Эллери Квин - Дом Брасса

— Теперь вы, мистер Торнтон, — продолжал инспектор. — По словам Брасса, ваша мать якобы помогла Брассу встать на ноги в трудную минуту и восстановила его веру в себя. Но в действительности она принесла ему столько же пользы, сколько мать Палмера. Он принуждал ее выйти за него замуж и не давал ей покоя целых полгода — один раз ей даже пришлось вызвать полицию. Она избавилась от него, выйдя за вашего отца, но и он был вынужден пригрозить свернуть Брассу шею, если тот не оставит вашу мать в покое.

Доктор Торнтон не выглядел удивленным. Он разглядывал старика сквозь толстые стекла очков, как микроба под микроскопом.

На сей раз Брасс промолчал, всего лишь махнув рукой. Но его губы по-прежнему кривились в улыбке.

— И наконец, — снова заговорил инспектор, — мисс Оупеншо…

— Стоп! Я не желаю это слышать! — крикнула Корнелия, позабыв о Ките Палмере, и заткнула уши.

— Сожалею, мисс Оупеншо, но вы в этом участвуете, и я из чувства справедливости к остальным не могу сделать для вас исключение. В вашем случае никаких сведений обнаружить не удалось. Брасс заявляет, что ваши родители спасли ему жизнь, когда он пытался покончить с собой. Нет каких-либо свидетелей или документов, подтверждающих это. Но, учитывая то, что мы узнали о родителях остальных, разумно предположить, что, каковы бы ни были отношения ваших отца и матери с этим человеком, он вспоминает о них не с благодарностью, а со злобой, которую лелеял десятилетиями.

— Вы не можете это доказать, — фыркнула старая дева. — Лично я готова поверить всему, что говорит мистер Брасс.

— Это ваша проблема. Ну, Брасс, хотите что-нибудь опровергнуть?

— Так вот почему вы совершали эти поездки в «Олд Ривер», — прочирикал старик. — Хьюго это интересовало, и меня тоже.

— Послушайте, Брасс, вас по меньшей мере пять раз поймали на лжи, так что пришло время для откровенности. Родители всех этих людей мертвы, и вам до них не добраться. Но у них остались дети, и вы, как человек злопамятный, должны их ненавидеть. Тогда почему вы пригласили их сюда? Чтобы, как вы утверждаете, сделать их вашими наследниками? После того, что я узнал о вас, никто в здравом уме этому не поверит. И по крайней мере один из этих людей не верил этому с самого начала — тот, который пытался вышибить вам мозги. Если хотите знать мое мнение, он думал, что опередил вас! Так что все это значит, Брасс? Вы заманили их сюда, чтобы приказать Хьюго начинить мышьяком пищу, которую он готовит? Судя по качеству его стряпни, мы бы не почувствовали разницу. Ну, выкладывайте!

Старый Брасс, расположившийся в недрах своего большого кресла, начал двигаться вперед, пока не оказался на краю сиденья, — этот процесс напоминал фильм ужасов, в котором мумия возрастом три тысячи лет внезапно садится в своем саркофаге.

— Еще кофе, Хьюго, — приказал он.

Вздрогнув, Хьюго подошел к старику, наполнил его чашку и остался стоять позади кресла с поднятым кофейником.

Брасс аккуратно поставил чашку на блюдце.

— Вы задали мне вопрос, мистер Квин, и заслужили ответ. Вся ваша беготня между домом и гостиницей, встречи с вашими наемниками, если их можно так назвать, их отчеты и все прочее — сплошная некомпетентность, поскольку они выяснили все, кроме самого важного.

— О чем вы? — Инспектор выглядел удивленным. — Где они ошиблись?

— Они выяснили факты, — хихикнул старик, — не о том Хендрике Брассе.

Хихиканье перешло в смех, вызвавший спазм. Брасс хлопал себя по тощему колену, наслаждаясь ситуацией и одновременно пытаясь обрести способность дышать. Остальные молчали, застыв на стульях.

— Что значит не о том Хендрике Брассе? — рявкнул Ричард Квин. — Вы хотите сказать, что их несколько? Придумайте что-нибудь получше!

— Это легко проверить, — задыхаясь, произнес старик, к отвращению инспектора подмигнув невидящим глазом. — Но вы узнаете, что я не лгу. Хендриков Брассов было больше, чем вы в состоянии сосчитать. Это семейная традиция.

— Какая еще традиция?

— Даже две. Первая: семейный бизнес всегда наследовал старший сын, а другие сыновья получали остатки. Вторая: старшего сына всегда называли Хендриком в честь основателя династии Брассов. У моего отца было два сына. Я — младший. Мой старший брат был наречен Хендриком Виллемом — иногда старшему сыну давали второе имя, но первым всегда было Хендрик. Когда родился я, меня назвали Саймоном.

— Тогда почему вы называете себя Хендриком?

— Потому что Хенк мертв — я всегда называл его Хенком — и остался я один. Поэтому я обратился в суд с просьбой официально сменить имя на Хендрик Саймон Брасс. С тех пор меня зовут так.

— Погодите! Вы имеете в виду, что Хендрик, о котором я говорил и который так скверно обошелся с родителями этих людей, был ваш старший брат?

— Да. — Старик противно усмехнулся. — В молодости, когда отец был еще жив и руководил бизнесом, Хендрик Биллем был абсолютно необузданным — почти таким же, как я. Носился по всей стране… Но когда отец умер, вернулся домой, остепенился и стал работать как проклятый, вроде отца. Ему даже не хватало времени жениться, хотя в молодые годы он успел здорово пошалить с женщинами. В один прекрасный день Хендрик умер от простого переутомления, а бизнес, деньги и это поместье достались мне. Вы удовлетворены, мистер Квин?

Инспектор сердито уставился на него. У Полански, Анджело, Мерфи, Джиффина и Криппса не было причин подозревать о существовании другого Хендрика Брасса — это последнее, что могло прийти им в голову. И все же…

— Вы ничего не объяснили, мистер Брасс! Все это по-прежнему выглядит так же неубедительно. Значит, эти мерзости творил ваш брат? Но вы заставили нас поверить, что были связаны с родителями этих людей. Одни и те же связи не могли быть у вас обоих, даже если вы и ваш брат провели одинаково бурную молодость. Две почти фатальные ошибки одного и того же врача — одна, касающаяся вас, а другая — вашего брата? Два ареста за конокрадство одним и тем же шерифом в Вайоминге обоих братьев в разное время? И так далее? Это сказки, Брасс. Или вы пытаетесь убедить нас, что рассказанные вами истории о благодеяниях, сделанных этими людьми, относятся к вам, а сведения о пакостях, которые раскопали мои друзья, — к вашему брату? Это еще менее вероятно! По-моему, Брасс, вы не имели никаких личных контактов с родителями этих людей и не можете питать к ним никаких чувств — ни благодарности, ни даже ненависти. Или вы хотите отомстить за брата?

— Это, — ухмыльнулся старик, — вам придется выяснить самому.

— Ну, я не куплюсь на подобные сказочки. Родовые распри кончились с Хэтфилдами и Мак… как их там. [20] Имеются в виду семейства Хэтфилд и Мак-Кой из штата Кентукки, ведшие между собой во второй половине XIX в. кровопролитную распрю. У вас имеется какая-то иная причина, Брасс. Вопрос остается прежним. Почему вы пригласили сюда этих людей? Что все это значит?