Элен Макклой - Шаг в четвертое измерение

После того как он вышел, Несс добавил:

— Теперь вы познакомились с половиной всей нашей прислуги. Вторая половина — это жена Ангуса, наша кухарка. Они прожили с нами почти всю жизнь, занимая разные должности.

Отхлебнув немного виски, я с удивлением посмотрел на хозяина:

— Неужели довоенное?

— Да, у меня немного осталось с тех пор, но теперь о его сохранении, по сути дела, никто не заботится.

— Оно на самом деле такое же, как старая кельтская настойка?

— Не совсем. Та была абсолютно прозрачной, как водка. Янтарный цвет ей придали ради того, чтобы завоевать британский рынок, — напиток делался более похожим на черри. Пикты [8] Пикты — древнейшее кельтское население Шотландии. обычно пили вино, которое гнали из колокольчиков вереска, но секрет его приготовления умер с ними.

— Вероятно, оно отличалось приятным жемчужным цветом, — сказал я, неожиданно вспомнив, что до того как стать лордом Нессом, он был историком. — А что в конечном итоге произошло с пиктами?

— По традиционным представлениям все они давно вымерли. Но более правдоподобная версия состоит в том, что они заключали смешанные браки, как и представители их династий, и смешались с шотландцами, наподобие англов и саксов. Но они оставили здесь, в этой местности, после себя кое-какие реликвии и исторические развалины. Я когда-нибудь расскажу вам о «домах пиктов», но сейчас мне очень хочется услышать вашу историю.

— Она совсем не похожа на историю пиктов, — начал я, хлебнув еще прозрачного крепкого незамутненного «инородными примесями» напитка, который никогда не вызывал похмельной тяжести на следующий день после основательной попойки. — Это произошло несколько дней спустя после Дня Победы, когда бои в Нормандии еще продолжались. Как вы наверняка помните, в это время шли два грузовых потока — один из Франции с ранеными и немецкими военнопленными, а второй со свежими воинскими подразделениями, боеприпасами и прочим снаряжением — в обратном направлении. Однажды вечером в Далриаду прибыл транспорт с немецкими военнопленными на борту, которых предполагалось разместить на окраине города. Американская береговая полиция следила за разгрузкой. Один из полицейских по имени Уолтер Герагти охранял небольшую группу немцев, человек пять-шесть. В тот день погода была не такой, как сегодня, — мелкий дождь с туманом. Все было закрыто плотным туманом, — и море, и сам город. Это — из показаний молодого Герагти, изложенных им перед смертью.

— Значит, он умер? — тихо спросил Несс.

— Нет, его убили, — ответил я. — Он сообщил, что густой туман сильно его беспокоит; У него к тому же вызывало подозрение поведение военнопленных, которые как-то странно следили за ним. Но они были безоружными, а У него была винтовка. Поэтому, как он считал, все его Опасения безосновательны. Он был уверен, что они не пойдут на отчаянный шаг, так как в противном случае они все Равно не могли бы далеко уйти в этой пустынной местности. Он судил о них по себе самому и думал, что они рады наконец выбраться из окопов и отдохнуть от боев в относительно безопасном лагере. Но он ошибался.

Они продолжали внимательно наблюдать за ним, стараясь не торопиться в своих действиях, и ждали момента, когда поблизости не будет другого охранника или часового. Они набросились на него впятером. Он выстрелил из ружья в них в упор и ранил двух из нападавших, но третий выхватил у него ружье и выстрелил в него. Вероятно, эти немцы прошли подготовку «коммандос».

Звуки выстрелов привлекли внимание других полицейских береговой охраны. Когда они подбежали поближе, то увидели двух раненых немцев, лежащих на земле, а Герагти продолжал вести борьбу с третьим. Они задержали еще двух, которые попытались бежать. Когда они арестовали пятерых, то сочли, что у них в руках все злоумышленники. Сами немцы в один голос подтверждали, что их было пятеро. Никого больше поблизости не было. Но когда Герагти пришел в сознание и написал предсмертное донесение командиру, то в нем фигурировали шестеро военнопленных. Он с трудом пробормотал свои последние слова: «Там был еще один. Он убежал».

— Разве не сохранились никакие документы, свидетельствующие о том, сколько немцев было на самом деле — пять или шесть? — спросил Несс.

— Все документы были уничтожены во время воздушного налета в ту же ночь, до того как Герагти устно доложил по начальству об этом событии, до того, как с его донесением ознакомился кто-либо из американцев.

— И вы считаете, что тот, что убежал, скрылся в долине Тор?

— Нельзя исключать такой возможности.

— Изложите тогда ваши соображения. Собравшись с мыслями, я продолжил свой рассказ:

— Были организованы интенсивные, тщательные поиски беглеца. Но никаких его следов так и не обнаружили. Официально было сделано заключение, что умирающий Герагти ошибся в числе военнопленных. Все считали, что перед смертью человек теряет нить трезвых размышлений и что осуществившего побег немца легко обнаружили бы и задержали через несколько часов. Само собой, городская и сельская полиция были предупреждены о том, что где-то поблизости может скрываться беглый военнопленный, но им также сообщили, что он может быть и игрой затуманенного воображения умирающего человека.

— Я что-то с большим трудом припоминаю это, — сказал Несс.

— Официально через несколько недель дело было закрыто. Но неофициально мой командир отказался согласиться с более высоким начальством. Он слышал рассказ Герагти из его собственных уст. Он был отличный психолог и был уверен, что Герагти говорил правду. Когда я оформлял отпуск, он вызвал меня и сказал: «Я, конечно, понимаю, что вам не очень понравится идея провести отпуск в горной Шотландии за Далриадой и поискать там пропавшего на глазах у Герагти немецкого военнопленного?» Я кисло улыбнулся. Конечно, особого желания у меня не было, но и не хотелось ему отказывать. Не только потому, что он был моим командиром. Мы с ним были друзьями еще до войны, и лишь благодаря его стараниям мне удалось поступить на секретную службу. Он предложил мне отправиться в долину Тор, так как думал, что немецкий военнопленный, если только он существовал на самом деле, — «скрылся в вересковой пустоши», как это обычно делали приверженцы Якова II. В то время в Далриаде было полно людей в военной форме. Там беглец мог слоняться в полной безопасности. Для него было не столь безопасно отправиться на юг, в более плотно населенные сельские места Англии. Но мой командир был уверен, что он отправился либо на запад страны, либо на север, где «ляжет на дно» в какой-нибудь отдаленной шотландской долине до окончания войны, а затем, если пожелает, вернется на родину, в Германию. Как предполагают, это был немец, который говорил по-английски без всякого акцента, — в те времена было немало таких немцев с безупречным английским, которых специально обучали с целью проникновения на территорию противника. Такой немец, конечно, ничем себя не выдаст, тем более что Герагти утверждал, что именно шестой немец в него выстрелил.