Энн Грэнджер - Зловещая тайна Вестерфилда

Футах в двенадцати от нее стоял мужчина. Невозможно представить подобную личность в тихой сельской местности. Среднего роста, стройный, бледный, возраст неопределенный, от тридцати до пятидесяти. Выглядит почти ненормально чисто и аккуратно, поэтому в голову на мгновение пришла дикая мысль, что это гробовщик, осматривающий церковный двор на предмет намеченного на будущее профессионального визита. Мужчина сказал:

— Какая неприятность… — Выговор американский, но с очень осторожным акцентом, слова выговариваются на несколько старомодный чопорный манер. Тон не удивленный, а неодобрительный.

— Еще бы, — горячо подтвердила Мередит. — Вы знали, что пакет там?

Уголки его губ поднялись, а взгляд светло-серых глаз остался настороженным.

— С дороги увидел. Вы первая добрались. — Мужчина шагнул вперед, протянул руку. — Полагаю, вы консул. А я Эллиот. Альби Эллиот. Друг Евы. Тоже сюда приехал. — Он кивнул на дом приходского священника.

Мередит с легкой неохотой пожала мягкую белую руку, автоматически назвала свое имя, хоть оно Эллиоту было явно известно.

— А когда выходили, его не было?

Эллиот заморгал.

— Я бы наверняка увидел, правда? Впрочем, выходил рано утром. Был неподалеку в городишке под названием Бамфорд. Захудалый городок. Доехал туда на автобусе. Интересно, но не скажу, что еще раз готов это сделать. Когда уходил, на воротах ничего не было, хотя, как я уже говорил, это было в девять часов утра.

У Мередит возникло несколько вопросов, но она задала лишь один:

— На свадьбу приехали?

— Ах да, свадьба будет. — Эллиот потер гладкие ладони. — Ева хочет, чтобы я остался. Как я понял, членов семьи маловато. Только не знаю, удастся ли. Я очень занят. — На пальце у него красовалось кольцо с очень непривлекательным крупным темно-красным камнем в безобразной оправе. — По делу приехал.

— Кино, телевидение? — сразу спросила Мередит. Либо то, либо другое, если Ева не собралась написать мемуары. Трудно понять, кто такой мистер Эллиот, кроме того, что по крайней мере в одном отношении он выдает себя за другого. За выговором выпускника частной школы, старательно подстриженными волосами, за темным костюмом Лиги плюща, [7] Лига плюща — группа самых привилегированных частных колледжей и университетов на северо-востоке США. не говоря об ужасном кольце члена братства, — за всеми этими подозрительными приметами «истинного американца» определенно маячит чистый Бронкс. [8] Бронкс — северный район Нью-Йорка, превратившийся в 1970-х гг. в трущобный.

Эллиот вновь приподнял уголки губ.

— Я продюсер и одновременно режиссер-постановщик «Наследства». — Он помолчал, видя, что собеседнице это ровно ничего не говорит, и добавил с легким гнусавым неудовольствием: — Сериальная сага о трех поколениях нью-джерсийских банкиров.

— А, мыльная опера! — сообразила Мередит.

— Совершенно верно. Удивительно, что до вас дошло. Вы ведь были… — Он запнулся.

— В Югославии. Боюсь, «Наследство» туда еще не дошло.

— Дойдет.

— По-моему, там едва ли поймут, о чем идет речь. — Замечание прозвучало довольно грубо, и Мередит пожалела о нем, хотя Эллиот, видно, ничуть не обиделся.

— Каждый что-то поймет. Это мое детище. Моя идея. Я ее осуществляю. Стараюсь придерживаться оригинального замысла. Только в данный момент нужно… — Его взгляд опять притянуло к ректорию.

— Хотите снимать Еву? — изумленно спросила Мередит.

— Да, мэм. У нас там экшен, драма, трагедия, пафос и страсть… Мы не боимся выйти за рамки, никого, конечно, не оскорбляя, знаете. — Эллиот сделал паузу и нахмурился, как бы не совсем довольный широкомасштабным сценарием. — Только нужен высокий класс, — нерешительно объяснил он и вновь обрел былой оптимизм. — Ева обеспечит. — Он устремил на Мередит вкрадчивый взгляд серых глаз. — Может, в дом пойдем?

— Нет, минутку погодите. — Мередит протянула руку, останавливая Эллиота. Он задержался, пристально на нее глядя. — С этим что будем делать? — Она кивнула на канаву, куда бросила жуткое месиво.

— Разве что-то надо делать?

Мередит ошеломленно вытаращила глаза.

— А как же! — вымолвила она, наконец обретя дар речи.

На лице Эллиота вновь возникло неодобрительное выражение.

— Что вы задумали, леди? Вытащить все это оттуда и войти в дом, размахивая перед собой?

— Не говорите глупостей, — сердито ответила она. — Нет, конечно.

— Очень хорошо. Пускай лежит на месте. Я сам позабочусь, ладно?

В тоне Эллиота возникла нотка, которой прежде не было. Мередит присмотрелась к нему повнимательнее. Светло-серые глаза уже не пустые, не рыбьи. В них мелькнул твердый блеск и исчез под ее пристальным взглядом. Эллиот утешительно улыбнулся:

— В данный момент не стоит этим заниматься. Вы только что приехали. Почему сначала не зайти поздороваться? Ева ждет вас. Зачем портить встречу? Она со вчерашнего дня говорит лишь о вашем приезде. Признаюсь, я ждал вас с большим интересом.

Мередит подавила желание бросить в ответ: «Ну, и что теперь скажете?» — и вместо того сухо выдавила:

— Хорошо. Потом еще поговорим.

— Обязательно, — равнодушно подтвердил Эллиот, внушив ей неприятное впечатление, будто он обошелся с ней так же мастерски, как с чересчур темпераментной актрисой на съемочной площадке. Легким быстрым шагом он направился к воротам, нажал кнопку.

Хрипловатый бестелесный голос, смутно похожий на Евин, спросил:

— Кто там?

— Альби, милая, — представился Эллиот. — Вместе с твоей кузиной.

Мередит чуть из кожи не вылезла, слыша внезапный электронный вой, с которым открывались ворота. После чего увидела перед собой на стене дома неприметную синюю коробку сигнализации. Кажется, Ева прочно укрепилась за запертыми воротами и высокими стенами с охранной системой. Может быть, в сельской местности нынче не принято испытывать судьбу. Разумно, когда рядом крутятся нехорошие шутники.

Как бы угадав ее мысли, Эллиот тихонько сказал:

— Мы не станем докладывать о посылочке, ладно? Не будем волновать Еву.

Мередит неохотно кивнула. Во времена ее детства деревенские жители целый день держали двери открытыми, даже уходя из дома в сельский магазин. Деревенское доверие и сельские магазины исчезли. Былые цены на недвижимость тоже несколько изменились. Поднимаясь по каменным ступеням к парадному, она прикидывала, сколько стоит сегодня такой дом со всеми своими «историческими особенностями»; наверняка с пятью-шестью роскошными спальнями; парой комнат для прислуги в мансарде; возможно, с двумя ванными; вероятно, с гардеробной внизу; несколькими гостиными; огромной кухней, выложенной, по ее представлению, плиткой и обязательно оборудованной посудомоечной машиной и прочими модными причиндалами; с подсобными постройками и обнесенным стенами просторным садом… «Выйдя на пенсию, — горько думала Мередит, — сочту себя счастливицей, если удастся снять комнату в квартире на двоих!» Тут парадная дверь распахнулась.