Фрэнсис Фрем - Человек из Скотланд-Ярда

И все же инспектор не оставил без внимания реакцию мистера Артурингтона. Однако сейчас, направляясь в Блумсбери к ожидающему его Пинкертону, он размышлял несколько о другом — о странном факте обмена комнатами по внезапной прихоти девушек.

Отдел периодических изданий Британского Музея открылся минута в минуту. Инспектор Булл и мистер Пинкертон прошли в комнату, заставленную длинными стеллажами и сделали заказ. Вскоре к ним подошел служащий — и журнал «Кэт Франсьер» за июнь 1912 года лег перед ним на столе. Мистер Пинкертон нервно перелистал журнал и, наконец, нашел страницу, на которой была помещена фотография женщины, несомненно, сфотографированной не в 1912 году, а значительно раньше. Ей можно было дать лет 20–25. Подпись под фотографией гласила:

«Мисс Роза Дункан Крейки, владелица Тоби, получившего „Ленту Королевы“ на выставке в Сандрингэме в прошлом месяце».

Булл только один раз взглянул на снимок.

— Ну, будь я проклят! — прошептал он медленно, закрыл журнал и, не говоря больше ни одного слова, взял шляпу и вышел.

Мистер Пинкертон трусил за ним сзади.

Внешне инспектор Булл выглядел солидным, обстоятельным и спокойным. Видя, как он кивнул на приветствие служителя Музея, а затем вышел на Грейт-Рассел-стрит и подозвал такси, никто не заподозрил бы, что в этом огромном человеке в коричневом пальто пылает такое же возбуждение, какое он испытал когда-то, вырвав револьвер из рук сумасшедшего маньяка.

Он был так погружен во все обстоятельства расследуемой им истории, что совершенно забыл о мистере Эване Пинкертоне.

В 9.30 инспектор Булл добрался наконец до своего кабинета.

Люди из Скотланд-Ярда, привыкшие к подчеркнутой неторопливости и спокойной сдержанности инспектора, были бы удивлены, проследи они его поведение в последующие четыре часа. Хотя там и ко многому привыкли и, казалось бы, ничему не должны были удивляться.

Булл присел на свой стол и поднял телефонную трубку.

— Узнайте, пожалуйста, у инспектора Лантропа, не сможет ли он сейчас прийти ко мне.

Затем он вынул из ящика стола письмо с Чок-Фарм-Роуд и, осторожно держа его за уголок, положил на конверт. Затем он опять взялся за телефон.

— Инспектора Мак-Брайда, пожалуйста. Хэлло, Мак, не можешь ли ты зайти ко мне на секунду?

Взяв номер «Города и деревни», инспектор открыл его на странице с фотографией девушки, которая, без всякого сомнения, была похожа на Розу Дункан Крейки в молодости. Когда к нему в кабинет вошел инспектор Лантроп, из отдела дактилоскопии, он внимательно изучал эту фотографию.

— Хэлло, Булл! В чем дело?

— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня. Мне нужно, чтобы ваш человек побывал в четырех местах и взял там отпечатки пальцев. Вот вам адреса. Джон Баррет, Тагерт Лейтон, Тимоти Уэллс и Фраерс, клерк в конторе Уэллса. Никто из них не должен знать об этом.

— Это все?

— Нет. Возьмите вот это, — он указал на письмо, лежащее на конверте. — Подвергните его всем испытаниям. Мне нужны отпечатки. Кроме прочих, на этом письме должны быть отпечатки мои и мистера Артурингтона, специалиста по почеркам. Может быть, и Драйдена. Но мне нужны другие отпечатки. Возможно, тут будут и женские отпечатки. Мне надо знать, чьи это отпечатки. Инспектор Лантроп с сомнением посмотрел на бумагу.

— Какова их давность?

— Написано это письмо, вероятно, в прошлую среду.

— Почему же, черт возьми, вы не дали его мне в прошлый четверг утром?

— Потому что возня с отпечатками ничего не дает, если не имеешь подлинника. Пока!

Вскоре пришел инспектор Мак-Брайд.

— Что-нибудь случилось?

— Хочу, чтобы вы закончили не законченную мной работу. Поезжайте в церковь Святого Петра на Редклиф-Корте и осмотрите там все — от колокольни до склепа, если там таковой имеется. Осмотрите изнутри и снаружи. Вы должны найти черное пальто, седую бороду и эбеновую палку.

— Хорошо. Я их найду. Чьи бы они ни были.

— Я предпочел бы, чтобы эти вещи оказались Симона Крейки.

В дверях Мак-Брайд обернулся:

— Чуть не забыл сказать: у вашего поверенного Уэллса прошлой ночью был пожар.

— Что?! Где?

— В Линкольн-Инн. Здание Стоун-Билдингс.

Инспектор Булл машинально потянулся за шляпой.

— Все в порядке, — усмехнулся Мак-Брайд. — Пожар потушили. Там по соседству живет некто Маркус. Он читает лекции в университете. Так вот, он проник туда и потушил. Однако ему досталось. Кажется, кто-то нарочно поджег. Там нашли пачки бумаг, а под ними деревянную стружку. Держу пари, что Уэллс был готов убить этого лектора. Впрочем, лектор тоже чуть не убил Уэллса. «Почему мне не сказали, что тут жгли чучело Гая Фокса? [1] Гай Фокс поджег здание Английского Парламента. С тех пор существует обычай в определенный день сжигать чучело Гая Фокса или просто жечь костры в разных местах. Я ведь порезал руку, когда разбивал стекло, чтобы влезть в окно».

Инспектор Булл со стоном опустился в кресло.

— В чем дело? — бодро спросил Мак-Брайд.

Булл поднял трубку телефона.

— Срочно. К немедленному исполнению. Да, да — диктую:

«Разыскивается Тимоти Уэллс. Приметы: среднего роста, возраст — 45 лет, гладко выбрит, черноволосый, на висках седина. Разыскиваемый подозревается…»

— Вам еще нужны пальто, палка и борода из церкви Святого Петра? — дружелюбно поинтересовался Мак-Брайд.

— Идите к дьяволу, — огрызнулся Булл и поспешно вышел из комнаты.

Экстренные выпуски газет должны были сообщить, что, по всей вероятности, причиной пожара на Линкольн-Инн послужила незатушенная сигарета в пепельнице на конторке старшего клерка. Но молодой человек из дома напротив внес существенные поправки в расчеты Тимоти Уэллса. Сейчас этот молодой человек сидел в кабинете инспектора и заново переживал стычку с поверенным:

— Я-то думал, что оказываю ему услугу, а он… Нет, я не удивился, увидев Уэллса — они там, в конторе, часто работают допоздна. Но когда Уэллс ни с того ни с сего, как сумасшедший, набросился на меня, я сразу же сообразил, тут дело нечистое…

Бензиновые пятна, обнаруженные экспертом, на одной из чудом сохранившихся бумаг, подтверждали вывод молодого человека.

— Ну, и как вы среагировали, когда Уэллс набросился на вас?

— Я хотел ему наподдать, но он исчез.

Тимоти Уэллс действительно исчез — как в воду канул. И мадемуазель Франшетт Дюпре тоже — и в буквальном смысле: ночным пароходом она уехала в Гавр. Как заверили в дирекции театра, отъезд ее не был внезапным. Мадемуазель ожидала контракта с Голливудом и перед отъездом в Америку захотела побывать на родине.

Инспектор Булл продиктовал две телеграммы во Францию и зашел в соседний кабинет, где его люди под руководством сэра Фурнеса, консультанта Скотланд-Ярда, сортировали обгоревшие бумаги. Фраерс, старый клерк поверенного, своей великолепной памятью помогал им восстанавливать уничтоженные огнем детали.