Эллери Квин - Лицом к лицу

— Я знаю, что прошу многого, — мягко произнес старик.

— Кроме того, Лоретт не придет. Вы же знаете, при каких обстоятельствах мы с ней расстались. И она занята в ревю…

— Когда это шоу на Бродвее давали по воскресеньям? К тому же, мне кажется, что она придет. Возможно, Лоретт ищет шанса помириться с вами теперь, когда она добилась сногсшибательного успеха и может себе позволить забыть прошлое. Не сомневаюсь, что и вы почувствуете себя лучше, если улетите в Англию, не оставив за собой никаких ссор и обид. — Инспектор Квин сохранял старомодную веру в эффективность этого способа разрешения подобных ситуаций. — Что скажете? — спросил он, следуя за девушкой в гостиную.

Роберта молча начала собирать чашки и блюдца.

— Будьте же спортсменкой, Роберта!

— Гарри это не понравится…

— Предоставьте Гарри мне. Он профессионал и понимает в таких вещах.

— Но ведь это и его свадьба!

— Подумайте как следует. Буду вам признателен, если вы согласитесь.

Инспектор направился в кабинет Эллери, закрыв за собой дверь. Эллери развалился за письменным столом, повернув вращающееся кресло таким образом, чтобы положить ноги на подоконник и смотреть на пасмурное небо сквозь решетки пожарной лестницы.

— Сынок.

Эллери даже не обернулся.

— Как насчет того, чтобы рассказать мне обо всем?

Эллери покачал головой.

— Ты еще в нерешительности или уже пришел к какому-то выводу?

Эллери не ответил.

— Ладно, — вздохнул инспектор. — Я собираюсь в магазин деликатесов Айзека Рубина заказать копченую индейку и сандвичи с солониной на вечер. С улицы я бы хотел позвонить Лоретт Спанье, Карлосу Армандо, миссис Пилтер и Уильяму Вассеру — пригласить их на свадьбу.

Эллери моментально опустил ноги на пол.

— Ты ведь так бы и поступил, сынок, если бы тебя что-то не удерживало?

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — медленно произнес Эллери. — Да, папа, полагаю, ты прав. Но смешивать свадьбу с делом об убийстве… По-твоему, я с возрастом становлюсь сентиментальным? Как бы то ни было, ты не можешь этого сделать, не посоветовавшись с Робертой и Гарри.

— С Робертой я уже говорил, хотя не упомянул о приглашении Армандо, а с мистером Берком я как-нибудь справлюсь. Вопрос в том, хочешь ли этого ты.

Эллери потянул себя за нос и щелкнул костяшками пальцев.

— Хочу? Ни капельки. Но боюсь, у меня нет выбора.

— Мне позвонить кому-нибудь еще, кроме тех, кого я назвал?

Эллери задумался.

— Нет, — сказал он и вновь повернулся к хмурому манхэттенскому небу.

«Он даже не попросил меня заказать пастрому», — выходя, подумал инспектор.

С Гарри Берком инспектору действительно удалось справиться необычайно легко.

— Свадьба превращается черт знает во что, — проворчал шотландец, качая рыжеватой головой. — Но для меня самое главное жениться на Берти и увезти ее из вашей чертовой страны, инспектор. Завтра утром это покажется дурным сном, и мы с Берт сможем проснуться.

— Молодчина, — одобрил инспектор и повернулся к Роберте.

— Ну, если Гарри не возражает… — промолвила она, толкая ногой коврик.

— Вот и отлично.

Старик отправился в лавку деликатесов и к телефонной будке, так и не упомянув об Армандо, поскольку, будучи методичным человеком, считал, что всему свое время.

С Лоретт ему пришлось потрудиться, как и с мистером Рубином, обслуживавшим деликатесами целую очередь не соблюдающих пост язычников, для которых его лавка была оазисом в воскресной пустыне. Наконец инспектор сделал заказ и закрылся в телефонной будке с несколькими монетами, препоясав тощие чресла перед боем.

С Уильямом Мелоуни Вассером не возникло никаких проблем. Инспектор напомнил, что Вассер является сторожевым псом крупного состояния, доверенного его попечению (как будто это имело отношение к свадьбе!). Нотариус какое-то время мялся и хмыкал, но потом заявил, что должен присутствовать, хотя Роберта Уэст и Гарри Берк тут ни при чем и ему придется пропустить «Бонанзу» и «Открытый конец». [67] «Бонанза», «Открытый конец» — американские телесериалы. С Селмой Пилтер было еще проще.

— Если придет Лоретт, то приду и я, инспектор Квин, — сказала она, посопев средневековым клювом. — Только обращайтесь с ней поосторожнее — она теперь достояние всего города. Я не хочу, чтобы она даже поцарапалась. Кто, вы говорите, женится? — Старик не упомянул, что еще не пригласил Лоретт и что собирается позвать Карлоса Армандо.

С Лоретт получилось труднее.

— Я не понимаю, инспектор. Чего ради Роберте приглашать меня на свадьбу?

— Но ведь вы ее лучшая подруга, мисс Спанье, — ответил инспектор, изображая удивление.

— Мы уже давно не подруги. С этим покончено. Кроме того, если Роберта хочет меня видеть, то почему бы ей не позвонить самой?

— Она занята подготовкой. Все решилось в последнюю минуту.

— Благодарю вас, инспектор, но…

В этот момент в трубке издалека послышалось «cara», произнесенное медоточивым голосом Карлоса Армандо.

— Одну минуту, — извинилась Лоретт.

Последовала оживленная дискуссия неподалеку от телефонного аппарата. Старик, усмехаясь, ожидал в будке. Армандо советовал принять приглашение — значит, он все еще чувствовал себя в безопасности. Тем лучше. Эллери будет доволен. Инспектор в который раз задал себе вопрос, что на уме у его сына, стараясь не думать о грязном трюке, который он собирался сыграть с женихом и невестой.

— Инспектор Квин, — послышался голос Лоретт.

— Да?

— Хорошо, мы придем.

— Мы? — переспросил старик с наигранным недовольством. Двух птичек удалось зашибить одним камнем. Он не ожидал, что Армандо явится союзником.

— Мы с Карлосом. Без него я не пойду.

— Право, не знаю, мисс Спанье. Учитывая отношение к нему Роберты, не говоря уже о Гарри Берке…

— Простите, но если они хотят моего присутствия, им придется смириться с присутствием мистера Армандо.

— Ладно, — вздохнул инспектор. — Надеюсь, он… э-э-э… с уважением отнесется к столь торжественному событию. Я не хочу, чтобы свадьба Роберты и Гарри была испорчена. — Старик повесил трубку, чувствуя себя Иудой и стараясь задушить это чувство на корню.

«Свадьба будет та еще!» — виновато подумал он, выйдя из будки и снова спросив себя, что же все это значит.

Свадьба действительно оказалась та еще.

Судья Мак-Кью прибыл в семь — это был высокий старик с седой шевелюрой, телосложением каменщика, носом боксера и чисто судейскими голубыми глазами. Он возвышался над инспектором Квином, как Фудзияма, и постоянно посматривал на часы, даже когда его представили злополучной паре, уже начавшей проявлять классические симптомы предсвадебного невроза.