Эрл Биггерс - Китайский попугай

– В чем дело? Слушаю, – неприязненно бросил финансист, откусывая кончик сигары.

– Вряд ли вы меня помните, сэр…

Рука Мэддена с зажженной спичкой застыла в воздухе. Внимательнее взглянув на журналиста, он произнес:

– У меня отличная память на лица, и вас я уже где-то видел. Может, здесь, в Эльдорадо?

Холли отрицательно покачал головой:

– Нет, это было двенадцать лет назад в Нью-Йорке, на Сорок четвертой улице, в одном подозрительном заведении недалеко от ресторана «Дель Монико». Однажды зимним вечером…

– Минутку! – прервал его миллионер. – А еще говорят, что я старею! Но я отлично помню, как вы тогда подошли ко мне, представились и попросили дать интервью, а я послал вас к черту!

– Поразительная память!

– Да, не жалуюсь. Я тогда частенько проводил там вечера, но в один прекрасный день обнаружил, что крупье жульничает. Почему вы меня не предупредили, что там дело нечисто?

Журналист пожал плечами.

– Не слишком-то вы располагали к задушевной беседе. Поскольку же я не бросил журналистики, может быть, вы все-таки согласитесь дать мне интервью?

– Я никогда не даю интервью! – резко заметил миллионер.

Холли попытался настаивать:

– Какая жалость! Для меня, провинциального журналиста, это был бы шанс отличиться. Интервью с самим Мэдденом обязательно напечатают в одной из центральных нью-йоркских газет! «Миллионер на отдыхе! Ранчо в пустыне! Финансово-экономический прогноз Пи Джи Мэддена!» Я так и вижу эти броские заголовки!

Мэдден был неумолим.

– Исключено. Своим принципам я не изменю!

– Может, все-таки можно сделать исключение для мистера Холли? – Боб попытался помочь журналисту. – Он с такой готовностью помог мне, был так любезен, на ночь глядя отправился в пустыню, чтобы привезти меня к вам. Он заслуживает того, чтобы раз в жизни сделать для него исключение.

Казалось, Мэдден немного смягчился.

– Ну что же, поскольку ради моих интересов вы затратили столько времени и сил, проделали такой путь, полагаю, я должен, со своей стороны… Но не рассчитывайте на многое, это будет всего несколько слов об экономических перспективах в начавшемся году.

– Вполне достаточно, уверяю вас! – воскликнул обрадованный журналист. – Громадное спасибо!

– Не стоит благодарности. Эти несколько фраз я продиктую Торну, и завтра в середине дня вы можете приехать за ними.

– Очень хорошо! Спасибо еще раз. А теперь разрешите откланяться.

Вилл Холли пожал руку хозяину. Когда он прощался с Бобом, его глаза, казалось, говорили: «Ну видите, все в порядке. Я очень рад».

У двери он обернулся.

– До свидания. До встречи завтра в полдень. Журналист вышел, и Мэдден нетерпеливо наклонился к Бобу:

– А теперь к делу, молодой человек. Жемчуг, конечно, у вас с собой?

Очень глупо чувствовал себя Иден в этот момент. Здесь, в теплой, уютной гостиной, все их прежние опасения и подозрения показались вдруг совершенно беспочвенными, абсурдными.

– Честно сказать… – смешавшись, начал он.

Неожиданно в глубине комнаты распахнулась стеклянная дверь, и вошедший слуга с охапкой поленьев остановился между Иденом и камином. Это был маленький полный китаец, одетый в старые, потрепанные брюки, вельветовые туфли и блузу в кантонском стиле. Наклонившись к камину, он незаметно обернулся и бросил на Боба Идена предостерегающий взгляд. Глаза китайца – живые и проницательные – в желтом отсвете огня казались черными бусинками. Это были глаза Чарли Чана.

Бросив поленья в огонь, слуга-китаец бесшумно удалился.

– Жемчужное колье, – настойчиво повторил Мэдден, – вы привезли его?

Мартин Торн подошел ближе.

– У меня нет его с собой, – медленно, раздельно произнес Боб Иден.

– Как это? Вы не привезли его?

– Нет.

– Что за шутки! – вышел из себя Мэдден. – Жемчуг мой, я купил его, так где же он?

Посланец ювелирной фирмы Иденов оказался в трудном положении. Надо было что-то срочно придумать. И он попытался:

– Согласно вашему категоричному распоряжению колье должно быть доставлено в Нью-Йорк…

– Ну и что? Я вправе изменить собственное распоряжение.

– Безусловно, сэр. Но поймите и отца. Ювелир, оперирующий большими ценностями, просто обязан быть осмотрительным. Это закон нашего бизнеса. В данном случае некоторые факты побудили отца проявить особую осторожность…

– Какие еще факты, черт возьми?

Боб молчал. Есть ли смысл снова все рассказывать? Вроде бы сидящий перед ним человек – лицо заинтересованное и, как никто другой, должен понять угрожавшую ему же опасность, но уж очень это лицо не располагало к откровенности – жесткий взгляд, угрюмое выражение, вся фигура так и пышет враждебностью. Нет, с таким откровенничать не стоит. Да и факты, собственно говоря, не такие уж убедительные.

– Скажу вам только, сэр, что отец не решился прислать сюда колье, опасаясь ловушки…

Разъяренный финансист вскочил с места:

– У вашего отца не все дома! – выкрикнул он, не владея собой.

Покраснев от негодования, Боб Иден тоже встал с кресла.

– Я не намерен выслушивать оскорбления в адрес моего отца! Если вы желаете аннулировать сделку…

Миллионер понял, что зашел слишком далеко.

– Нет, нет, ничего подобного я не имел в виду, прошу извинить, я немного погорячился. Садитесь, пожалуйста. – И продолжал уже спокойным тоном: – Честно говоря, такое решение вашего отца нарушает мои планы. Выходит, он прислал вас сюда на разведку?

– В некотором смысле да. Он опасался, не случилось ли с вами чего.

– Со мной случается только то, что я сам хочу, – высокомерно парировал финансист. – Ну да ладно, не люблю пустых разговоров. Сделанного не изменишь. Теперь вы приехали и собственными глазами убедились, что все в полном порядке. Как намерены поступить дальше?

– Завтра утром я позвоню отцу и попрошу сразу же выслать жемчуг. Если не возражаете, я предпочел бы дождаться его прибытия.

– Снова ждать! – недовольно пробурчал миллионер. – Терпеть не могу ждать – пустая трата времени! Ведь я планировал завтра утром отправиться в Пасадену, положить колье в сейф в тамошнем банке и поездом выехать в Нью-Йорк. Придется все отложить! А меня в Нью-Йорке ждут неотложные дела! Черт возьми, весь план летит…

– Как? – непочтительно перебил раздосадованного финансиста Боб Иден. – Значит, в ваши планы вовсе не входило дать завтра интервью Виллу Холли, как вы только что ему обещали?

– А даже если и так? Какое это имеет значение? – Мэдден принялся раздраженно расхаживать по комнате.

Наступило тягостное молчание. Придя, видимо, к какому-то выводу, хозяин ранчо остановился перед гостем.

– Что толку злиться! Раз нет колье, значит, придется смириться с этим фактом. Разумеется, вы можете остаться здесь. Но я категорически требую, чтобы завтра утром вы позвонили отцу и передали мое заявление: больше я не потерплю проволочек.