Марджори Эллингем - Смерть призрака

— Нет. Это в Эссексе. Около Халстеда. Я возил туда мою кузину с некоторыми нашими друзьями. Мы там уже были несколько раз. Но когда мы приехали туда в эту субботу, дом был заколочен, а кругом были люди. Это были жители деревни. Они не захотели нас впускать в дом.

— Удивительно странно, — обескуражено пробормотал Кэмпион.

— Очень, — согласился юноша, и его лицо с одним черным глазом сделалось до смешного торжественным. — Они нам сказали, что владелец дома находится в Лондоне. Мы замерзли, знаете ли, и уже успели выпить в машине. Поэтому мы слегка там подрались. Парни были злы, девочки подняли визг, а те люди накинулись на нас с палками и собаками. Мы двинули на них машину. И вывели из строя одну из групп. Я не думаю, чтобы там кто-то был ранен… — Он приятно улыбнулся. — Как бы там ни было, мы не стали больше их разглядывать и укатили оттуда. А может, они и правы. Может, это не ее дом? — он рассмеялся, вспоминая, как это происходило: — Мы раньше там разворотили кое-что. Это были славные вечеринки!

Роза-Роза прислушивалась к этому повествованию, сидя между собеседниками. Всем своим видом, вытянутой шеей, каждой линией своего угловатого тела она выражала живейший интерес к рассказу своего кузена.

— Это мой коттедж! — вдруг взорвалась она. — Мой муж дал мне маленькую картинку дома, когда мы были в Италии.

— Фотографию, — пояснил кузен. — На обороте был написан адрес. Вот почему мы отыскали это место. Дом обставлен, но там никто не живет. Вот почему мы его взломали и вошли.

— Ничего глупее вы сделать не могли, если даже не знали, ваш ли это дом, — прокомментировал бородач, который, казалось, старался все время находить какие-то изъяны во всей этой истории.

Роза-Роза негромко фыркнула в его сторону.

— Жирная вонючка! — мило улыбаясь, сказала она. — Это мой дом, потому что в нем полно вещей моего мужа. Все его рисунки там, повсюду. Мой муж был великий художник. И если бы его не убили, мы бы стали очень богатыми. Он мне это сказал в тот день, когда умер. Мы бы поехали в этот коттедж, и он бы там написал четыре таких же картины… как другие.

— Какие другие? — спросил обладатель бакенбард. Роза-Роза пожала плечами.

— Я не знаю. Но он мне так сказал.

Мистер Кэмпион глубоко вздохнул.

— А вы уверены, что там в коттедже рисунки вашего мужа? Что это именно его рисунки? — спросил он осторожно.

— О да, это его рисунки! Их там кучи — вот такие высокие! Два полных больших шкафа!

«Хиронхоэ». Мистер Кэмпион не произносил это название вслух, но оно неизгладимо отпечаталось в его мозгу.

— Я желаю вам удачи, миссис Дакр, — сказал он. — Вы, должно быть, на некоторое время воздержитесь от поездок туда?

— Да, пока не посоветуемся с адвокатом, — ответил за нее кузен. — Его глаз впился было в рыжую девицу, сидящую в другом конце зала, но он тут же отвернулся и снова обратился к теме, которая, по-видимому, для семейства Розини была принципиально важной. — А потом мы поедем туда и поглядим на тех деревенских ребят. Ха! Это будет добрая схватка. Бутылки и прочее. На целые мили кругом не останется ровного места. А когда мы найдем того, кто стукнул о нас хозяину, то драка пойдет еще веселей.

Мистер Кэмпион поглядел через окно на мрачное небо. Он встал из-за стола.

В его мозгу звучали слова надежды, негодования, споров. Но главной была фраза, произнесенная с певучими итальянскими интонациями:

— Это прелестный маленький домик!

Мистер Кэмпион вел свой старенький «бентли» по продуваемым ветрами проселкам той части Эссекса, которая уже почти переходит в Саффолк. Его не столько волновала проблема предстоящей кражи, сколько вопрос о том, как бы поточнее установить адрес того места, где он намеревался ее совершить.

Он обнаружил Хиронхоэ на топографической карте, но, поскольку он не знал ни названия коттеджа, ни имени его владельца, его поиски обещали некоторое количество хлопот.

Вот почему он решил прибыть туда при свете дня и подавил в себе желание отправиться немедленно после того, как услышал рассказ Розы-Розы.

Он назначил себе время отправления из Лондона на шесть часов следующего утра и прибыл в деревушку около десяти, потеряв некоторое время на блуждания в неверных направлениях.

Опрятная главная улочка, компактная и живописная, словно декорация к какой-нибудь музыкальной комедии, была чисто отмыта и блестела под лучами весеннего солнца. Воздух был свеж и искрист. Дул легкий бодрящий ветерок. На каштанах уже начинали лопаться толстые почки, холодные на глаз и остро пахнувшие. Это был день, исключительно подходящий для задуманного Кэмпионом уголовного преступления. Подходящий, как ни один другой день…

Он подъехал к большому, широко раскинувшемуся зданию торгового центра и гостиницы «Белый лев», занимавшему почти целиком северную часть улицы, и убедил хозяина принять его хотя бы в рабочем кабинете.

Мистер У. Падни, если верить вывеске над дверью, пользовался благосклонным разрешением властей на продажу вин, спиртов, табачных изделий, а также имел бессмертное право обеспечивать едой всех проезжающих мимо. Однако в десять часов утра он был явно не расположен к предоставлению всех этих благ бледному молодому мужчине с элегантным автомобилем.

Мистер Кэмпион не заслужил симпатий мистера Падни. Это был худощавый, еще не старый человек с розовым лицом и несусветным акцентом, выдававшим как его пренебрежение, так и полную глухоту к правильному выговору.

— Моя ма, — наконец проронил мистер Падни, — находить вам поесть в кладовка. Вы могли сидеть в торговый зал.

Он провел гостя в «комнату ужасов» справа от бара. Здесь слабо пахло пивом и очень сильно клеенкой. Обстановка запущенного донельзя помещения, сама по себе неприятная, дополнялась занавесками из бус и увеличенными фотографиями, отражавшими различные этапы прошлой деятельности Падни и перемежавшимися со стеклянными орнаментами и панелями из поддельного красного дерева.

Мистер Кэмпион подумал, что «Белый лев», коммерция и мистер Падни очень плохо совместимы друг с другом. Поэтому он сразу взялся за дело, не теряя времени.

— Много у вас клиентов? — спросил он напрямик, исправляясь с вялым беконом и бледными яйцами, которые удалось отыскать матери мистера Падни «в кладовка».

— Не автомобилист, — с презрением отпарировал хозяин. — Мы не очень жаловать этот мусор автомобилист в наш прекрасный сельский край. Экскурсанты я иметь в виду.

В целях самозащиты мистер Кэмпион рискнул заметить, что едет в Ипсуич повидать отца.

— Мой отец священник, — добавил он для вящего украшения легенды.

— В самом деле? — Мистер Падни совершенно преобразился от изумления. — Я думать, вы торговец. Простите меня, сэр, столько народу здесь заявлять свои права и деморализовать владелец коттедж.