Алексей Борисов - «Мертвые не лгут» и другие криминальные истории

– Милиция тебя, урод, уже полгода ищет! – взвыл у меня за спиной Витька. – И не найдет! Ты в эту дверь не входил, и не выйдешь!

– Это ты, парень, зря! Мокруха, ребята, не ваш профиль. Лучше развязывайте. А не то я сейчас кричать начну, а дом панельный, звукоизоляция нулевая. И ничего вы никому не докажите.

– Не докажем? – я в упор уставился в его нагловатые зенки и увидел-таки в их глубине крохотный червячок страха. И тут меня осенило: алюминиевая шкатулочка! Ведь это он ходил утром ремонтировать этот телевизор! – Не докажем? А это что? – я развернул системный блок, ткнул пальцем в приляпанную к плате алюмяшку. – Что это? – заорал я и понял, что попал в точку: пасть у Овощка приоткрылась, номенклатурные букли потными фитилями прилипли к ушам.

– Мужики! Вы того… Это… По-человечьи ж можно, – мне в нос внезапно ударил запах аммиака: Овощ мочился прямо под себя. – Вы ж нормальные чуваки, поймете! Это ж такая штука… С нею можно такие дела ворочать!

– На, выпей, языком легче ворочать будет! – я поднял за ухо его башку и сунул под нос стакан самогонки. – Давай, рассказывай, только без лажи, врать будешь – прибью на месте.

Овощ единым вздохом опорожнил посудину и залопотал внезапно севшим голосом:

– В две тысячи четвертом все началось… Я тогда в Подмосковье, при одном научно-исследовательском институте пасся. Повезло: институт тогда в струю попал, а все из-за пустяка – один умник что-то там напаял, приволок на научный совет похвастать, а те прикинули, ба! Да это реальный выход на телепортацию! Главное, все элементарно просто! Как бы это объяснить? – Такая вещь: каждый белок – знаете, что такое? – по сути, матрица, на которой закодирована информация. Достаточно найти способ ее сканирования, и делай с ней что хочешь. Можно, например, модулировать и посылать на расстояние. В нужном месте ресейвер-приемник размодулирует, перекодирует обратно и – на тебе из чистого воздуха точно такой же белок, считай – готовый человек. Что самое интересное, таким ресейвером может быть обычный компьютер. Вы усекли: небольшая приставочка, надо только знать, как ее впаять… Инфу гнать по интернету. Представляете себе картину: какой-нибудь вполне цивильный братишка проездом по городу Парижу снимет номер с компьютером в гостинице, что-то там покрутит отверткой, а потом – в нужный день, в нужный час – посреди этого самого Парижу откуда ни возьмись рота спецназа! А-а? Наши за это дело сразу ухватились: обстановочка-то – понимаете? Тему жали, что есть сил! Директор НИИ два раза в своем кабинете при инфаркте валялся! Но дело того стоило. Если бы выгорело, то директору, как пить дать, академика бы дали, да и остальных не обидели. Умнику тому кандидата присвоили: работай! – Овощ увлекся своим рассказом, оживился. Я ему плеснул еще полстакана. – А он нам-таки подгадил. Оказывается, его сканнер только белковую информацию считывать умеет, а ни оружие таким способом, ни даже одежду переправить невозможно. Это же анекдот: рота голых спецназовцев посреди Парижа! Короче, застопорились мы, а тут 2008-й подоспел, типо, кризис! В рот им всем пулемет! Деньги на тему перестали давать, а там и вовсе институт под сокращение пустили. Я, правда, нашего умника из виду не выпустил. Он ведь что удумал! Безвизовую телепортацию за рубеж устроить! Выволок из лаборатории свои сундуки с проводами, трансляторы – вроде, как ЗАО организовал, закинул удочки за бугор – даром что ли, падла, по международным конференциям мотался? Я к нему: бери в долю! А он – так, мол, и так: «я из идейных соображений, со мной сотрудничают правозащитники Запада, необходимо спасать мучеников совести», – и дальше в том же духе. Это он, конечно, здорово придумал: нажал на кнопку, и ты уже в Париже, или в самом Тель-Авиве, а одежда им, жидам и масонам, ни к чему – им там все готовенькое поднесут.

Не будь дураком, я тоже под идейного закосил, даже по митингам горланить ходил. Связи искал – ес ли есть у людей счета в швейцарских банках, что ж им не услужить? Правда, наш очкарик о чем-то пронюхал – тут я его и сдал, кому надо, когда он на встречу с каким-то штатовским правозащитником намылился – пошел по статье «Измена родине»…

Я-то думал: во заживу! Ан, нет: людям с миллионами этот белковый хлам ни к чему: они и так через границу разве только пешком не ходят. Завис я: от одних ушел, к другим – не приткнулся, понадеялся на эту хренову телепортацию, а она – вон! Одно время совсем плохо было, с хлеба на воду перебивался, слава богу, успел очкастый меня компьютерам подучить – устроился в ремонтное ателье, работаю, как карла, за гроши, а на душе кошки скребут: мои же вчерашние дружки миллиарды делают, на Канары катаются, а тут…

После третьей порции первача физиономия Овоща зарозовелась, пористая кожа обвисла, но особого опьянения в нем не чувствовалось – вот что значит старая закалка!

– И вот однажды пришло мне в голову: а что я маюсь? У меня же – силища! Стоит только штепсель в розетку воткнуть! Народишко пошел бездельный, повадился в соцсетях до полночи сидеть, так и засыпает у монитора. А тут я из сверхсекретной телепортации: было ваше – стало наше! Нечего было обуржуиваться!

Пошел я как-то ремонтировать комп в одной семейку и впаял им втихомолку ресейвер. Дождался часа ночи, взглянул у себя в кабинете на индикатор – смотрят, лахудры! Эх, была, не была! Телепортировался – так оно и есть: мужик возле компа на диване дрыхнет, жена его на кухне посуду моет, я под шумок выгреб у них из серванта ложки-вилки, накинул плащ в прихожей, и ходу!

Оно и пошло. Дело, конечно, ягодное, но чего только со мной не бывало! Хорошо, если хозяева спят, а если нет? И за любовника меня принимали, и за инопланетянина, а уж сколько раз взашей гоняли, и не пересчитаешь, – Овощ замолк, ссутулившись у ножек кресла, и физиономия его автоматически приняла выражение лица народного отца, вспоминающего перед публикой нелегкий путь своего становления.

– Значит, не сразу убивать-то начал? – я поднес к его губам еще полстакана самогонки.

– Нет, не сразу, – выдохнул наш ночной гость, вытирая губы о плечо. – Да вы поймите правильно, тоже ведь мужики! Убил? Не убил? А если убийство – это способ проявления личности? Реализация ее понимания жизни? А что людишки? Вон их, семь миллиардов, а все никак землю не удобрят…

Короче, работа-то у нас – сами знаете, какая… По чужим квартирам ходишь, с людьми знакомишься, с женщинами, поневоле прикидываешь: и с этой бы смог, и вот с этой бы. Приметил я молодку одну, с поволокой такой в глазах. Вроде, одинокая все время – я к ней уж несколько раз заходил, якобы профилактику какую-то ее ноутбуку делал, да и она за такое мое внимание к ней, вроде, со всей благосклонностью на все готова была. Но мне какая-то дурь в башку запала, спецэффектов хотелось, предстать перед ней в виде этого самого бэтмана из американской мультяшки. Специально мониторинг провел, подсмотрел, по каким сайтам она серфит, когда к ней лучше заявиться. И вот сижу ночью, индикатор показывает: подруга моя на порносайт полезла! Ну, думаю, вот он – шанс! Телепортировался, вываливаюсь посреди комнаты, а она прямо передо мной на диване мается, руку у себя в паху зажала, ляжками ворочает. Меня голого увидела – глаза по ложке, решила, что это прямо к ней в постель обер-трахаль из немецкой похабени явился. Коленки задрала, вся чуть не наизнанку вывернулась. Я тоже как бы обезумел, бросился, сделал ей, как полагается, хотел подняться, а она все никак не отлипнет, что-то свое, бабье бормочет: мало ей все, мало! За щиколотки цепляется, ртом слюнявым тянется. И вдруг так противно мне стало! Насмотрятся всякого разврата, а потом трахаются с кем ни попадя! В былые времена за такое бы… На собрании, перед всем коллективом! Пнул в брюхо, а она все по ковру волочится, скулит. Не выдержал, схватил со стола вазу, стукнул ее по затылку – вроде, несильно, только что б отвязалась, а ваза тяжелая, у нее сразу полчерепушки, как на салазках, и съехало. Я испугался, бежать хотел, а из спальни голосок: «Мама! Мама!» – а у мамы уже мозги с хрустальной крошкой мешаются. Девчонка там маленькая была, лет трех. Думал, оставить ее, да уж взрослая, в случае чего и опознать может. Да и какая теперь у нее жизнь? Я ее спицей в ухо – она и почувствовать ничего не успела… А дальше все спокойненько было: помылся у нее в ванной, нашел денег немного, одежду кое-какую мужскую – наверное, от прежних хахалей осталась… Стал уходить, а она лежит, вся белая, как мрамор, ноги похабно даже в смерти раскинула и в черных волосах багрянец вперемежку с хрустальными блёсками. И так мне захотелось, что не выдержал: когда еще случай представится? Взял еще раз, тепленькую и покорную…