Агата Кристи - Наследство Лемесюрье

Мы, конечно, обсуждали время от времени небывалую череду невзгод, обрушившихся на род Лемесюрье, но скорее как сторонние наблюдатели, без какого-либо личного интереса к этим событиям. Вскоре же, однако, все переменилось.

Однажды утром слуга доложил о приходе мадам Лемесюрье. Это была высокая энергичная дама лет тридцати, судя по ее повадке, очень решительная и здравомыслящая. Говорила она с едва заметным американским акцентом.

— Мосье Пуаро? Рада познакомиться с вами. Мой муж, Хуго Лемесюрье, имел честь встречаться с вами несколько лет тому назад, но вы едва ли помните об этом.

— Я прекрасно помню это, мадам. Это было в Чарлтоне.

— Как замечательно, что вы не забыли! Я очень обеспокоена, мосье Пуаро.

— Чем же, мадам?

— Судьбой моего старшего сына. У меня двое сыновей: Рональду восемь лет, Джеральду — шесть…

— Продолжайте, мадам. Каковы же причины вашего беспокойства?

— Мосье Пуаро, в течение последних шести месяцев он трижды был на волосок от смерти. В первый раз он чуть не утонул, когда мы отдыхали летом в Корнуолле; во второй — выпал из окна детской комнаты, а в последний — чуть не отравился птомаином. [5] Птомаин — устаревший биологический термин, служивший для обозначения группы соединений так называемых трупных ядов, образующихся в результате распада богатых белками продуктов.

Вероятно, уловив на лице Пуаро скептическое выражение, мадам Лемесюрье после едва заметной паузы продолжила:

— Я понимаю, вы думаете, что я просто глупая женщина и делаю из мухи слона.

— Поверьте, мадам, я так не считаю. Для любой матери естественно огорчиться из-за таких событий, но я вряд ли смогу вам чем-либо помочь. Я ведь не Ie bon Dieu, [6] Всемогущий Бог (фр.). и мне не дано распоряжаться чьими-то судьбами! Я посоветовал бы вам установить на окне детской комнаты решетку; а что касается еды, что может сравниться с материнской заботой?

— Но почему все это случается именно с Рональдом, а не с Джеральдом?

— Я думаю, виновник — случай, мадам!

— Вы так думаете?

— А что по этому поводу думаете вы, мадам? Вы и ваш супруг?

По лицу мадам Лемесюрье проскользнула тень.

— С Хуго бесполезно говорить об этом, он и слушать не будет. Как вы, вероятно, слышали, над нашей семьей тяготеет проклятье, из-за которого старший сын никогда не сможет стать наследником своего отца. Хуго верит в это. Он суеверный человек и слепо верит в рок, преследующий их род. Когда я делюсь с ним своими страхами, он твердит одно: это проклятие, и его невозможно избежать. Но я родом из Штатов, мосье Пуаро, а мы, американцы, не очень-то верим в проклятия. Нам нравится, когда подобные истории связаны с аристократическими семьями, это придает им очарование таинственности. Я была комедийной актрисой на вторых ролях, когда мы встретились с Хуго. Тогда мне казалось, что фамильное проклятие — это нечто занимательное, существующее только в старинных легендах. Такие истории приятно послушать зимним вечером у камина. Но когда речь идет о твоих собственных детях… Я обожаю своих детей, мосье Пуаро. Ради них я готова на все!

— Так вы не верите в фамильное проклятье, мадам?

— Но, мосье, может ли проклятье подрезать стебель плюща?

— Как вы сказали, мадам? — с удивлением воскликнул Пуаро.

— Я говорю, может ли фамильное проклятье или чье-то привидение, я имею в виду ту заживо замурованную женщину, подрезать стебель плюща? Что же касается случая в Корнуолле… конечно, любой мальчик может заплыть слишком далеко хотя Рональд умеет плавать с четырех лет — и потерять силы… Но история с плющом — это уже нечто другое. Мальчики часто так играли: взбирались и спускались по плющу, пока однажды — Джеральда не было в тот момент дома — плющ не выдержал и Рональд не упал. К счастью, все обошлось. Но я тут же осмотрела плющ: стебель его был глубоко надрезан, мосье Пуаро, надрезан, понимаете…

— То, что вы говорите, мадам, очень серьезно. Вы сказали, что младшего сына в тот момент не было дома?

— Да.

— А в случае с отравлением? Его тоже не было дома?

— Нет-нет, тогда они были вместе.

— Любопытно, — пробормотал Пуаро. — А теперь расскажите мне, мадам, обо всех обитателях вашего дома.

— Мисс Сондерс — гувернантка, Джон Гардинер — секретарь моего мужа… Мадам Лемесюрье умолкла, как бы в замешательстве.

— И кто еще, мадам?

— Майор Роджер Лемесюрье, его вы тоже видели в тот печальный вечер. Он часто бывает у нас.

— Да-да, припоминаю. Кузен Роджер?

— Двоюродный кузен. Он не принадлежит к нашей фамильной ветви. Но сейчас, кажется, именно он является ближайшим родственником моего мужа. Очень приятный человек, мы все к нему привязаны, а мальчики так просто души в нем не чают.

— Не он ли научил их взбираться по плющу?

— Может быть. Он довольно часто участвует в их шалостях.

— Мадам, я приношу вам свои извинения за то, что поначалу не придал вашим страхам должного внимания.

Опасность вполне реальна, и мне кажется, я смогу вам помочь. Пригласите нас обоих к вам погостить. Ваш супруг не станет возражать?

— О нет. Но он считает, что все бесполезно. А меня приводит в бешенство, что он ничего не предпринимает и покорно ждет смерти нашего Рональда.

— Успокойтесь, мадам. Давайте составим план действий.

План был составлен тщательнейшим образом, и уже следующий день застал нас в пути на север. Пуаро пребывал в глубокой задумчивости. И вдруг неожиданно спросил:

— Винсент Лемесюрье выпал из такого же поезда, как наш?

Он слегка выделил слово «выпал».

— Вы подозреваете какую-то нечистую игру? — спросил я.

— А вам не приходила в голову мысль, Гастингс, что некоторые несчастья в роду Лемесюрье могли быть, скажем так, подстроены? К примеру, смерть Винсента. Или тот случай с ружьем, — когда юноша застрелился — в нем есть что-то настораживающее. Допустим, ребенок сам выпал из окна детской и разбился; сам факт вполне возможен и не вызывает подозрений. Но почему именно этот ребенок, Гастингс? Кто выигрывает от смерти старшего сына? Его младший брат, которому шесть лет от роду. Абсурд!

— Возможно, с младшим они намереваются разделаться позднее, — предположил я, хотя имел весьма смутное представление о том, кто скрывается за этим «они».

Пуаро покачал головой. Мое предположение его явно не удовлетворило.

-..отравление птомаином, — продолжал рассуждать он. — Атропин [7] Атропин лекарственный препарат, используемый в медицине для снятия спазмы бронхов, расширяет зрачок и т. д. вызывает сходные симптомы. Да, наше присутствие необходимо.

Мадам Лемесюрье радостно приветствовала нас. Она проводила нас в кабинет мужа и оставила наедине с ним. Хуго очень изменился со времени нашей последней встречи. Он стал еще более сутулым, а лицо приобрело странный бледно-серый оттенок. Выслушав объяснения Пуаро по поводу нашего присутствия в доме, он наконец произнес: