Эрл Стенли Гарднер - Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Прыгнули в машину и уехали?

– Не совсем. Лил дождь, и двигатель не сразу завелся.

– Кто-нибудь вас видел?

– Не знаю.

– Где вы взяли автомобиль?

– У Стеллы. Она мне разрешила.

– И это лучшая история, которую вы можете рассказать?

– Это правда.

Мейсон покачал головой.

– Может, это правда, может, и нет. Лично я думаю, что нет. Одно я знаю наверняка: ни один присяжный в это не поверит. Будьте уверены, вам впаяют убийство при отягощающих обстоятельствах. Значит так: разложите кровать, выключите этот чертов обогреватель, откройте окна, уберите куда-нибудь плащ, разденьтесь и ложитесь в постель. Если придет полиция, не говорите ни слова. Не делайте никаких заявлений, о чем бы они не спрашивали. Твердите, как попугай, не будете отвечать ни на один вопрос без разрешения вашего адвоката, только скажите им, что ваш адвокат – это я.

Она пристально смотрела на него.

– То есть вы собираетесь мне помочь?

– Поначалу – да, – кивнул Мейсон. – А теперь раздевайтесь, и в кровать. И вы, Стелла, не говорите ни слова. Просто сидите и молчите. Сможете это сделать?

В глазах Стеллы застыл испуг.

– Не знаю. Я так не думаю.

– Я тоже, – вздохнул Мейсон, – но сделайте все, что сможете. Тяните время, насколько вам это удастся. А вы, Джулия, запомните – никому ни слова. Не отвечайте на вопросы и не делайте заявлений.

– За меня не волнуйтесь, – заверила она его. – Это я как раз умею.

Мейсон кивнул, вышел в коридор и, закрывая дверь, услышал, как скрипнули пружины раскладываемой кровати: Джулия Браннер не теряла времени даром. Оказавшись на улице, Мейсон обратил внимание, что ливень превратился в холодный, моросящий дождь. Света теперь хватало, чтобы разглядеть плывущие с юго-востока тяжелые облака. Занималась заря. Он как раз заводил двигатель, когда из-за поворота выехал патрульный автомобиль и остановился перед «Сансет армс эпатментс».

Делла Стрит уже сидела за своим столом, когда следующим утром Перри Мейсон вошел в офис.

– И что у нас новенького? – спросил он, бросая шляпу на стол и широко улыбаясь при виде толстой стопки утренней почты.

– Полагаю, ты знаешь, что Джулия Браннер арестована по обвинению в убийстве Ренволда Браунли?

Глаза Мейсона округлились в притворном изумлении.

– Нет, я об этом не слышал.

– Газеты напечатали экстренные выпуски, – добавила Делла. – Джулия Браннер говорит, что ты собираешься ее защищать, так что ты должен об этом знать.

– Нет, – покачал головой Мейсон. – Это большой сюрприз для меня.

Серкретарша наставила на него указательный палец, совсем как ведущий перекрестный допрос адвокат.

– Босс, где ты был в это утро на рассвете?

Мейсон широко улыбнулся.

– Ты знаешь, я не умею лгать. Вышел из того дома на Бичвуд-стрит за шестьдесят секунд до появления полиции.

Делла вздохнула.

– Наступит день, когда твое везение закончится.

– Ничего бы не случилось, если бы они застали меня в квартире, – возразил Мейсон. – Я имею полное право беседовать с моим клиентом.

– Газеты также пишут, что Джулия Браннер отказывается что-то говорить, но Стелла Кенвуд, с которой она делила квартиру, поначалу не отвечала на вопросы, но потом рассказала все.

– Да, – кивнул Мейсон, – этого следовало ожидать.

– Могла она сказать что-то, компрометирующее тебя, босс? – в голосе секретарши послышалась нотка тревоги.

– Я так не думаю. Не думаю, что она вообще может кого-то скомпрометировать. Что еще нового?

– Пол Дрейк хочет увидеться, говорит, что у него есть новости. Радиограмма, которую мы отправили Уильяму Мэллори на «Монтерей» не была передана адресату, потому что епископа Уильяма Мэллори на борту парохода «Монтерей» нет. – Делла Стрит сверилась с блокнотом. – Поэтому я взяла на себя смелость отправить радиограмму капитану парохода «Монтерей» с вопросом, отплывал ли епископ Уильям Мэллори на этом пароходе из Сиднея, и уверен ли капитан, что этого человека сейчас на пароходе нет, под этим или иным именем, в первом или втором классе.

– Умница, – похвалил ее Мейсон. – Мне надо об этом подумать. А пока позвони Дрейку. Пусть приходит и приведет с собой Гарри. Что-нибудь еще?

– Да. Вудвард Уоррен хочет с тобой встретиться. Он говорил со мной и сказал, что готов заплатить сто тысяч долларов, если ты сможешь спасти жизнь его сыну. – Мейсон покачал головой. – Это большие деньги, – добавила Делла.

– Я знаю, что это большие деньги, – с горечью ответил адвокат, – но браться за это дело я не собираюсь. Этот парень – избалованный сынишка миллионера. Все ему приносили на блюдечке с голубой каемкой, ничего не приходилось добывать самому. И впервые столкнувшись с отказом, он схватился за пистолет и начал стрелять. Теперь он говорит, что сожалеет, и думает, что все как-то утрясется.

– Ты мог бы добиться для него пожизненного заключения, – указала Делла. – Это все, о чем просит мистер Уоррен. Ты собираешься защищать эту Браннер, зная, что не получишь ни цента, но отказываешься от такого большого гонорара.

– В деле Браннер есть элемент загадки, намек на поэтическую справедливость, – ответил Мейсон. – Здесь все элементы захватывающей человеческой драмы. Это не значит, что я пройду весь путь до конца. Я просто намерен использовать те таланты, что даровала мне природа, для достижения справедливости. А если я возьмусь за дело Уоррена, то мои таланты и мастерство пойдут на оправдание грязного преступления, совершенного избалованным сынком глупого и во всем потакающего своему отпрыску отца. Не забывай, это не первая передряга, в которую попадает этот мальчишка. В прошлом году, он, управляя автомобилем, насмерть сбил женщину. Папаша его отмазал, купил его свободу. Теперь он хочет купить адвоката, чтобы тот нашел способ спасти сына от смертной казни. Да пошли они оба к черту! Позвони Дрейку. Пусть подходит.

Пока секретарша звонила, Мейсон вышагивал по офису, заложив большие пальцы в карманы жилетки и наклонив голову в глубокой задумчивости. Наконец, он остановился перед Деллой.

– Что такое, Делла? Может, проще дойти, благо мы в одном коридоре, чем так долго звонить? В чем проблема?

– Это телефонистка коммутатора, – ответила Делла. Она диктовала мне только что полученную радиограмму с «Монтерея». Одну минуточку, и ее прочту. – После чего сказала в трубку: – Соедините с «Детективным агентством Дрейка» и скажите мистеру Дрейку, что босс ждет его у себя. – После чего положила трубку и расшифровала стенографическую запись: «ЕПИСКОП УИЛЬЯМ МЭЛЛОРИ ПЛЫЛ В АМЕРИКУ ИЗ СИДНЕЯ И СИДЕЛ ЗА МОИМ СТОЛОМ. ЕМУ ЛЕТ ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ. РОСТ ПЯТЬ ФУТОВ ШЕСТЬ ИЛИ СЕМЬ ДЮЙМОВ, ВЕС СТО СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ ИЛИ ВОСЕМЬДЕСЯТ ФУНТОВ. МЫ ПРОВЕРИЛИ ВСЕХ ПАССАЖИРОВ. СЕЙЧАС ТАКОГО НА БОРТУ ТОЧНО НЕТ». И подпись: «КАПИТАН Э. Р. ЙОХАНСОН».