Эрл Биггерс - Китайский попугай

– Ломали голову над загадкой Делано? Журналист покачал головой:

– Нет, на сей раз дело идет лично обо мне. Интервью с Мэдденом побудило моего нью-йоркского редактора сделать мне предложение. Должен заметить – очень заманчивое. Он предлагает вернуться к работе в Нью-Йорке. Вчера я показался врачу, тот считает, что со здоровьем у меня все в порядке.

– Но это же замечательно! – воскликнул Боб. – Поздравляю!

Журналист бросил на спутника странный взгляд.

– Да, да, – сказал он. – Прошли годы, и вот наконец двери тюрьмы раскрылись передо мной. Как я мечтал об этом, как ждал! Но вот теперь…

– Что теперь?

– Но вот теперь узник колеблется. Ему страшно покинуть свою тихую привычную камеру. Нью-Йорк – это, конечно, Нью-Йорк. Но смогу ли я теперь жить в этом городе? Очень сомневаюсь.

– Еще как сможете! – возмутился Боб. – С чего это вдруг вы засомневались?

Журналист пожал плечами. Какое-то время они ехали молча.

– Во всяком случае, я попробую, – решился Холли. – Поеду посмотрю. Иначе не прощу себе, если всю оставшуюся жизнь придется прозябать в этой дыре.

Высадив Боба у ворот ранчо, он развернулся и поехал обратно. Никого не встретив, Боб прошел к себе в комнату, умылся, переоделся и вышел в патио, где застал А Кима.

– Есть что-нибудь новенькое? – спросил Боб шепотом.

– Торн и Гэмбл с самого утра уехали куда-то на весь день. Больше ничего не происходило, – тоже вполголоса ответил китаец.

Угрюмый Мэдден один-одинешенек сидел в гостиной. Он оживился при виде Идена.

– Ну, как дела? Вы виделись с Дрэйкоттом? Мы можем говорить свободно, в доме никого нет.

– Все улажено, – сказал Боб, усаживаясь за стол. – Сегодня вечером, в восемь часов, я передам вам жемчуга Филлиморов.

– Где?

– Да тут же, на вашем ранчо.

– Я же предпочел, чтобы это произошло в Эльдорадо, – нахмурившись, сказал финансист. – Вы договорились так, что Дрэйкотт приедет с ними сюда, на ранчо?

– Нет, но в восемь часов колье будет у меня, и я официально вручу его вам. Если вам угодно, чтобы никто не знал об этом, – сделаем, как пожелаете.

– Прекрасно, – ответил Мэдден, внимательно глядя на молодого человека. – Оно сейчас при вас?

– Нет, но в восемь будет у меня.

– Прекрасно, – повторил миллионер. – Рад, наконец, это слышать. И предупреждаю, что если и на этот раз вы приметесь за выкрутасы…

– Сэр! Я бы попросил выбирать выражения! Что вы имеете в виду?

– Да просто то, молодой человек, что с самого вашего приезда сюда вы все что-то крутите, все время у вас какие-то сложности, все время что-то мешает передать мне колье. Ведь это же очевидно!

– Вы правы, сэр, – согласился Боб, сочтя уместным в разговоре с хозяином ранчо принять доверительный тон.

– Тогда объясните, почему?

– Мне показалось, что тут что-то не так…

– На каком основании…

– Прежде чем я вам отвечу, сэр, попрошу вас объяснить: почему вы изменили прежнее свое решение? В Сан-Франциско вы поставили вопрос четко – колье должно быть доставлено только в Нью-Йорк. И вдруг новое требование – доставить его в Южную Калифорнию.

– Объяснение проще простого. Тогда, в Сан-Франциско, мы считали, что дочь поедет со мной на Восток. Но потом, как это часто бывает у девушек, она внезапно передумала и решила отправиться в Пасадену. Поэтому я и решил хранить его в тамошнем банке на случай, что оно ей понадобится.

– Я имел удовольствие познакомиться с вашей дочерью. Очаровательная девушка!

Миллионер бросил на молодого человека быстрый взгляд.

– Вы так считаете?

– Разумеется, она очаровательна! Полагаю, сейчас она пребывает в Денвере?

Мэдден долго не отвечал, не сводя внимательного, пристального взгляда с Идена, потом ответил, отчетливо произнося слова:

– Нет, моя дочь сейчас не в Денвере.

– Вот как? – изобразил удивление Боб. – А где же? Если мой вопрос неуместен…

– Нет, почему же? Сейчас она гостит у друзей в Лос-Анджелесе.

Услышав этот неожиданный ответ, Боб широко раскрыл глаза.

– И когда же мисс Мэдден туда приехала?

– Думаю, во вторник. – Миллионера, казалось, не раздражал этот довольно бесцеремонный допрос. – Она прислала телеграмму, что едет ко мне на ранчо. По некоторым соображениям ее приезд сюда был нежелателен, поэтому я отправил Торна с машиной на вокзал в Эльдорадо встретить ее и отвезти в Бэрстоу, где Торн посадил Эвелин на поезд до Лос-Анджелеса.

Боб быстренько прикинул в уме расстояние до Бэрстоу, оно, в общем-то, совпадало с показаниями спидометра, только вроде бы у станции Бэрстоу нет красной глины.

– И вы совершенно уверены, сэр, что мисс Мэдден благополучно добралась до Лос-Анджелеса?

– Разумеется! Я в среду виделся с ней там. А теперь, сэр, после того как я столь терпеливо ответил на все ваши вопросы, извольте объяснить, какие у вас были основания полагать, что у меня на ранчо не все в порядке?

«Лучшая оборона – наступление, – подумал Боб. – Эх, была не была». И он задал вопрос в лоб:

– А что стало с Мэйдорфом, Филом-Лихоманкой?

– С кем?!

– С Филом-Лихоманкой, тем типом, который назвался Мак-Каллумом и выиграл у меня в покер сорок семь долларов?

Мэдден явно заинтересовался.

– Вы утверждаете, что его настоящее имя Мэйдорф?

– Я это знаю точно, с этим типом мне пришлось уже иметь дело в Сан-Франциско.

– При каких обстоятельствах?

– При весьма подозрительный. У меня были все основания полагать, что он намеревался похитить жемчуга Филлиморов.

Лицо Мэддена вспыхнуло, брови грозно сдвинулись.

– Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее, сэр?

Об этом Иден мог рассказать, что и сделал, описав происшедшее в порту, не упоминая, разумеется, ни словом о связи с Ли Вонгом.

– Почему вы мне раньше об этом не сказали?

– Потому что был убежден – вам, мистер Мэдден, все это отлично известно. Впрочем, я и сейчас так думаю.

– Молодой человек, у вас не все дома!

– Возможно, но это сейчас неважно. Просто я вам объясняю – увидев здесь Мэйдорфа, я сразу заподозрил неладное. И продолжаю подозревать. Может, все-таки мы вернемся к первоначальному решению, и я передам вам жемчуг в Нью-Йорке?

Мэдден отрицательно покачал головой.

– Нет. Я решил получить его здесь и решения своего не изменю. Я купил колье, и мне решать, где его получить. Купля-продажа совершена по всем правилам, заплатить я обязуюсь, а остальное не должно вас касаться.

Бобу не хотелось закончить на этом разговор, не испробовав последнего средства. Он нерешительно начал:

– Мистер Мэдден, мне хотелось бы сказать… я не слепой, сэр, и вижу – вы оказались в неприятном положении. В чем дело – я не знаю, можете не говорить, но не могу ли я чем-то вам помочь?

От неожиданности миллионер замер. Его измученное лицо, глубоко запавшие глаза, горькие складки у рта без слов подтверждали правильность предположения Боба. Впервые вот так близко, при ярком солнечном свете он видел лицо своего собеседника. Похоже, секунду он колебался, потом решительно сказал: