Петер Аддамс - Детектив перед сном

Впоследствии он не переставал удивляться тому ошеломляющему впечатлению, которое произвела на телохранителей Чу неожиданная гибель их главаря. Она парализовала их настолько, что они и пальцем не пошевелили и беспрепятственно выпустили Беллингэма из дома…

Он сделал соответствующие выводы из этого эпизода и воспользовался полученным опытом некоторое время спустя, в Египте, где выполнял одно щекотливое поручение. Поручение носило частный характер, но его провал мог ввергнуть весь Средний Восток в экономический и политический хаос. Некий весьма влиятельный деятель всячески противился сотрудничеству с людьми, на которых работал Беллингэм. Его позиция была воинственной и бескомпромиссной.

Беллингэм припомнил эффект, который произвела смерть Чу на его головорезов: их энергия и решительность перестали существовать вместе со смертью предводителя.

Однажды утром человек, возглавлявший оппозицию, был найден мертвым в своем доме неподалеку от Каира; кто-то ночью прострелил ему череп. Почти сразу вслед за этим были заключены все необходимые договоры и соглашения. Люди, которых представлял Беллингэм, были, конечно, очень довольны и не задавали лишних вопросов…

Целесообразность и находчивость — эти два слова все время звучали в его мозгу под аккомпанемент торжественных аккордов кантаты Баха…

Внезапно он проснулся.

Деври читал утреннюю «Дейли Мэйл» и, когда Беллингэм открыл глаза, приветливо осведомился:

— Хорошо спали?

Беллингэм, зажмурившись от яркого солнца, молча кивнул. День прояснился, зеленые холмы и луга за окном выглядели ярко и празднично.

— Где мы? — спросил Беллингэм.

— Только что проехали Четенхэм. Вы его проспали. Я взял вашу газету — не возражаете, надеюсь?

— Конечно, нет, — ответил Беллингэм.

Наморщив брови и глядя в газету, Деври спросил:

— Вы читали эту заметку? Как зовут человека, которого только что пристукнули в Анкаре?

— В Анкаре?

— Ну да. Необычное имя. Как оно произносится: Хакете? Хакит?

— Хакетти, — после паузы поправил его Беллингэм.

Тут целый отчет об этом происшествии, — продолжал Деври, не отрывая глаз от газеты. — Видимо, покойный был важной фигурой!

— По-видимому, да.

Деври, склонив голову набок, одобрительно заметил:

— Чистая работа! Послушайте, что об этом пишут!

И прочел вслух:

«…Неофициально высказывается предположение, что смерть Хакетти явилась результатом тщательно продуманного заговора. Отсутствие каких-либо следов борьбы указывает на то, что у покойного не было ни малейшего подозрения относительно намерений своего убийцы вплоть до самого последнего момента, когда он был застрелен из автоматического пистолета тридцать второго калибра, по всей вероятности, снабженного глушителем…»

Деври поднял глаза:

— Я полагаю, что это может вызвать международный скандал.

— Скорее, предотвратить его.

— Не знаю. Не буду спорить. Я очень далек от политики. Но меня восхищает чистота работы! Кому это удалось подобраться к такому человеку, как Хакетти, хотелось бы мне знать?

Беллингэм усмехнулся про себя, представив свой маловнушительный вид.

— Очевидно, тому, кого меньше всего можно было подозревать в способности к решительным действиям, — сказал он.

— По-моему, Хакетти был здорово одурачен, не раскусив того типа! Что ж, такое часто в жизни случается.

— В самом деле?

— Конечно! — с твердой убежденностью ответил Деври. — Вот мы с вами, например: сидим здесь и ничего друг о друге не знаем. А в то же время я готов побиться об заклад, что у каждого из нас уже сложилось определенное мнение о другом.

— Разве что очень поверхностное. Вряд ли стоит на него полагаться.

Деври улыбнулся и спросил с простодушной прямотой:

— Вот что, например, вы думаете обо мне?

Впервые за всю поездку Беллингэм почувствовал себя слегка раздраженным.

— Не будьте смешным, — сказал он.

— Нет, в самом деле! — настаивал Деври. — Что вы обо мне думаете?

— Бросьте!

— Ну просто так, ради времяпрепровождения! Чтобы развеять дорожную тоску!

— Вы что, действительно хотите знать? — спросил Беллингэм.

— Конечно!

Беллингэм оценивающе посмотрел на него.

— Что ж, извольте, — сказал он. — По-моему, вы просто дурно воспитанный и недалекий человек, всю дорогу надоедающий мне пустой болтовней. Вы любите сорить деньгами, живете в окружении таких же вертопрахов, как и сами, и привыкли к показному блеску и мишуре. Поэтому не способны даже на короткое время сконцентрировать свои мысли на чем-нибудь серьезном и положительном. Или же вы — законченный мошенник и ловкий пройдоха, который по каким-то известным вам соображениям пытается сбить меня с толку и притупить мою бдительность.

— Поразительно! — воскликнул Деври. Его, казалось, немало позабавила подобная характеристика — или же он искусно притворился, что это так. — Жаль, что я не сумею описать вас так колоритно!

— Попытайтесь.

— У вас есть семья?

— Нет, — не колеблясь, ответил Беллингэм.

— Тогда я ошибся в первой части. Но в общем вы мне кажетесь добряком, для которого в жизни не существует ничего, кроме своего садика в Мальверне и скучных пыльных папок с делами в Саутгемптоне.

Беллингэм усмехнулся.

— Вы абсолютно правы, — сказал он.

Красивое лицо Деври засияло от удовлетворения. Трудно было сказать, глуп он или просто наивен. Во всяком случае, вел он себя дружелюбно; может быть, даже чересчур дружелюбно.

Беллингэм поднялся:

— Простите, мне нужно… на минуточку.

— Да, да, конечно! — любезно кивнул Деври, и Беллингэм вышел из купе.

Деври не стал терять времени. Как только дверь за Беллингэмом закрылась, он тотчас же принялся тщательно осматривать его вещи, притом делал это весьма профессионально.

Он начал с пальто Беллингэма. Обшаривая внутренние карманы, нашел использованный проездной билет. Несколько мгновений озадаченно разглядывал его, затем сунул к себе в карман. С багажной полки достал чемодан и портфель. В чемодане ничего интересного не оказалось. Аккуратно завернутая пара галош вызвала на его лице ироническую улыбку. Ловкими пальцами Деври быстро привел вещи в порядок, застегнул чемодан и забросил его снова на полку. Затем наступила очередь портфеля. Раскрыв его, Деври сунул туда руку и достал пистолет со все еще прикрепленным к нему глушителем.

На какую-то долю секунды Деври, казалось, остолбенел от изумления. Затем он положил пистолет обратно, застегнул портфель и только собрался вернуть его на место, как дверь отворилась и в купе вошел Беллингэм.

Беллингэм прикрыл за собой дверь и спокойно взглянул на застывшего на месте молодого человека.

— Ах, как неловко получилось… — пробормотал Деври с кривой улыбкой на дрожащих губах.