Дженнифер Роу - Печальный урожай

— Что вас сюда привело, Дамьен? — низким грудным голосом проговорила она.

Дамьен взял налитый Крисом коктейль, похвалил Алисины старинные бокалы, что не вызвало у мрачной старухи никакого отклика, потом поднял бокал, приветствуя всю компанию, и с насмешливой улыбкой поудобнее устроился на сиденье.

— Я был бы рад сказать, моя прелесть, что меня привели сюда ваши прекрасные глаза, но увы… Надо было повидаться с несколькими компаньонами, а погода благоприятствовала этой поездке. — Он перевёл взгляд с Джилл на Сонси. — Ну что, милая Сонси, — он склонился к ней, тщетно пытаясь перехватить её взгляд, — как проходит ваш дебют в этом семействе?

Сонси покраснела, вымученно улыбнулась и пробормотала что-то.

— Прекрасно, — сказал Дамьен. — Надеюсь, вы приживётесь здесь лучше, чем я. — Он с усмешкой оглядел весь клан Тендеров, подмигнул. — Должен признаться, мне здоровый деревенский воздух и настольные игры не пошли на пользу. Вы уже играли в «Ма-йонг»?

— Нет, — ровным голосом отозвался Крис, — никак не можем его найти.

— Вот незадача! Такая чудесная старинная игра! Ну ничего, ещё отыщется, и вы, как всегда, наиграетесь всласть, тем более что я теперь вам мешать не буду… Может, в этом году моя роль уготована Сонси? — Он засмеялся, окончательно смутив Сонси.

— Знаешь, Анну укусила в ногу большая пиявка, — отделившись от стены и выступая вперёд, неожиданно громко проговорил Родни.

Дамьен холодно смерил его взглядом.

— Что ты говоришь? — откликнулся он, стараясь казаться весёлым, но заметно побледнев.

— До чего ж они гадкие, эти пиявки, — вступила в разговор Кэт. — Зоя ужасно их боится. Я ей объясняла, что они в общем-то не опасны, но…

Уилф вдруг проклюнулся из своего укрытия и пробасил:

— Один мой приятель из кегельбана… говорит, что мы недооцениваем пиявок.

Воцарилась гробовая тишина.

— «Тихи убийцы» — он так их называет, — пояснил Уилф. — Он много лет прожил в Малайе и утверждает, что девяносто девять человек могут вынести укусы дюжины пиявок одновременно, и ничего. А сотый умрёт от одного укуса. Если ты аллергик, то сразу шок, остановка сердца, и нет человека. Вот так-то. Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь… — торжественно заключил он и снова ушёл в тень.

Дамьен нервно облизал губу, прикрытую светлыми усами.

— Да… и впрямь… — выдавил он, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— А я и не предполагал… — начала было Кэт, но Джилл её перебила.

— Где вы остановились, Дамьен?

— Думаю, в каком-нибудь отеле найдётся местечко, чтобы приклонить голову холостяку. — Дамьен явно был рад сменить тему. Щёки его постепенно розовели. — Может, кто из вас мне что-нибудь порекомендует? — Он придвинулся поближе к Сонси и проворковал: — Вы не знаете, а, свойственница?

Сонси не смогла издать ни звука, лишь замотала головой. Она расширила глаза, побледнела и тяжело дышала: Дамьен, казалось, действует на неё гипнотически. Бедняжка вобрала голову в плечи, не в силах вынести этот пожирающий взгляд.

Все начали подавать советы по поводу гостиницы, и обстановка как будто нормализовалась. Но Дамьен не отставал от Сонси: засыпал вопросами и несколько раз, вроде бы невзначай, погладил её по плечу.

Анна пыталась поддерживать светскую беседу. Неужели он не может пропустить ни одной юбки? Она не без злорадства отметила, что Джилл как-то сразу стушевалась. Так-так, пускай прочувствует, каково это — связаться с Дамьеном. Несомненно, эту сцену с Сонси он разыгрывает для Джилл. Анна хорошо изучила своего бывшего мужа: он любит помучить людей — особенно женщин, которых стремится обольстить. Сперва атакует очередную жертву, пуская в ход всё своё обаяние — а оно, надо признать, у него немалое, — обволакивает бедняжку лестью, комплиментами, страстными признаниями. Но стоит ей попасться в сети, растаять перед его чарами, как он переключается на другой объект. А жертва остаётся в полной растерянности и ужасе: неужели она неправильно истолковала его намерения и как идиотка вешается ему на шею? А Дамьена это ещё больше раззадоривает. Чем красивей и самоуверенней женщина, тем большее удовольствие он получает, утверждая свою власть над ней. Анна сколько раз наблюдала его тактику, да и на собственной шкуре испробовала. Словами не передать весь этот кошмар! А потом, стоило ему только захотеть, он мог с лёгкостью вернуть себе любую из них, как бы оскорблена она ни была. И в то же время ей, Анне, он твердил, что любит только её одну, всё остальное забавы, мимолётные увлечения. И после всего, что ей пришлось вынести, она до сих пор в это верит.

О своих победах он рассказывал смеясь, издевался над физическими недостатками тех женщин: нос великоват, колени слишком костлявы, ноги волосатые — к чему-нибудь да прицепится. Что бы с ними стало, с этими неприступными красавицами, с этими светскими львицам, узнай они, как он о них отзывается! Что ж, поделом: пускай расплачиваются за свои взгляды, полные снисходительного сочувствия, уверенности, что им удалось без труда у неё Дамьена!

Какое-то время Анна даже ему подыгрывала. Да-да, подыгрывала. Но в конце концов не сдержалась и выложила всё матери. Тогда-то и произошёл разрыв. Бетси мгновенно растолковала ей, как она должна поступить. И была права. Не винить же в самом деле мать за то, что Анна влюбилась в такого негодяя! Нет, безусловно, надо было от него уйти.

Он уговаривал её вернуться, но из родительского дома она уже не могла, просто не могла вернуться к этой, как выразилась мать, «деградации». Надо бы ей тогда придержать язык, но она была так несчастна и так ненавидела Дамьена, что рассказала матери обо всём, даже о том, что он вытворяет с ней в постели! Бетси была потрясена, хотя и старалась не подать вида. Если бы Анна вернулась к мужу, что бы она подумала про свою дочь!.. Возможно, она даже поведала об этом отцу. Да, скорее всего, потому что Анна временами чувствовала на себе его встревоженный взгляд. Что было бы с ним, если б она вернулась к такому растленному типу!..

Она невольно следила за движениями длинных и тонких его пальцев, поглаживающих бокал; Дамьен сидел нога на ногу — между краем брюк и носком обнажилась бледная полоска; и шея под расстёгнутым воротником рубашки тоже бледная и гладкая. Он поднял глаза и встретил её взгляд. Эти серые глаза под тяжёлыми веками… они полны тайного смысла, теплоты, желания.

У Анны закружилась голова; ещё минута, и она бросится к нему, не ведая сомнений. Её внутренняя раздвоённость мгновенно исчезла: она теперь знала, чего хочет. Она хочет быть с ним, чего бы это ни стоило, и он хочет того же — она уверена. Дамьен приехал за ней! Джилл, какие-то фотографии не более чем предлог, чтобы усыпить бдительность матери. Анна откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Они поняли друг друга. Чуть позже, когда все уснут, Дамьен найдёт возможность переговорить с ней наедине. Она возьмёт только самое необходимое, и… они просто уедут отсюда.