Джон Карр - Она умерла как леди

Уверяю вас, тогдашнее поведение Риты не было игрой. Вся эта чрезмерная эмоциональность была для нее столь же реальной, как будто она действительно собиралась покончить с собой. Она с искренней нежностью гладила волосы на голове мужа и плакала настоящими слезами.

В каком-то смысле, ребята, Рита прощалась с жизнью. Она отрезала прошлое острым ножом. Если хотите, можете назвать это высокопарной чепухой, но Рита так не считала. Она выходит из дома, и красавчик Салливан, слегка нервничающий из-за того, что они уносят с собой бриллианты стоимостью пять или шесть тысяч фунтов, идет следом.

Г. М. нахмурился и прочистил горло. Феррарс зажигал трубку. Пламя спички осветило его худые запястья и впадины под скулами.

— Скажите мне вот что. — Он задул пламя, и кошачья улыбка мелькнула под его длинным носом. — Этот Барри Салливан, или Джейкоб Мак-Натт, действительно любил Риту или его интересовали только бриллианты?

— Ну, я ни разу его не встречал. Судя но описаниям, особенно его жены…

— Вы имеете в виду Белл?

— Да. Рискну предположить, что имело место то и другое. Совесть не мешала ему делать то, что не следовало, — она только не позволяла ему наслаждаться этим. Но вернемся к их поведению в субботу вечером. Они выбегают из этой комнаты. А потом…

— Да, сэр? Что потом? — осведомился суперинтендент Крафт.

— Не знаю! — рявкнул Г. М. — Не имею ни малейшего представления!

Старик озадачен целиком и полностью. Очевидно, это его беспокоило. Закутавшись в тогу и забыв о больном пальце, Г. М. расхаживал перед камином туда-сюда. Сняв лавровый венок, он с отвращением посмотрел на него и положил на радиоприемник.

— Вот что нам известно, тупоголовые вы мои. Между девятью и половиной десятого эти двое отправились к Прыжку Влюбленных и там исчезли. Но они не прыгали и не собирались прыгать с утеса.

Крафт кивнул, хотя его лицо выражало сомнение.

— Есть только два возможных объяснения, сынок, — продолжал Г. М. — Либо они каким-то образом спустились со скалы, либо вернулись к дому, готовясь уехать в автомобиле Салливана.

Крафт резко выпрямился. Феррарс озадаченно посмотрел на меня, вынув трубку изо рта, но я мог только пожать плечами.

— Погодите! — сказал суперинтендент. — В таком случае как быть с убийствами, совершенными на краю утеса?

Г. М. скорчил гримасу:

— Ох, сынок! Неужели вы все еще думаете, что убийства были совершены на краю утеса?

— Я по-прежнему придерживаюсь этой версии.

— В таком случае она неверна.

Лицо Крафта помрачнело еще сильнее. Он постучал карандашом по записной книжке.

— Я бы хотел услышать доказательства, сэр.

— Ладно, попытаемся. — Г. М. подтянул тогу и повернулся ко мне: — Доктор, вы сидели здесь с профессором Уэйнрайтом. Задняя дверь дома была открыта. Между вами и открытой дверью была только вот эта тонкая вращающаяся дверь в кухню, — он указал на нее, — со щелью под ней, сквозь которую вы могли ощущать сквозняк. Правильно?

— Да.

— Если этих двоих застрелили на краю утеса, то там должен был дважды выстрелить браунинг 32-го калибра. Вы слышали выстрелы?

Я задумался.

— Нет. Но это ничего не доказывает. Погода была ветреной, и если ветер дул в противоположном направлении, то он мог отнести звуки в сторону…

— Но ветер не дул в противоположном направлении, черт возьми! Вы сами неоднократно говорили, что он дул вам в лицо, когда вы шли к утесу. Вы даже ощущали его в комнате. — Маленькие глазки Г. М. сверлили меня насквозь. — Как же вы могли не слышать выстрелы? А если кто-нибудь начнет болтать о глушителях, я иду спать.

Последовала длительная пауза.

Крафт снова постучал карандашом по книжечке.

— В чем состоит ваша идея, сэр?

— Вот в чем. Двое любовников думали, что они изобрели надежный способ доказательства своего самоубийства. Они осуществили его на практике, а потом отправились к своему автомобилю. Вероятно, они ушли в начале десятого. Но убийца настиг их, застрелил с близкого расстояния и столкнул тела в море.

— Хм, — произнес Крафт.

— Меня озадачивает не поведение убийцы. Он действовал вполне логично. Следующей ночью ему нужно было избавиться от автомобиля Салливана, чтобы никто не заподозрил никаких трюков со стороны любовников и происшедшее по-прежнему выглядело самоубийством по сговору. Поэтому он привел машину на Эксмур и утопил в зыбучем песке. Разве вы не помните, что Белл Салливан видела «два буклета, похожие на дорожные карты — один голубой, другой зеленый, — торчащие из бокового кармашка»?

— Ну, сэр?

— Это были не дорожные карты, а паспорта. Голубой британский и зеленый американский. Но Белл Салливан никогда не выезжала за границу, поэтому не узнала их. — Фыркнув, Г. М. перебросил через плечо край тоги, с вызовом посмотрел на нас и снова сел. — Повторяю, — настаивал он. — Меня озадачивает поведение не убийцы, а жертв.

Феррарс постучал по зубам черенком трубки.

— Вы имеете в виду, что они пошли к утесу и не вернулись?

— Вот именно, сынок. Это ставит старика в тупик. Минуту назад я говорил, что они либо спустились с утеса к морю, либо каким-то образом вернулись назад, не оставив следов. Знаю, знаю! — Яростным жестом он заставил умолкнуть попытавшегося возразить суперинтендента. — Оба объяснения — сплошное очковтирательство.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Муха не могла бы спуститься или подняться по передней стороне утеса. Что касается следов…

— Я категорически утверждаю, — решительно прервал Крафт, — что с этими следами не было никаких фокусов. Миссис Уэйнрайт и мистер Салливан действительно пошли туда и не вернулись.

— Согласен, — кивнул Г. М.

— Послушайте! — запротестовал Феррарс. В его глазах, поблескивающих сквозь клубы табачного дыма, светилось не то злорадство, не то искреннее желание помочь. — Вы сознаете, что подобный вывод ставит вас в еще более худшее положение, чем раньше?

— Меня — безусловно, — проворчал Крафт.

— Сначала у вас был только убийца, который мог ходить по мягкой почве, не оставляя следов. Теперь у вас появились два летающих трупа. Или хуже того — мужчина и женщина, которые отправились к Прыжку Влюбленных и там исчезли, как мыльные пузыри, чтобы появиться где-то еще…

— Заткнитесь! — буркнул Крафт.

Феррарс прислонился головой к спинке кресла, выпустив кольцо дыма. На его шее обозначились жилы, а глаза поблескивали из-под полуопущенных век.

— Это интригует меня, — заметил он, медленно описав в воздухе круг черепком трубки.

— Спасибо, — отозвался Г. М. — Надеюсь, мы вас позабавили.

— Я говорю серьезно. — Черенок описал еще один круг. — Вы имеете в виду, что мы — блистательные умы, собравшиеся здесь, — не в состоянии решить проблему, созданную Ритой Уэйнрайт и Барри Салливаном? При всем уважении к ним, их нельзя было назвать гигантами интеллекта.