Эллери Квин - Две возможности

Дэвид Уолдо нервно улыбнулся и положил рулон ткани на стол Холдерфилд а.

— Только что прислали из Нью-Йорка, мистер Холдерфилд. Вы сказали, что хотите взглянуть на материю в рулоне, поэтому я принес его сюда. Прекрасная легкая верблюжья шерсть. Импортная!

— Как она вам, Эллери?.. Дэйв, это Эллери Квин из Нью-Йорка — вы, конечно, слышали о нем. Хочу заказать Дэйву демисезонное пальто в голливудском стиле. Знаете, широкие плечи, свободный покрой, много материи и пояс. Как по-вашему, пальто из такого материала стоит тысячу долларов?

Эллери пробормотал нечто замысловатое об относительной ценности, мысленно интересуясь, где он видел Дэвида Уолдо раньше. Отис Холдерфилд внимательно обследовал материю шоколадного цвета и наконец сказал, что она подойдет.

— Как только смогу, спущусь к вам, Дэйв, примерить тот габардиновый костюм серо-стального цвета. Запишите его на мой счет.

Маленький портной удалился, бормоча слова благодарности. Адвокат, казалось, не хотел его отпускать.

— Сегодня мне нужно еще кое-что выяснить, Холдерфилд, — заговорил Эллери. — Я пытаюсь найти эти пять тысяч.

— Найти?

— Они исчезли.

Вид у адвоката был несчастный.

— Денег не было в пальто, которое Дейкин обнаружил на скале Малютки Пруди, — продолжал Эллери. — Их не оказалось и в хижине Эндерсона. Я провел часть сегодняшнего дня, проверяя, не поместил ли их Эндерсон в какой-нибудь банк или не занял ли где-нибудь сейф. В двух райтсвиллских банках нет сведений ни о вкладе, ни о сейфе. В Слоукеме мне тоже не повезло. На железнодорожном разъезде, в Фиделити и Банноке банков нет, а в такую даль, как Конхейвен, Эндерсон едва потащился бы. У вас есть какое-нибудь предположение, Холдерфилд, что он мог сделать с этими пятью тысячами?

— Думаете, это как-то связано с его исчезновением, мистер Квин?

— Не знаю, но постараюсь узнать.

— Это, безусловно, не так, иначе я давно бы посоветовал моему клиенту сообщить обо всем в полицию… — Адвокат вытер вспотевший затылок носовым платком из ирландского льна.

— Где же эти деньги, Холдерфилд?

Маленький человечек вскочил на ноги.

— Что за чертовщина! — воскликнул он. — Сам не знаю, зачем я влез в эту историю. Хотел доставить клиенту удовольствие… Спустя несколько дней после того, как доктор Додд позвонил мне, и я вручил Эндерсону конверт с деньгами, Эндерсон снова пришел ко мне с конвертом.

— Сюда? В ваш офис? — резко осведомился Эллери.

— Вот именно!

— С тем же конвертом?

— С тем же — с моим штемпелем. Но он был заклеен скотчем и дважды запечатан сургучом. Когда я вручал ему конверт, он не был запечатан.

— Значит, во время второго визита Эндерсона вы не видели, что в конверте лежат деньги?

— Не видел. Но они были там — в двадцати-, пятидесяти- и стодолларовых купюрах — конверт был набит ими до отказа. Кроме того, это подтвердил сам Эндерсон. Он сказал, что боится и прятать деньги, и таскать их с собой, поэтому попросил, чтобы я хранил их у себя, покуда он не докажет, что на что-то годен — нечто в этом роде. — Лицо Холдерфилда приобрело выражение крайнего недовольства. — Я пытался с ним спорить, спрашивал, почему он не положил деньги в банк, но Эндерсон сказал, что, если с ним что-нибудь произойдет, с деньгами начнется юридическая путаница, а ему бы хотелось поместить их туда, откуда можно будет взять их без лишней суеты. Он попросил меня положить деньги в сейф моего офиса. Ну, в тот день я был очень занят, меня ждали посетители, поэтому я сразу согласился. Эндерсон передал мне конверт, и я видел, как он написал на нем: «Если что-нибудь случится с Томасом Харди Эндерсоном, этот конверт следует вручить Николу Жакару».

— Нику Жакару?!

— Совершенно верно.

— Вы уже второй раз упоминаете, как Эндерсон говорил, будто с ним может что-то произойти. Не знаете, что именно?

— Понятия не имею. Это походило на составление завещания. Он велел распорядиться его деньгами в случае, если…

— Но почему Жакару?

— Из всех людей, — добавила Рима. Ее глаза были печальными.

Холдерфилд пожал плечами:

— Я не спрашивал его, и он не объяснял. Просто сказал, что в конверт вложены инструкции Жакару, как поступить с деньгами. Мне самому показался странным его выбор, но я уже говорил, что был занят, поэтому положил конверт в сейф, и Эндерсон ушел. — Адвокат снова воспользовался носовым платком. — Ну, пальто и шляпа Эндерсона на скале Малютки Пруди, в то время как сам он исчез, определенно служили признаком того, что с Эндерсоном «что-то произошло», поэтому я известил Ника Жакара, он зашел ко мне в офис, и я вручил ему конверт. У меня имеется расписка Жакара, — быстро добавил Холдерфилд, — так что все в ажуре, как говорят местные деревенщины.

— Могу я взять эту расписку?

— Не хочу казаться невежливым, мистер Квин, но она — единственное доказательство того, что я отдал Жакару конверт.

— В таком случае могу я взглянуть на нее?

— Расписка в сейфе, а я с минуты на минуту жду клиента…

— Допустим, — кивнул Эллери. — Однако все не настолько «в ажуре», как вы стараетесь меня убедить, Холдерфилд. Прежде всего, в тот момент, когда вы услышали о смерти Эндерсона…

— Исчезновении, — быстро поправил адвокат.

— …вы должны были отнести расписку Дейкину и рассказать ему обо всем.

— Не совсем, — возразил Холдерфилд. — Деньги касаются моего клиента и могли вовлечь его в неприятности. А долг перед клиентом у меня на первом месте.

— На первом месте, Холдерфилд, долг перед законом.

— Идти в полицию должен был мой клиент, если считал это нужным, а если нет, то мой долг адвоката — поддерживать его.

— Ваш долг адвоката состоит в том, чтобы посоветовать клиенту в подобной ситуации пойти в полицию, и вы отлично это знаете. А кроме того, вы, безусловно, не имели права отдавать конверт Жакару или кому-либо еще. Это важная улика в расследовании убийства. Эндерсон погиб в результате преступного нападения…

— Докажите это! — с торжеством прервал Холдерфилд. — Докажите, что Эндерсон был убит. Все знают только то, что он исчез. Нет ни единого доказательства чего-либо иного. Я хранил конверт в качестве доверенного лица. У меня были инструкции: если что-то случится с Эндерсоном, передать конверт Николу Жакару. «И мне нет дела, почему», как говорит поэт, мистер Квин.

— Что вы хотели сделать и сделали, — сказал Эллери, вставая, — это как можно скорее избавиться от конверта. Вы сели в лужу, Холдерфилд, — мы оба это знаем, и никакое ваше крючкотворство не в силах изменить этот факт.

Отис Холдерфилд побледнел, но Эллери не мог понять, от страха или от гнева. Адвокат беспокойно кривил нижнюю губу и вертел на толстом пальце кольцо с бриллиантом. Эллери решил, что это подходящий момент для стандартного вопроса.