Нина Силинская - Честный вор

Но бабушка не обрадовалась. Придя домой и, увидев на столе чай, сахар и батон, она сначала раскрыла рот от изумления, потом посмотрела внимательно на Бусика, светившегося гордой радостью, и горько разрыдалась. Потом она усадила Бусика перед собой и рассказала ему про отца и про мать и взяла с него страшную клятву, что воровать он не будет. Иначе она, его бабушка, не хочет, и не будет жить.

Вкусную булку и сахар они, конечно, съели, но больше Бусик старался не воровать. Но и оставить дело, к которому у него было настоящее призвание, он не мог. Поэтому шел на компромисс. Ловко вытащив бумажник из заднего кармана у учителя физкультуры, он протягивал его с невинным видом хозяину, будто тот его обронил. Честно признаться, позволял себе Бусик подворовывать по мелочи. В основном, брал съестное и сладкое: шоколадку с витрины, пирожок из кастрюли зазевавшейся уличной продавщицы, брикет мороженого. И ни разу он не попался, что делало его самонадеянным.

Учился Бусик неплохо. Особого интереса к учебе не испытывал, но его выручала фотографическая память. Стоило учителю задать вопрос, как Бусик вспоминал страницу учебника и практически дословно ее воспроизводил. Любил он по настоящему лишь уроки труда, особенно слесарное дело. Руки у него оказались ловкими и сильными. И после школы он устроился в мастерскую по изготовлению ключей. Армии он не боялся, но медкомиссия его забраковала по причине какой-то редкой наследственной болезни, название которой он тут же забыл, поскольку болезнь эта никак его не беспокоила. Что-то там с клапанами сердца. Врачи считали, что необходима операция. Но Бусик решил раз и навсегда, что операцию делать не будет, а проживет, сколько ему отпущено с тем дефектом, который дал ему бог.

Мастерская, где стал работать Бусик, занимала небольшое помещение под аркой старого доходного дома. В советское время это был филиал дома быта. Здесь изготовляли ключи и ремонтировали часы. Работали два мастера. Слесарь дядя Миша, запивающий раз в квартал на неделю, а в остальное время – безотказный работник и неутомимый читатель военно-исторических мемуаров. И часовщик Моисей Самуилович, интеллигент и по внешности и по сути, выпивающий вполне умеренно только в дни получек и почитывающий самиздат. К этой вот компании и прибился Бусик. В наши «демократические» времена мастерская стала частным предприятием. Моисей Самуилович и дядя Миша мастерскую приватизировали. Доходы были невелики, едва-едва покрывали затраты на аренду и налоги. Но компаньонов устраивал свободный режим работы (каждый мог отлучиться по своей надобности), а, главное, независимость от начальства. Все трое относились друг к другу уважительно, в чужую душу не влезали. Бусик мог заменить обоих мастеров, и его за это ценили.

Место работы Бусика дополняло его хобби. Благодаря работе он имел универсальную коллекцию ключей. С каждого заказанного ключа Бусик делал копию для себя и вскоре убедился, что оригинальных ключей, а стало быть, и замков, очень мало. В основном, типовые. Встречая же оригинальные ключи, Бусик загорался огнем исследователя и по ключу воспроизводил соответствующий замок. Что касается электронных ключей-таблеток, то это и вовсе его не затрудняло. Заимев соответствующее приспособление, он легко кодировал эти кнопки.

Ключи нужны были Бусику для проникновения в чужие квартиры. Не мог он полностью отказаться от своего призвания и жить без риска. Но, проникая туда, он не брал ни денег, ни дорогих вещей, а лишь обедал да иногда, бывало, брал какую-нибудь мелочь на транспорт. Он считал, что так он соблюдает данную бабушке клятву. Будучи аккуратным и имея фотографическую память, Бусик ни в чем не нарушал оставленный хозяевами порядок. Иной раз у него руки чесались – помыть посуду, наваленную в раковине, или подтереть лужу разлитого кофе, но он себе этого не позволял. Завидев такой беспорядок, брезгливо покидал квартиру нерях. Маленькие вольности позволял себе только в квартире любимой Елизаветы Платоновны.

Сначала Бусик промышлял по всему городу, в зависимости от того, где заставало его обеденное время. Был молодым, рисковым, азартным. С возрастом становился все более осторожным и ленивым. Сперва, ограничил зону своего действия своим микрорайоном, а потом и одним своим кварталом. Ведь посещению чужой квартиры предшествовала предварительная работа. Бусик изучал распорядок дня обитателей квартиры, их привычки и, само собой, расположение комнат, наличие балкона, расположение водосточных труб на фасаде. Потом шел подбор ключей. И уж потом только следовал первый визит, он же часто и последний.

Жил Бусик все в той же старой пятиэтажке, в которой они с бабушкой получили квартиру в начале 70-х годов. Все в его квартире было прежним: бабушкина тахта и его этажерка, трехрожковая люстра над круглым столом и кухонные шкафчики. Относительно новым был телевизор, но тоже, не плоский современный, а старый, пузатенький. Да пришлось сменить холодильник. Компьютер Бусик не покупал. Единственно дорогой вещью в его квартире был хороший цейсовский бинокль. Это была вещь в его деле необходимая. В советское время было, конечно, проще. Подъезды не запирались, все нараспашку, входи в любое время суток. Когда в 1990-е стали устанавливать в домах кодовые замки и домофоны, Бусик сначала, было, приуныл, но быстро приспособился к новым реалиям. Дополнительные трудности сулили и дополнительный кайф.

В начале 90-х прямо напротив хрущевки Бусика стали возводить пятнадцатиэтажную громадину, похожую на пчелиный улей. Стройка страшно раздражала жителей окружающих домов. Но громадина выросла за два года. Территорию вокруг расчистили, соорудили детскую площадку и автостоянку. Корпуса нового дома раскорячились широкой буквой «п» прямо напротив дома Бусика, который как бы замыкал пространство обширного двора. В центре перекладины «п» была арка, а по обе стороны от нее по четыре подъезда. Бусик жил в среднем подъезде своего дома, на пятом этаже. Из его окон открывался прекрасный обзор на все квартиры, выходящие во двор дома напротив. Сначала он рассматривал квартиры из профессионального интереса. А потом втянулся в жизнь незнакомых ему людей и стал за ней наблюдать. В первом этаже «нового» дома находились и разные заведения. Справа от арки – стоматологический кабинет, которым владели отец и сын Забирохины. Стоили они дорого, но работали на совесть, и поток пациентов к ним не пресекался.

Слева от арки был цветочный магазин и неизбежный салон красоты. Судя по обилию таких салонов в каждом районе, население нашего города должно было здорово похорошеть. Но по улицам шли люди как люди, чаще некрасивые.

Были также в доме антикварная лавка, постоянно закрытая; «Булочная Вольчека», частный детский сад и грузинское кафе «Гамарджоба». Все эти заведения мало интересовали Бусика. А вот за жизнью обитателей квартир он любил наблюдать. Были у него любимцы, жизнь которых он отслеживал с удовольствием, а были квартиры, вернее, обитатели квартир, неприятные. Не любил он пузатого мужика с четвертого этажа, любившего выходить на балкон в одних трусах в любое время суток. Не любил пару с тринадцатого этажа над аркой. Те, судя по жестам и движениям, то и дело ссорились. Да и не мудрено. Как-то Бусик посетил их кухню. Еда была удивительно невкусной: суп водянистый, котлеты разваливались, макароны склеились. Бусику стало жалко хозяина, обрекшего себя из-за неудачной женитьбы на скудный и безвкусный стол. А если еще жена и скандалистка! Однажды она так хлопнула кухонной дверью, что вылетело стекло.