Джон Карр - Пока смерть не разлучит нас

— Потом он покинул гостиную…

— Оставив после этого комнату заблокированной изнутри?

— Да.

— Но каким образом?

— К этому мы и идем, — невозмутимо кивнул доктор Фелл. — Прошу вас просто проследить за действиями этой неуловимой личности. Убийца ввел синильную кислоту, отчего Девилья практически мгновенно потерял сознание, но еще пару минут или больше оставался в живых. Потом он вышел из комнаты…

— Окна закрыты. Дверь заперта на ключ и на засов.

— …и позвонил в холле по телефону, вызвав вас на место преступления. Дождался, когда вы подойдете поближе, бросил шиллинг в электрический счетчик, отчего в гостиной зажегся свет. Тогда, хорошо видя при свете, убийца перебежал лужайку, спрятался за стеной и выстрелил в окно из украденного «Винчестера-61».

— В мертвеца?

— Да, в мертвеца.

— Хотя комната уже была со всех сторон заперта изнутри?

— Да.

— Но зачем?

— Затем, что иначе весь план никогда не удался бы, — отвечал доктор Фелл.

— Эй! — перебил его сердитый рев, хотя кто-то уже несколько секунд пытался привлечь их внимание. Дик услышал его только сейчас.

В столовую ворвался суперинтендент Хэдли, бросивший через плечо:

— Стойте тут! — прежде чем закрыть за собой дверь.

Лицо под шляпой-котелком было мрачным и твердым, даже с намеком на смертельную бледность, еще больше переполошившую Дика. Хэдли стиснул огромные руки, хрустя костяшками пальцев.

— Фелл, — рявкнул он, — вы с ума сошли?

Доктор Фелл, не сводя с Дика Маркема взгляда, почти столь же гипнотического, как вчерашний взгляд мнимого сэра Харви Гилмена, ничего не ответил.

— Я ждал, — бушевал Хэдли, — что вы явитесь на место убийства той женщины. Пришел сюда выяснить, что за чертовщина с вами случилась. И очень хорошо сделал. — Лицо Хэдли покрывала не столько смертельная бледность, сколько зловещий сероватый оттенок. — Потому что узнал…

— Не сейчас, Хэдли, — решительно мотнул головой доктор Фелл. — Ради бога, не сейчас!

— Что значит «не сейчас»? Миллер мне говорит…

Доктор Фелл поднялся на ноги, величественными жестами призывая к спокойствию и молчанию. Он как бы игнорировал Хэдли, отметал его, притворялся, будто суперинтендента просто не существует. И снова заговорил с Диком Маркемом.

— Когда я впервые вошел сюда, — сообщил он, — то заметил… э-э-э… что здесь жарковато. Хр-рмп. Да. И действительно. Я раздвинул шторы на окнах. Только жара, увы, не единственная причина раздвигать шторы на окнах, которые, заметьте, открыты. Пожалуйста, осмотрите их.

Его громкий голос начинал звучать все быстрее, и у Дика сложилось фантастическое впечатление, что доктора Фелла меньше всего на свете интересуют окна как таковые. Доктор Фелл говорил в окна, говорил из окон, старался, чтоб голос был слышен, чтоб разносилось каждое слово.

— Посмотрите на окна, — настаивал он.

— Слушайте! — крикнул Хэдли.

— Что такого в этих окнах? — спросил Дик.

Три мужских голоса как бы накладывались друг на друга.

— Это, как вы видите, обыкновенные окна с подъемными рамами. Такие, как дома у вас, у меня и у Хэдли. Вот эта рама поднята. Когда окно не заперто, как сейчас, то, заметьте, шишечка на штыре железного шпингалета расположена параллельно оконным стеклам и рамам. Теперь предположим, дорогой мой мальчик, что я хочу запереть окно?

Именно тут Дик вдруг увидел, что Лесли Грант в комнате нет.

Она не вернулась, когда пошла открывать Хэдли. Суперинтендент с твердым мрачным лицом сероватого цвета стоял в такой позе, словно намеревался схватиться с дьяволом врукопашную. На Дика вновь разом нахлынули подозрения, которые, по его мнению, успешно удалось разогнать…

— Доктор Фелл, — вымолвил он, — где Лесли?

Доктор Фелл прикинулся, что не расслышал. А может быть, и не расслышал.

— Предположим, мой дорогой мальчик, я хочу запереть окно? Тогда надо взяться за шишечку на штыре железного шпингалета, потянуть вниз и повернуть налево… Вот так вот! Шишечка точно ложится в прорезь и стоит под прямым углом к раме: окно заперто.

— Доктор Фелл, где Лесли?

— Видите, мой дорогой мальчик, шишечка теперь повернута в сторону от меня? А потом…

Он умолк, не видя необходимости продолжать. Ибо в последний раз в этом деле с сокрушительным грохотом, от которого содрогнулся весь дом, грянул выстрел. Доктор Фелл, крупное красное лицо которого в довольно жутком виде отражалось в сверкающем темном оконном стекле, не оглянулся. Трое мужчин секунду-другую стояли как парализованные. Потом Дик медленно поднял глаза к потолку.

Он знал, откуда донесся выстрел. Выстрел раздался в спальне Лесли, прямо наверху.

— Вы, проклятый дурак! — завопил Хэдли, более чем подозрительно глядя на доктора Фелла. — Все-таки допустили, чтоб это случилось!

Толос доктора Фелла, отвернувшегося к окну, звучал глухо:

— Да, допустил. Помоги мне Бог.

— Самоубийство?

— Думаю, да. Понимаете, не было иного выхода.

— Нет! — крикнул Дик Маркем. — Нет!

Он не знал, сможет ли сдвинуться с места — ноги стали ватными, — и глазам своим не верил. Образ Лесли, мысли о Лесли, о том, как он любил ее и продолжал бы любить, пока… вновь прогремела железная фраза: «Пока смерть не разлучит нас»… все это обуревало его и сводило с ума.

Потом он понял, что бежит к двери.

Хэдли тоже побежал, распахнул створку, они столкнулись в дверях, но происходило все это в такой пустоте, что Дик даже не слышал слов суперинтендента.

В холле горел яркий свет. Берт Миллер с необычной для столь медлительного человека скоростью уже взбирался по черной лестнице. Шагов Берта не слышалось на лестничном ковре, или, возможно, Дик Маркем потерял способность что-либо слышать.

Словно во сне, среди слившихся красок и бликов света, он бежал вслед за Хэдли по лестнице. Они увидели Берта Миллера, стоявшего с открытым ртом у запертой двери спальни Лесли. Миллер с Хэдли тихо переговаривались.

— Дверь заперта, сэр.

— Так взломайте!

— Не знаю, сэр, имеем ли мы…

— Ломайте, я вам говорю!

Дверь была тонкая. Миллер отступил назад, расправил широкие плечи. Потом осмотрел дверь, принял другое решение, встав в позу футболиста, готовящегося нанести удар. Дик Маркем отвернулся. И даже не услышал, как сапог Миллера сорок второго размера грохнул в дверь чуть ниже ручки.

Ибо по лестнице медленно, тяжело шествовал доктор Фелл, опираясь на палку с ручкой-костылем. А перед ним легко бежала Лесли Грант.

Она замерла на месте, схватилась за лестничный столбик, широко открыла глаза.

— Дик! — крикнула Лесли. — Боже мой, что с тобой?

Трах! — во второй раз ударил сапог Берта Миллера в дверь.

— Что с тобой, Дик? Почему ты на меня так смотришь?

Трах! — грохнул сапог Миллера.