Джеймс Чейз - Итак, моя радость…

Он замер на несколько секунд, проверяя, не забыл ли чего, затем, вспомнив о батарейках к фонарику, забрал их из ящика комода в гостиной, после чего решил, что теперь готов ехать.

Он запер дверь своего коттеджа, подошел к машине, уселся за руль и завел мотор.

Спустя полчаса, уже на шоссе за Сикомбом, одним из пригородов Парадиз-Сити, он перестроился в крайний правый ряд, а затем свернул на грунтовку, которая поднималась в горку, уходя в сосновый лес, охватывавший окрестности Сикомба и Парадиз-Сити.

Дорога была узкой, и он вел машину с осторожностью. Кто знает, вдруг даже в такой ранний час какой-нибудь лихач выскочит из-за поворота, а места здесь едва хватает, чтобы разминулись два автомобиля. Но он никого не встретил. Наконец, после двадцатиминутной поездки по лесу, он свернул с грунтовки на узкую колею, уводившую вглубь леса. Он сбросил скорость, чтобы посмотреть на табличку, которую собственноручно написал и повесил двумя днями раньше. На табличке значилось:

Охотничьи угодья. Частная собственность. Проход и проезд запрещен!

Одобрительно кивнув, он поехал дальше по колее. Табличка не выглядела новой. Даже он сам признал, что она выполнена превосходно и смотрится убедительно.

Еще несколько секунд, и он притормозил, съехал с колеи и, трясясь по жесткой, сухой земле, выкатил на небольшую поляну, которую обнаружил, пока внимательно осматривал местность в поисках укрытия. Он уже соорудил здесь навес из трех больших веток и вырванных кустов – на эту работу у него ушло несколько дней. Сейчас он загнал «бьюик» под этот навес. Вышел, достал из багажника канистры с водой, довольно долго стоял, убеждаясь, что вокруг никого, а затем размеренно зашагал прочь с поляны вверх по тропе через заросли кустарника на поросший деревьями холм.

Две минуты неторопливой прогулки, от которой он слегка запыхался, и он остановился перед грудой валежника и пожухлой листвы. Отодвинув в сторону пару сухих веток, он нырнул под них и оказался в темной, пахнущей сыростью пещере, полностью скрытой этим камуфляжем, который он придумал на прошлой неделе.

Он постоял посреди пещеры, чтобы отдышаться. Его немного обеспокоило, что он так запыхался, кроме того, в груди что-то несильно, но угрожающе покалывало. Он поставил канистры с водой и подождал. Прошло несколько минут, он задышал свободнее, достал фонарик и обвел пещеру ярким лучом.

«Что ж, – подумал он, – ждать чудес не приходится. Я старею. Я слишком много работаю, но, по крайней мере, до сих пор все идет в точности так, как я запланировал».

Он осветил лучом фонарика спальный мешок, запасы провизии, транзисторный приемник и аптечку – все необходимое, чтобы провести в маленькой пещере шесть недель.

Он подошел ко входу в пещеру и прислушался, затем, довольный тем, что, кроме него, здесь нет ни души, спустился обратно к машине, чтобы забрать остальные привезенные вещи. Он повторил путь до пещеры, на этот раз медленнее переставляя ноги, чувствуя, как солнце все сильнее пригревает спину.

После чего еще раз осмотрел пещеру, чтобы с удовлетворением сказать себе: «Я ничего не забыл». Кивнув, он выбрался наружу и старательно уложил ветки, замаскировав вход.

Он спустился к «бьюику», сел за руль, оглядел кучу бурелома и палой листвы, скрывавших машину, одобрительно покивал, затем сдал назад и поехал обратно в свой коттедж в Сикомбе.

А Лана Эванс открыла глаза, на мгновенье зажмурилась от солнца, проникавшего сквозь желтые жалюзи, тоненько застонала, переворачиваясь и прижимая к себе подушку. Но спустя несколько мгновений она уже окончательно проснулась и, сев в постели, взглянула на часы. Они показывали десять минут десятого.

Она откинула простыню, спустила ноги на пол и направилась в ванную. Завершив утренний туалет, вернулась в свою малюсенькую комнату, служившую разом спальней и гостиной, и подошла к комоду. Из-под тощей стопки белья вынула пачку стодолларовых купюр. Села на постель и принялась рассматривать свое богатство. Она ощущала, как кровь бурлит от волнения, смешанного со страхом. А вдруг кто-нибудь из казино узнает, что она рассказала тому маленького человеку? Она уже не сомневалась, что он задумал ограбление казино. Лана поглядела на деньги и усилием воли заставила себя пожать плечами. В конце концов, от казино не убудет. Они неприлично богаты, а она…

Затем она беспокойно заерзала, нахмурившись. Но как объяснить Терри, откуда у нее вдруг появилось столько денег? Это будет не так-то просто. Терри ревнив. Он с подозрением относится к каждому мужчине из служащих казино, уверенный, что они ухлестывают за ней… Ну, в какой-то мере он прав, они ухлестывают, но она-то не отвечает. Хотя как раз в это ему трудно поверить. Ей придется проявить осмотрительность, объясняя, откуда на нее свалилось неожиданное богатство. Деньги, которые поначалу приятно волновали, теперь вызывали тревогу. Она встала с кровати и спрятала их обратно под свежевыстиранное постельное белье.

Лана подошла к окну и подняла жалюзи. Поглядела на море вдалеке, на солнце, играющее на ровной голубой глади, на яхты под желтыми и алыми парусами, выходящие из гавани.

Если бы только она могла сказать Терри правду, подумала она, но он же такой правильный. Нет, придется ей сохранить эту тайну. Она вернулась к кровати, и ее глаза засияли при виде коробочки с кремом для рук «Диана». Она взяла ее и сняла обертку.

Пусть он и проходимец, но вкус у него есть.

Лана больше не верила в миф о «Нью-Йоркере». Он дал ей две тысячи долларов – невероятно огромная для нее сумма – за ту информацию, какую она сообщила. И воспоминания об их сделке будут терзать ее совесть всю оставшуюся жизнь. Однако эта маленькая коробочка с кремом – самым шикарным из всех шикарных кремов для рук – должна означать, что в душе он человек добрый, пусть он и солгал ей, подкупил и заставил свернуть с прямого пути.

Она открутила крышку и поглядела на белую массу, которая едва уловимо пахла орхидеями. С величайшим тщанием и наслаждением она нанесла на руки смертоносный крем. Однако немного расстроилась, потому что это роскошное снадобье не подарило ей того удовольствия, на какое она рассчитывала. Ее мысли были слишком далеко. Она закрыла баночку и поставила на столик у кровати. И снова сосредоточилась на проблеме, как же убедить Терри, что никакой мужчина не причастен к ее только что обретенному богатству.

Позже, все еще терзаясь беспокойством, Лана закрыла глаза и задремала. Она продолжала твердить себе, что все получится как надо, она сумеет убедить Терри. Где-нибудь после обеда сходит в агентство по недвижимости и узнает, какие однокомнатные квартиры у них есть.

Спустя час, не вполне понимая, что успела провалиться в сон, она проснулась как от толчка, отчего-то ощущая озноб. Она в недоумении посмотрела на часы у кровати, увидела, что уже без двадцати одиннадцать. Подумала, что неплохо бы выпить чашечку кофе, только ей совсем не хотелось вылезать из постели. Теперь ей было не просто холодно – она чувствовала себя вялой и осоловелой. Все нарастающий озноб встревожил ее… неужели она заболевает? И вдруг, без всякого предупреждения, изо рта у нее хлынула желчь, и не успела она совладать со спазмом, как ее вырвало на постель. Она ощутила, что руки горят огнем.