Агата Кристи - Испытание невиновностью

Девушка подняла на Артура темные непроницаемые глаза. Глаза, в которых ничего не прочтешь.

Голос у нее был низкий, приятный.

– Чем могу вам помочь?

– Вы мисс Аргайл? Мисс Кристина Аргайл?

– Да.

– Меня зовут Колгари. Артур Колгари. Может быть, вы уже слышали...

– Да. Я о вас слышала. Отец мне написал.

– Мне бы очень хотелось поговорить с вами. Она бросила взгляд на часы.

– Через полчаса библиотека закрывается. Не могли бы вы подождать?

– Конечно. Может быть, выпьете со мной где-нибудь чашку чаю?

– Благодарю вас. – И она обратилась к мужчине, стоявшему позади Артура. Чем могу вам помочь?

Артур отошел от стола. Побродил вокруг, рассматривая полки с книгами, а больше – наблюдая за Тиной Аргайл. Она была все так же спокойна и деловита. Полчаса тянулись медленно, но наконец прозвенел звонок, и девушка кивнула ему.

– Встретимся на улице через несколько минут. Ждать ему почти не пришлось. Вскоре она вышла. Без шляпы, в плотном темном пальто. Он спросил ее, куда бы им лучше пойти.

– Я плохо знаю Редмин, – объяснил он.

– Тут есть одно кафе – около собора. Не слишком хорошее и по этой причине менее многолюдное, чем другие.

Вскоре они уже сидели за маленьким столиком. Исхудалая утомленная официантка приняла у них заказ, не выказав при этом ни тени радушия.

– Приличного чаю здесь не дождешься, – сказала Тина извиняющимся тоном, но я подумала, что вы, наверное, предпочтете место относительно уединенное.

– Да, именно. Хочу объяснить, почему я вас разыскал. Понимаете, я уже встречался с другими членами вашей семьи, включая, так сказать, вдову вашего брата Жако. Вы единственная, с кем я еще не успел поговорить. Ах нет, еще я не виделся с вашей замужней сестрой.

– Вы считаете своим долгом повидаться с нами со всеми?

Она произнесла это безукоризненно вежливым тоном, но в голосе ее чувствовалась холодная отстраненность, от которой Артуру сделалось немного неуютно.

– Не потому, что жажду общения, – сухо произнес он. – И не из пустого любопытства. – «Так ли это на самом деле?» – мелькнуло вдруг у него в голове. – Мне необходимо лично выразить каждому из вас, как... как глубоко я сожалею о том, что во время судебного разбирательства не смог засвидетельствовать невиновность вашего брата.

– Понимаю...

– Если вы его любили... Вы его любили? Она немного помедлила с ответом.

– Нет. Я не любила Жако.

– Однако, как я слышал от многих, он был... очень обаятельный человек.

– Я ему не доверяла и не питала к нему нежных чувств, – отчетливо и бесстрастно выговаривая слова, призналась она.

– У вас не возникало никаких сомнений в том, что он... простите меня... убил вашу мать?

– Мне и в голову не приходило, что это мог сделать кто-то еще.

Официантка принесла поднос с заказом. Хлеб был черствый, масло несвежее, вместо джема странная затвердевшая масса, пирожные – точно краской разрисованные и на вид несъедобные. Чай жидкий.

Артур отхлебнул из чашки и сказал:

– Мне дали понять, что мои показания, снимающие с вашего брата обвинение в убийстве, могут иметь неприятные последствия. Могут принести всем вам новые тревоги.

– Потому что вновь начнется следствие?

– Да. Вы уже об этом думали?

– По-моему, отец считает, что это неизбежно.

– Сожалею. Искренне сожалею.

– Почему, доктор Колгари?

– Мне невыносима мысль, что я могу ввергнуть вас в новые неприятности.

– Но если бы вы смолчали, вы были бы недовольны собой?

– Конечно. По-моему, восстановить справедливость – дело чрезвычайно важное. Но теперь... я начинаю думать, что, возможно, есть еще более важные вещи.

– Например?

Он сразу подумал об Эстер.

– Например, защитить невиновных.

Глаза у девушки стали еще более непроницаемыми.

– О чем вы думаете, мисс Аргайл? Она немного помолчала.

– Помните, как сказано в Великой хартии вольностей [17]: «Никому не будет отказано в справедливом суде».

– Понимаю, – сказал он. – Таков ваш ответ...

Доктор Макмастер был старик с кустистыми бровями, серыми проницательными глазами и упрямо вздернутым подбородком. Откинувшись в потрепанном кресле, он внимательно разглядывал гостя. И похоже, остался доволен тем, что увидел.

У Артура доктор тоже вызывал симпатию. Кажется, в первый раз после возвращения в Англию он, похоже, встретил человека, который способен будет понять его чувства.

– Благодарю вас, доктор, что согласились меня принять.

– Право, не за что! С тех пор, как я ушел на покой, просто умираю от скуки. Мои молодые коллеги внушают мне, что я должен сидеть сиднем и лелеять мое старое слабое сердце, но это не по мне. Нет. Послушаешь радио – сплошная болтовня, посмотришь телевизор – и то по настоянию экономки – сплошные фильмы. А я человек деятельный, привык изнурять себя работой. Не могу смириться с бездельем. Читать тоже долго не могу – глаза устают. Поэтому не извиняйтесь за то, что отнимаете у меня время.

– Прежде всего мне бы хотелось, чтобы вы поняли, – начал Артур, – почему я никак не оставлю всю эту историю. Казалось бы, миссию я свою выполнил: засвидетельствовал невиновность несчастного молодого человека, ставшего жертвой моей временной потери памяти. Теперь самое разумное – уехать и забыть обо всем. Ведь так?

– Как сказать, – заметил доктор Макмастер и, помолчав, спросил:

– Вас что-то тревожит?

– Все тревожит. Видите ли, мое признание было принято совсем не так, как я ожидал.

– Вот в этом как раз нет ничего удивительного. Такое сплошь и рядом встречается. Мы ведь все загодя в уме репетируем, не важно, что именно: будь то консилиум с коллегами, предложение руки и сердца любимой женщине, встречу с однокашником после каникул... А на деле все часто происходит совсем не по нашей схеме. У вас все было продумано – что скажете вы, что вам ответят, ан нет, не тут-то было – и ваши слова не те, и ответы другие. Наверное, поэтому вы и огорчаетесь.

– Да, наверное.

– Чего же вы ожидали? Что они будут перед вами распинаться в благодарности?

– Чего я ожидал... – Артур задумался. – Обвинений? Возможно. Негодования? Весьма вероятно. Но все-таки и благодарности тоже.

Макмастер хмыкнул.

– Стало быть, никакой благодарности, как, впрочем, и особого негодования не было?

– В общем... да, – признался Артур.

– А все потому, что вы многого не знали, пока не приехали сюда. Так что же привело вас ко мне?

– Хотел бы понять, что это за семья. Я располагаю только общеизвестными фактами. Славная бескорыстная женщина делает все, что в ее силах, для своих приемных детей. И при этом еще самоотверженно трудится во благо общества. Словом, удивительная, редкая личность. Второе же действующее лицо – трудный ребенок, потом трудный подросток и, наконец, молодой человек, не раз преступавший закон. Вот все, что мне известно. Но я не знаю ничего о самой миссис Аргайл.