Джеймс Чейз - Карточный домик

– Лучше ее не трогать, пока мы не сделали фотографии, – сказал Гесс.

Подошел Браунинг, яростно жуя свою сигару:

– Я хочу, чтобы вы забрали ее поскорее, ребята. Пошевеливайтесь! Свои фокусы-покусы можете проделать и в морге. Если пресса пронюхает, я в пролете на целый сезон. Уберите ее отсюда!

– Ее нельзя переносить, пока мы не сделаем снимки, – отрезал Гесс. – Возможно, это убийство.

Браунинг воззрился на него:

– Кто ты такой?

Биглер выругался про себя из-за того, что Гесс открыл рот, а вслух поспешно сказал:

– Он занимается убийствами, мистер Браунинг. И конечно, прав. Возможно, тут убийство… Я…

– Это самоубийство! – сказал Браунинг с каменным лицом. – На полу шприц, и она посинела. Тут на хрен не нужно быть никаким детективом, чтобы понять, что она умерла от передозы героина. А теперь уберите ее отсюда!

Биглер заглянул под стол. На ковре лежал шприц для инъекций. Выпрямившись, Биглер взял обеими руками голову женщины и осторожно приподнял над столом, чтобы рассмотреть ее мертвое лицо. Голубоватый оттенок кожи и широко раскрытые, почти без зрачков, глаза… Что-то проворчав, он опустил голову женщины.

– Возможно, это все-таки убийство, мистер Браунинг, – спокойно заявил он. – Возможно, она не сама сделала себе укол.

– С тех пор как она пришла, никого с ней рядом не было, – нетерпеливо сказал Браунинг. – А теперь уберите ее отсюда!

– Все случаи самоубийства рассматриваются как убийства, пока мы не докажем, что это самоубийство. Я очень сожалею, мистер Браунинг, но тут не может быть никаких исключений.

Глаза Браунинга загорелись злобой.

– Мне не нравятся упертые копы, Биглер. Я ничего не забываю. – Он повернулся к Луису. – Позвони-ка капитану Терреллу.

Луис поспешил к бару, а Биглер сказал:

– Простите, мистер Браунинг, но до приказа шефа мы будем действовать по инструкции. У вас есть еще телефон, по которому я сам могу позвонить?

– Ни по какому телефону, черт возьми, ты не будешь звонить, пока с тобой не поговорит Террелл! – огрызнулся Браунинг и направился к бару.

Биглер и Гесс переглянулись. Гесс ухмыльнулся. Он знал, что если топор и упадет, то не на его шею. Он обогнул Биглера и вернулся в кабинку. Рядом с мертвым телом лежала белая, расшитая золотом вечерняя сумочка. Гесс взял ее, открыл и заглянул внутрь. Он вытащил оттуда конверт, повертел в руках и передал Биглеру.

– Лучше взгляни-ка на это, Джо. Это нам.

Биглер взял конверт. Он слышал, как Браунинг тихо говорит по телефону. Он посмотрел на размашистый почерк на конверте и прочел: «В управление полиции». Биглер осторожно вскрыл конверт перочинным ножом и вынул сложенный лист бумаги. Развернув его и чувствуя на шее дыхание стоящего сзади Гесса, он прочел записку, написанную тем же размашистым почерком:

Советую заглянуть в дом по адресу: № 247, Сивью-бульвар. Он довел меня. Я это сделала. Чтобы избежать проблем, я сама ухожу. Мюриэль Марш-Девон. P. S. Ключ под ковриком .

– Эй, Биглер! – позвал Браунинг. – Террелл хочет с тобой поговорить.

Держа записку, Биглер подошел к стойке бара и взял трубку у Браунинга, который отошел на несколько шагов.

– Это вы, шеф? – спросил Биглер.

– Да, – сказал Террелл. – Что там происходит, Джо?

– Мистер Браунинг сообщил, что в ресторане мертвая женщина. Я только что приехал сюда. Похоже на самоубийство: передоз героина. Тут пустой шприц, и у женщины посинело лицо. В сумочке я нашел предсмертную записку. Я вам ее прочту. – Биглер встряхнул лист с запиской и прочел, понизив голос так, чтобы Браунинг не услышал. – Кажется, она пристукнула какого-то парня. Мистер Браунинг хочет, чтобы мы убрали тело. Но я считаю, что этого не стоит делать, шеф, а вы? Не лучше ли вызвать сюда наряд?

Последовала пауза, затем Террелл спросил:

– Кто с тобой?

– Гесс.

– Оставь его с трупом, а сам езжай на Сивью-бульвар и проверь. Я вызову Лепски на тот адрес тебе в помощь. Я приеду в ресторан через двадцать минут. Скажи Гессу, чтобы вызвал наряд.

– Браунингу вряд ли это понравится, – заметил Биглер, глядя на Браунинга, который ходил туда-сюда по бару.

– Я поговорю с ним. Отправляйся, Джо.

– Еду, – сказал Биглер. Он положил трубку и направился к Браунингу, который замер на месте. – Шеф хочет поговорить с вами, мистер Браунинг.

Браунинг поспешил к телефону, а Биглер подошел к Гессу.

– Вызывай сюда наряд, Фред. Работаем по полной программе. Сюда едет шеф. – Он усмехнулся. – Я отправляюсь на Сивью-бульвар. Пока! И поаккуратней с Браунингом.

– Боюсь, что он не будет со мной аккуратничать, – поежился Гесс.

Спускаясь по лестнице, Биглер слышал громкий лающий голос Браунинга:

– Ты этого не должен делать, Фрэнк. Ты…

Его голос затих, а Биглер поспешил к выходу и окунулся в жаркий ночной воздух. Подойдя к машине, он увидел, как из темноты шагнула навстречу долговязая фигура. Это был Берт Гамильтон из газеты «Парадиз сан».

– Как твоя зубная боль? – спросил он, останавливаясь перед Биглером. – Я и не знал, что у тебя еще остались собственные зубы.

Биглер обошел его:

– Послушайся моего совета, Берт, вали отсюда. А то как бы тебе яйца не открутили.

– А кто тебе сказал, что у меня есть яйца? – спросил Гамильтон.

Он направился ко входу в ресторан, а Биглер, вырулив с подъездной дороги, помчался на Сивью-бульвар.

У Тикки Эдриса была большая шишкообразная голова, короткие и толстые руки и ноги и рост около трех с половиной футов. Он был одним из тех, кого в медицине называют ахондропластическим карликом. Последние восемь лет Эдрис работал в ресторане «Ла Коквилль» официантом и помощником в подсобке. Чванливые посетители ресторана считали потешным этого человечка с печальными глазами, быстрой утиной походкой и явно добрым нравом. Они находили извращенное удовольствие в том, чтобы им прислуживал карлик, и с годами Эдрис стал своего рода дворцовым шутом, позволяя себе в отношении гостей фамильярности, на которые не решился бы и сам Браунинг.

В рабочем переднике, подрезанном под его рост, Эдрис заканчивал протирать последний бокал, когда к нему подошел Луис, метрдотель.

– С тобой хотят поговорить, Эдрис, – сказал он. – Просто отвечай на вопросы. Чем меньше об этом будет сказано, тем лучше для мистера Браунинга.

Эдрис повесил полотенце и снял передник. Его странной формы лицо осунулось, под глазами были темные круги. Он работал без отдыха с шести утра и чувствовал себя крайне усталым.

– О’кей, мистер Луис, – сказал он, надевая белую куртку официанта, – предоставьте это мне.

Он вышел из подсобного помещения и заковылял в бар. В дальнем конце зала фотограф делал снимки мертвой женщины. Начальник полиции Террелл, высокий, светловолосый с проседью мужчина с квадратной нижней челюстью, разговаривал с Браунингом. Если бы не небритый подбородок Террелла, никто бы не поверил, что он только что поднялся с постели и явился при полном параде после телефонного разговора с Биглером.