Эллери Квин - Дом Брасса

— Нисколько, — ответил Билл. — Чистая латунь.

— У меня в зубах есть золотые пломбы, — ухмыльнулся Вон. — Сколько вы за них предложите?

Это было тяжелое время. Учитывая, что латунь оказалась латунью, приходилось удивляться, что группа не разбежалась в разные стороны, чтобы никогда не встречаться снова, за исключением Линн и Билла, которые, как подозревали все, кроме Корнелии Оупеншо, уже состояли в нерушимом союзе.

К останкам владений Хендрика Брасса всех (кроме шефа Флека, чья хватка слабела от усталости и кого теперь видели очень редко, поскольку удерживать людей здесь он больше не мог) притягивала сама безнадежность их поисков. Измученные наследники напоминали евреев, которым писал апостол Павел в своем послании: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». [53] Послание к евреям, 11:1. Они ожидали золота, но оно было невидимым. Только вера могла найти его. Поэтому они не уезжали.

Случай с Квинами был несколько иным. Джесси отправилась бы даже в ад, если бы ее супруг был рядом с ней, и поджаривалась бы там вместе с ним столько времени, сколько бы он хотел. Ричард решил оставаться в поместье, но здесь и был сущий ад. Об этом заботились Вон, злобная Корнелия, Алистеры и даже доктор Торнтон. Но Ричард сделал выбор, потому что он был Ричардом — ingenioso hidalgo, [54] Хитроумный идальго (исп.) (От названия романа Мигеля Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».) таким же упорным, как человек из Ла Манчи.

— Я должен увидеть, чем все это кончится, Джесси.

— Да, дорогой.

Подстрекаемые верой наследники снова атаковали дом — вернее, то, что от него осталось. Нерегулярная команда была в авангарде. Погреб углубили еще на два фута. Печь избавили от ее компонентов, которые, в свою очередь, разобрали на кусочки. Мастерская подверглась особо тщательному повторному обследованию — плавильные печи демонтировали, а весь металл проверили на предмет того, не является ли он золотом, покрытым медью, цинком, железом или чем-нибудь еще. Никаких положительных результатов это не дало.

Момент экзальтации наступил, когда Ричард после долгих раздумий вспомнил о новых стальных подпорках. Все устремились к ближайшей укрепленной стене, Билл с трудом воскресил древнюю ацетиленовую горелку и направил ее на одну из подпорок. Но она оказалась из сплошной стали. «Не бывает пророк без чести» [55] Евангелие от Марка, 6:4. и так далее, поэтому Ричарда сурово осудили за его пророчество. Он переносил несправедливость, в отличие от пророка, без философского спокойствия.

Потом они занялись участком. «Нерегулярники» и здесь трудились в поте лица, хотя Билл и доктор Торнтон также взялись за лопаты, и даже Девитт Алистер соизволил испачкать руки. Они разворошили остатки кирпичей на подъездной аллее и вскопали ее на несколько футов вглубь, затем приступили к раскопкам вокруг дома и каретного сарая, после чего сровняли его с землей, несмотря на тщательные поиски, которые Ричард провел в ночное время — как теперь казалось, давным-давно. В итоге им пришлось примириться с удручающим фактом, что золота Хендрика Брасса нет ни в самом здании, ни поблизости.

— Оно может быть запросто зарыто в лесу, — сказал Билл. — Старик мог подкинуть Вону ложную приманку просто для забавы.

— Но, Билл, дорогой, — возразила Линн, — не можете же вы перекопать весь лес. Его здесь целые акры.

— Можно воспользоваться металлоискателем. — Наведя справки, Билл проехал двадцать восемь миль и взял напрокат металлоискатель за свой счет («Я должен беречь долю Кита», — объяснил он), после чего бродил с ним по лесу днем и вечером, сопровождаемый крадущимися позади наследниками. На второй день металлоискатель что-то обнаружил. Алистер и доктор Торнтон начали яростно работать лопатами и раскопали металлическую планку от детской колыбели, на которой было выгравировано: «Запатентовано в 1864 г.». Но даже эта сомнительная находка, раскрошившаяся в ржавую пыль под пальцами Билла, вызвала оживленные крики и энергичное возобновление поисков.

Тем временем отношения между наследниками также подвергались коррозии, а в одном случае, как выяснил инспектор, дело дошло до полного разложения. Вот типичный образец разговора при свете пламени в камине.

Алистер. Куда, черт побери, делся мой бюллетень скачек?

Корнелия. Нечего смотреть на меня, если ваша газетенка исчезла.

Вон (Алистеру). Что случилось с вашим британским акцентом, Дехафвит? [56] Игра слов. Halfwit — слабоумный (англ.).

Алистер (Вону). Заткнитесь, портач!

Вон смеется и делает глоток из фляги.

Корнелия. Как же я устала от вас всех! Особенно от вас, Алистер, и от этого старого доктора Киллера. [57] Киллер — молодой врач, персонаж рассказов американского писателя Макса Брэнда (1892–1944) и поставленного на их основе телесериала.

Доктор Торнтон (сердито). Те, кто бросают камни… Думаю, мы все знаем, в чем ваша беда, мисс Оупеншо.

Корнелия. Вот как? АМА [58] АМА — Американская медицинская ассоциация. с удовольствием бы послушала, насколько этичным ее членом вы являетесь.

Лиз Алистер (злобно). Старая дева.

Корнелия (ехидно). Не сравнить ли нам свидетельства о рождении, дорогая?

И так далее, вплоть до ночи, когда инспектор обнаружил факт разложения. Будучи не в силах заснуть на латунной кровати, он пользовался этим, чтобы потихоньку бродить по дому. Этой ночью, свернув в главный коридор, инспектор услышал, как где-то впереди осторожно приоткрылась дверь, и застыл как вкопанный. Горел ночник, и он увидел, что открывающаяся дверь вела в спальню Хендрика Брасса, которую после его смерти занял Вон Дж. Вон.

Затем появился сам Вон в одних жокейских шортах и на цыпочках двинулся по коридору. Ричард пошел за ним — его матерчатые шлепанцы издавали не больше звуков, чем босые ноги Вона. Куда же тот направлялся? В какой-то момент инспектор едва не подбежал к нему, но Вон прошел мимо двери, за которой спала Джесси, и свернул за угол.

К удивлению Ричарда, Вон остановился у спальни Корнелии. Оглянувшись (Ричард поспешно втянул голову назад), он негромко, но уверенно постучал в дверь старой девы, как будто это было условлено заранее, затем дверь бесшумно открылась и закрылась.

Ричард ожидал криков: «Караул! Насилуют!» Что еще могло быть целью Вона? Он уже сделал одну попытку, но получил отпор, и его либидо не могло долго оставаться без упражнений.

Но криков не последовало. Вместо них послышались другие звуки — шепот, возбужденные смешки, пара негромких возгласов, а потом осторожный скрип пружин кровати. Ричард повернулся и направился в свою комнату.