганно косилась на дверь:

– Слышишь, Ксюша, это ведь у Тихомировых дверь хлопнула. Не случилось бы чего.

– Я посмотрю, что там такое, – открыв дверь, я высунулась на площадку.

Никого. Если кто и выходил, то вернулся назад. Или спустился в лифте, вон он ещё шумит. Тем не менее, я вышла за дверь, Татьяна Филипповна осторожно двинулась следом за мной. Дверь в соседнюю квартиру была приоткрыта.

– Это как раз квартира Тихомировых. Я загляну: вдруг у них что-то стряслось.

Отпустить её одну я не могла, и мы вошли в сорок первую квартиру, даже не закрыв свою дверь.