Эллери Квин - Тайна голландской туфли

Разговор был немедленно передан инспектору, который мрачно улыбнулся и издал приказ, согласно которому сержант Вели должен был пресекать всякие попытки репортеров прорваться в Голландский мемориальный госпиталь.

Он позвонил окружному прокурору.

— Никаких известий по Свенсону?

— Никакого даже следа его. Впрочем, пока еще рано. Как только он позвонит — я сразу дам вам знать. Мы проследим его путь.

— Мы тоже принимаем меры. — Последовала пауза, после которой инспектор заговорил более язвительно: — Генри, вы подумали над моими рекомендациями насчет мистера Морхауса?

Сэмпсон кашлянул.

— Послушайте, Квин, я пойду навстречу вам во всем, что касается работы, и вам это известно. Но опасаюсь, что с Морхаусом все придется оставить как есть.

— Так вы изменили свое мнение, Генри? — съязвил старик.

— Я всеми помыслами с вами, Квин, — отвечал Сэмпсон. — Но после того, как я чуть остыл, обдумал ситуацию со всех сторон...

— И что же произошло тогда?

— Квин, его действия совершенно в рамках закона! Ведь приложение к завещанию Абби не касалось имущественных вопросов — это частная жизнь. Что касается частных бумаг, Морхаус не обязан был ждать времени вступления завещания в силу и уничтожил, как следовало по его служебным обязательствам, опасные, с точки зрения завещательницы, документы. Это совершенно другое. Вы не сможете назвать причину, по которой документы подлежали сохранению против воли покойной, так?

— Если вы имеете в виду, что я смею утверждать, будто в этих документах содержались улики, то нет, конечно. — Голос инспектора звучал устало.

— В таком случае простите, Квин. Я не могу ничего сделать.

Как только он положил трубку, инспектор отложил газету со статьей Харпера и позвонил сержанту Вели:

— Томас, доставь ко мне эту пару туфель из Голландского госпиталя, те, что нашли в телефонной будке!

Вели почесал свою огромную голову и пошел за туфлями.

Старик поставил их на стеклянную поверхность своего стола и долго на них глядел. Нахмурясь, он обернулся к Вели:

— Что-нибудь из этих треклятых туфель извлекли, Томас?

Гигант осторожно погладил ладонью тяжелую челюсть.

— Только то, — наконец сказал он, — что некто, надевавший их, соединил концы порвавшегося шнурка скотчем.

— Да, но что из этого следует? Это за пределами моего понимания. — Инспектор сделал несчастное лицо. — Эллери ничего не говорит, Томас, мальчик мой, а ведь что-то есть в этих туфлях, достойное внимания! Оставь-ка их лучше здесь. Может, мне придет в голову какая-нибудь здравая мысль.

Вели вышел из кабинета, оставив старика, погруженного в раздумья над парой весьма невинно выглядевших парусиновых туфель.

Эллери только что выполз из постели и занимался утренним туалетом, когда позвонили в дверь и Джуна впустил высокую, гибкую фигуру доктора Джона Минхена.

— Привет! Никогда не встречаешь восход солнца?

Эллери потеснее запахнул полы халата.

— Так ведь только 9.15. Я полночи продумал над этим случаем.

Минхен опустился в кресло, сделав значительное лицо.

— По пути в госпиталь решил забежать к тебе — узнать из первых рук, правда ли все то, что пишут в газетах.

— Газетная история? О Дженни? — Эллери говорил рассеянно, разбивая яйцо. — Присоединяйся, Джон.

— Уже завтракал, благодарю. — Минхен пристально всматривался в Эллери. — Так ты ничего не знаешь? Все газеты кричат, будто доктор Дженни сегодня будет арестован по обвинению в убийстве старой леди.

— Нет, ничего не знаю! — Эллери откусил от тоста. — Современная пресса — удивительная вещь.

Минхен грустно покачал головой:

— Вижу, что сегодняшняя информация тебя еще не настигла. Но все это глупость только на первый взгляд, Эллери. Ты подумал, как это воспринял старик? Наверное, кипятится и сходит с ума. Обвинить его в убийстве его же благодетельницы! — Он выпрямился. — Скажи! Я ведь тоже «прославлюсь» на весь мир, так?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, подумай сам, — горько отвечал Минхен, — журналисты наверняка вычислят меня как соавтора Дженни по нашей совместной книге и замучат вопросами до смерти!

— А! — Эллери пил мелкими глотками кофе. — Я бы не стал так беспокоиться по этому поводу, Джон. Забудь на некоторое время о Дженни — с ним все будет в порядке. Скажи, как долго вы совместно работали над вашим опусом?

— Не так уж долго. Ты догадываешься наверняка, что написание книги — дело последнее. Главное — накопить материал. А истории болезни по этому вопросу — весьма ценный материал. Если только с Дженни что-то случится — я не получу истории болезни в свое распоряжение. И вообще, весь этот материал, будучи конфискованным, пропадет. Постороннему его ценности не понять.

Эллери облизнул губы.

— Естественно. Между прочим, Джон, если только я не сую нос в чужие дела, каковы ваши с Дженни договоренности по финансовой стороне дела? Вы на равных партнерских правах?

Минхен вспыхнул.

— Он настаивал на равных правах, хотя его вклад, конечно, много более моего... так что это не совсем справедливо с моей стороны. Дженни всегда был исключительно порядочен, Эллери.

— Рад слышать это. — Эллери поднялся и пошел в спальню. — Дай мне пять минут на то, чтобы одеться, Джон, и я выйду с тобой. Прости.

И он исчез в спальне. Минхен встал и прошелся по гостиной. Он остановился перед камином и с любопытством осмотрел пару скрещенных мечей на стене. Позади послышался какой-то звук: он обернулся и увидел Джуну.

— Привет, мальчик. Откуда, скажи мне, эти мечи?

— Папаша Квин привез их из Европы. — Джуна, гордый собой, выставил вперед тощую грудь.

— Послушай, Джон! — донесся из спальни голос Эллери. — Сколько времени ты знаешь доктора Даннинга?

— С начала работы в госпитале. А что?

— Просто любопытно... А что интересного ты можешь сказать насчет доктора Пеннини, этой современной амазонки?

— Очень мало. Неприветливая особа, Эллери. Не идет на контакт, не участвует с коллегами в дружеских посиделках. Думаю, она замужем.

— В самом деле? И чем ее муж занимается?

— Прости, но никогда не слышал о нем в разговоре.

До Минхена доносились звуки энергичных шагов Эллери по комнате. Он вновь уселся, но беспокойство не уходило.

— А с Кнайселем ты знаком? — вновь раздался голос Эллери.

— Чуть-чуть. Он — лабораторная крыса. Маньяк своего дела, проводит в лаборатории все время.

— Где они могли бы встречаться с Абби Дорн?

— Полагаю, они знакомы через Дженни. Но думаю, знакомство чисто внешнее.

— А что насчет Эдит Даннинг? Она на дружеской ноге с Гаргантюа?

— Ты имеешь в виду Хендрика Дорна? Странный вопрос, Эллери. — Минхен засмеялся. — Попробуй представить молодую и деловую девушку в лапах нашего друга Хендрика... нет, при всем напряжении фантазии — не могу!