Амброз Бирс - Фантастические басни

Крестьянин, который смертельно ненавидел одну Лисицу и которому удалось поймать ее, привязал к ее хвосту паклю, в самой середине своего поля поджег ее и отпустил животное.

– Пожалуй, мне следовало бы скрыть свою ненависть к этой Лисице, – сказал Крестьянин, увидев, как загорелось его зерно, – если бы я не знал, что зерно как следует застраховано.

Орел, смертельно раненый Стрелком, утешал себя тем, что стрела оказалась украшенной одним из его собственных перьев.

– Мне было бы не по себе, – сказал он самому себе, – если бы я узнал, что в этом деле замешан какой-нибудь другой орел.

Мужчина, пробираясь через пустыню, неожиданно встретил Женщину.

– Кто ты такая, – спросил Мужчина, – и что ты делаешь в этом пустынном месте?

– Мое имя – Правда, – ответила Женщина. – Я живу здесь, чтобы быть поближе к моим поклонникам, когда их посылают подальше их ближние. Рано или поздно все они приходят сюда.

– Ну, – оглянувшись, заметил Мужчина, – это место не кажется мне перенаселенным.

Ягненок, преследуемый Волком, забежал в храм.

– Если ты останешься там, – сказал Волк, – жрец зарежет тебя и принесет тебя в жертву.

– Если уж мне суждено стать жертвой, то не все ли равно, кто меня зарежет? – сказал Ягненок.

– Друг мой, – сказал Волк, – мне больно слышать, как ты рассматриваешь такой жизненно важный вопрос с такой эгоистической точки зрения. Мне-то не все равно!

Однажды зимой умиравший от голода Кузнечик попросил у Муравья немного еды.

– А почему ты, вместо того, чтобы все время петь, не запасся едой сам? – спросил Муравей.

– Так я и сделал! – сказал Кузнечик. – Так я и сделал, но твои родственники забрались ко мне в дом и все утащили!

Богатый человек выкормил Гуся и Лебедя, первого – себе на стол, а второго – просто потому, что он слыл хорошим певцом. Однажды вечером Повар вышел во двор, чтобы зарезать Гуся, но в темноте вместо него поймал Лебедя. Пытаясь побудить Повара пощадить его, Лебедь запел, но это хотя и не дало Повару возможности лишить его жизни, тем не менее и не спасло ее, поскольку лебединая песня была спета.

Маленькая Рыбка сказала Рыбаку, клавшему ее в свою корзину:

– Ради бога, отпусти меня обратно в ручей, ведь тебе от меня – никакой пользы: боги не едят рыбу.

– Но ведь я не бог! – ответил Рыбак.

– Да, конечно, – сказала Рыбка, – но как только Зевс услышит о твоем поступке, он сразу же вознесет тебя и наградит божественной диетой: ведь ты первый человек, который когда-либо собирался съесть такую маленькую рыбку!

– Подумайте, ну кто еще мог пробежать между нами? – сказали Волки Овцам. – Только эти надоедливые Собаки! Пошлите их куда-нибудь подальше, и нам нечего будет делить!

– Кажется, вы считаете, – ответили Овцы, – что можно без особых последствий послать Собак куда-нибудь подальше!

Фортуна увидела, что усталый Путешественник заснул на самом краю глубокого колодца.

– Если этот дурак увидит страшный сон, – сказала она себе, – и свалится в колодец, люди скажут, что это сделала я или что я отвернулась от него. Нет ничего обидней, чем выслушивать несправедливые упреки, и я этого не допущу!

И, отвернувшись от него, она столкнула человека в колодец.

Волк, проходя мимо пастушьей хижины, заглянул в дверь и увидел обедавших Пастухов.

– Войди и отобедай с нами, – иронически сказал один из них. – У нас сегодня твое любимое блюдо – баранья нога.

– Спасибо, я сыт, – сказал Волк, отойдя от двери на почтительное расстояние. – Я только что отобедал ногой барана, которого вы оставили пасти овец.

Лев уже собирался было броситься на разоравшегося Осла, как вдруг находившийся поблизости Петух с испугу закукарекал, и Лев убежал.

– Чего он так испугался? – спросил Осел.

– Львы испытывают суеверный ужас при одном звуке моего голоса! – гордо сказал Петух.

– Ну и ну! – сказал Осел, хлопая ушами. – А ведь отсюда следует, что животное, которое боится твоего голоса и не обращает никакого внимания на мой, должно иметь, по крайней мере, ослиные уши.

Ласточка свила гнездо в здании суда и вырастила поистине замечательный выводок птенцов. Однажды Змея, выползшая из щели в стене, чуть не съела их, и Справедливый Судья тут же навел порядок, предписав им перебраться к нему домой, где он и съел их сам.

– Ты больше, сильнее и ловчее собаки, – сказал Олененок своему отцу, – и у тебя острые рога. Почему же ты убегаешь, когда слышишь ее лай?

– Дитя мое, – ответил Старый Олень, – у меня такой неуравновешенный характер, что если я позволю этому шумному существу подойти слишком близко, я могу выйти из себя и изувечить его.

Ласточка сказала Курице, которая терпеливо высиживала яйца Гадюки:

– Ну и дура же ты, что даешь жизнь тварям, которые только тем тебя и могут отблагодарить, что кокнуть тебя.

– Я и сама могу кокнуть, – сказала Курица, спокойно проглатывая одну из вылупившихся рептилий. – И, по-моему, я неплохо обеспечила себя деликатесами по сезону.

Мот, увидев, как одинокая Ласточка отдает в заклад свой плащ, подумал, что лето уже близко. Так оно и было.

Лев, пробираясь через лес, занозил лапу и попросил встретившегося ему Пастуха вынуть занозу. Пастух вынул ее, и Лев, только что наевшись до отвала другим пастухом, ушел, не тронув его. Через некоторое время Пастух, будучи осужден по ложному доносу, был брошен на съедение львам в амфитеатре, и когда они уже были готовы сожрать его, один из них сказал:

– Это тот самый человек, который вынимал у меня из лапы занозу.

Услышав это, остальные львы честно-благородно отошли от Пастуха, и истец съел его совершенно самостоятельно.

Потерпевший поражение Бойцовый Петух, унося ноги, куда-то смылся, в то время как победитель, взлетев на забор, во все горло кричал о своей победе.

– Берегись! – сказал Ястреб, чье внимание привлекли крики распетушившейся птицы. – За взлетом всегда следует падение!

И он камнем упал на расхваставшегося Петуха и чуть было не убил его, но в это время второй Петух выбрался из своего укрытия, и они вдвоем с победителем разделали Ястреба в пух и перья.