Эллери Квин - Две возможности

— Мистер Квин — Фрэнсис О'Бэннон, — представила Мальвина Прентис. — Мой ассистент. Разумеется, окончил Гарвард, честен и обладает твердыми политическими убеждениями, но страшно рассеян во всем, а особенно в том, что касается меня. Хотя мне нравится держать его при себе, не так ли, Спек? — Бедняга покраснел еще сильнее. Казалось, она испытывала жестокую радость, демонстрируя свое презрение. — Он так много знает о руководстве газетой…

— Разумеется, меньше вас, мисс Прентис.

— Это правда. — Мальвина снова засмеялась. — Что понадобилось такому человеку, как вы, мистер Квин, в захолустном Райтсвилле? — Она окинула Риму взглядом хирурга. — Или это любовь?

— Вы мне не нравитесь, — заявила Рима.

Мальвина Прентис перестала смеяться.

— Откровенно сказано, дорогая. Кто научил вас понимать все с полуслова?

— Я достаточно образованна, чтобы понимать скверный смысл подобных замечаний, мисс Прентис.

Они посмотрели друг на друга. Затем леди-издатель пожала плечами:

— Ну, я не нравлюсь людям из высшего общества, но не думала, что такое отношение столь быстро воспримут и низшие классы. — Она вставила сигарету в мундштук, и О'Бэннон тут же подскочил к ней с серебряной зажигалкой. — Ладно, мистер Важная Шишка. Переходите к делу.

— Дело прежде всего в том, — сказал Эллери, — что эта девушка только что потеряла отца при трагических обстоятельствах и осталась совсем одна. Не кажется ли вам, мисс Прентис, что она заслуживает доброго отношения?

— И поэтому она должна говорить мне в лицо гадости? — Мальвина опять засмеялась, и О'Бэннон тотчас же к ней присоединился. — Так что у вас на уме, мистер Квин?

Эллери положил перед ней два конверта.

— Взгляните на их содержимое, мисс Прентис. Вскоре платиновая блондинка подняла взор.

— Ну и что?

— Все это было отправлено мне в двух конвертах. Вы их послали?

— Конечно нет. Может быть, вы, Спек?

О'Бэннон вздрогнул, словно от удара.

— Нет-нет, мисс Прентис, — запинаясь, вымолвил он.

— В нашей среде, кажется, завелся рекламный агент. — Она нахмурилась. — Садитесь, мистер Квин. И вы тоже, Рима. За этим кроется нечто большее, чем стремление привлечь внимание.

— Безусловно, — согласился Эллери. — Например, странное сопоставление тем. Смерть Люка Мак-Кэби. Его завещание в пользу Себастьяна Додда. Самоубийство Джона Спенсера Харта. И исчезновение Томаса Харди Эндерсона, очень похожее на убийство.

— Первые три темы — части одной и той же истории, а вот дело Эндерсона стоит особняком. Что связывает их друг с другом?

— Этот вопрос, мисс Прентис, я и пришел задать вам.

Мальвина Прентис уставилась на него, потом на Риму и, наконец, на Фрэнсиса О'Бэннона.

— Есть какие-нибудь идеи, Спек? — быстро спросила она.

— Никаких, — с сожалением ответил О'Бэннон, но Эллери показалось, что у рыжеволосого газетчика пробудился интерес. И его подозрение усилилось, когда Фрэнсис снял очки и начал протирать стекла фланелевой тряпочкой.

— Я уверен, мисс Прентис, — сказал Эллери, — что смерть Эндерсона каким-то образом связана с предшествующими событиями. Если у вас имеется информация, пожалуйста, сообщите ее мне.

— Вы серьезно?

— А вы не утаиваете информацию?

— Зачем мне утаивать информацию по делу об убийстве?

— Не знаю, мисс Прентис. Так зачем же?

Она изобразила сладкую улыбку.

— Вы продвигаетесь вперед на ощупь, мистер Квин. «Архив» не утаивает информацию, улики и новости — во всяком случае, теперешний «Архив». Наоборот, газета напечатает все, что обеспечит лучшую продажу и привлечет большее внимание.

— Все — это очень много, мисс Прентис.

— Вы попали в точку. — Она говорила таким тоном, будто речь шла о ее религии или ее возлюбленном. — Когда я купила этот листок во время распродажи имущества Ван Хорна, это была обычная добропорядочная деревенская газетенка, сообщавшая вечные истины в духе Элберта Хаббарда. [42] Хаббард, Элберт (1856–1915) — американский философ. А еще раньше Фрэнк Ллойд — лучший друг фермеров, бредущий во ржи. Благородные чувства и личности никогда не делают деньги. Конечно, и нам приходится поддерживать газету, более-менее учитывая сельского читателя — быть ближе к народу. Множество местных новостей и тому подобное. Но для более широкой циркуляции дайте мне симпатичный грязный адюльтер в мотеле, дело о разводе, самоубийство важной персоны, убийство или что-нибудь в таком роде. Меня здесь называют «леди Грязь», но я не возражаю. Мне это даже нравится! Знаете, сколько экземпляров этого паршивого листка продавалось в то время, когда я его приобрела? Две тысячи восемьсот с небольшим! А сколько теперь?

Мальвина щелкнула пальцами О'Бэннону, не глядя на него.

— Тридцать две тысячи двести девяносто один, — отрапортовал он.

— В городе с десятитысячным населением! По-вашему, мы волшебники? В некотором роде да. Мы вторгаемся на чужие территории — в Баннок, Слоукем, Лимпскот, Файфилд, даже Конхейвен. Мы охватываем всю южную часть округа. Посмотрели бы вы перечень наших подписчиков! А мы ведь только начинаем. Торговцы, которые во времена Ллойда и Ван Хорна давали трехстрочные объявления, теперь сражаются за целые полосы. К тому времени, когда я уйду на покой, «Райтсвиллский архив» будет ведущей газетой округа Райт, а может быть, и всего штата. В следующем месяце я начинаю конкурс загадок с призом в десять тысяч долларов. Неплохо для провинциального листка. Разумеется, у меня есть некоторое преимущество перед моими деревенскими конкурентами — деньги… Почему вы меня не останавливаете, Спек?

О'Бэннон что-то пробормотал.

— Вы позволили мне устроить этот спектакль! Боюсь, что я выглядела как девчонка… — Мальвина Прентис откинулась на спинку стула, глядя на Эллери. — Значит, вы опекаете малютку Риму. Спек, почему мы не сделали рекламу этой юной красавице?

— Мы сделали, мисс Прентис.

— Да, в стиле «назад к природе», — раздраженно сказала Мальвина. — Кого интересует девушка-птица, если только у нее не две головы? — Она снова окинула Риму взглядом. — Милочка, где вы взяли эту одежду? Я имею в виду, кто за нее платил?

— Мы отвлеклись от темы, — вмешался Эллери. — Если вы знаете о деле Эндерсона не больше, чем напечатали в газете, мисс Прентис…

— Куда вы так спешите? Думаете, исчезновение Эндерсона действительно связано с Мак-Кэби, Хартом и доктором Доддом? — Мальвина внимательно разглядывала Эллери, постукивая по зубам длинным серебряным карандашом.

— То, что я думаю, не предназначено для публикации, — ответил Эллери.

— Почему?

— Что «почему», мисс Прентис?

— Почему не предназначено? Я бы хотела, чтобы вы поработали для «Архива».

— Вот как?