Дороти Сэйерс - Пять отвлекающих маневров

— Где это могло быть? — спросил прокурор.

— Трудно сказать наверняка. Думаю, основная мысль состояла в том, что Фергюсон садится в автомобиль Кэмпбелла и перегоняет его в некую подходящую точку на старой дороге, ведущей в Критаун, после чего сам возвращается на велосипеде, а машину получает в свое распоряжение Стрэтчен.

— На каком велосипеде? — уточнил Уимзи.

— Да на любом, — ответил начальник полиции, — за исключением, конечно, велосипеда из «Анвоса», наделавшего столько шума. Позаимствовать без ведома хозяев велосипед в наших краях нетрудно, а у Фергюсона было достаточно времени, чтобы втихомолку поставить его на место. Таким образом, у предполагаемого соучастника была возможность вернуться к себе домой около семи часов утра, позавтракать и успеть к автобусу до станции в Гейтхаусе.

— Проглотив собственный завтрак и еду, якобы приготовленную Кэмпбеллом, он должен был чувствовать себя, как объевшийся удав, — усмехнулся прокурор.

— Господа! — несколько раздраженно обратился к присутствующим начальник полиции, — если вы совершили убийство и думаете только о том, как избежать наказания, вас не остановит такая мелочь, как второй завтрак.

— Если бы убийство совершил я, — возразил прокурор, — у меня бы не было аппетита даже для одного завтрака.

Начальника полиции эти легкомысленные комментарии не слишком обрадовали. Неожиданно Макферсон, что-то непрерывно чиркающий в записной книжке во время доклада Максвелла, подал голос:

— Вот, сэр. Насколько я понял, схема убийства должна быть следующей.

Дело против Стрэтчена и Фергюсона

Понедельник

9.15 вечера — Фаррен оставляет записку в доме Стрэтчена.

10.20 вечера — Кэмпбелл возвращается домой после стычки с Гоуэном.

12 ночи или около того — Стрэтчен возвращается домой и находит записку.

Вторник

12.10 ночи (примерно) — Стрэтчен идет в дом Кэмпбелла, потом к нему присоединяется Фергюсон. Совершается убийство.

12.10–12.45 ночи — разрабатывается план, позволяющий инсценировать несчастный случай. Стрэтчен отправляется в Фолби, забрав с собой спрятанные в машине шляпу, плащ и рисовальные принадлежности Кэмпбелла.

2–3 часа ночи — Стрэтчен встречает Фаррена, между ними происходит стычка, после которой последний снова убегает.

3.30 ночи (приблизительно) — Стрэтчен падает в шахту.

4 утра (приблизительно) — Фергюсон приезжает в некое место на старой дороге, ведущей в Критаун, на машине Кэмпбелла с телом и велосипедом в салоне. Оставляет машину Стрэтчену.

5–6 утра — Фергюсон возвращается на велосипеде в Гейтхаус по старой дороге.

9 утра — Стрэтчен выбирается из шахты и разыскивает свой автомобиль.

9.08 утра — Фергюсон садится в поезд до Дамфриса.

9.20 утра — Стрэтчен прибывает к месту встречи, пересаживается в машину Кэмпбелла. Прячет собственный автомобиль.

9.35 утра — Стрэтчен, замаскированный под Кэмпбелла, Замечен рабочим, проезжавшим поворот на Нью-Галлоуэй.

10 утра — Стрэтчен приезжает в Миннох. Прячет тело и рисует картину.

71.15 утра — Стрэтчен заканчивает работу над картиной.

Здесь инспектор остановился.

— Но как Стрэтчен вернулся к своему автомобилю, сэр? Это добрых четырнадцать миль. Не на своих же двоих, в самом деле…

— На велосипеде Фаррена, — быстро нашелся начальник полиции. — Пометьте, что он мог забрать его в Фолби. Конечно, если бы первоначальный план не сорвался, он бы либо взял другой велосипед, либо запланировал себе запас времени, чтобы дойти пешком. Однако в сложившихся обстоятельствах, имея под руками велосипед, Стрэтчен не преминул им воспользоваться.

— У вас на все есть ответы, сэр! — Макферсон уважительно покачал головой и продолжил читать свои записи:

12.45 дня — Стрэтчен добирается на велосипеде Фаррена до Критауна, бросает велосипед и пересаживается в собственную машину.

1.15 дня — Стрэтчен возвращается в Гейтхаус по дороге Скайр-Берн.

— Что ж, — сказал прокурор, по ходу дела сверявший график Макферсона с рапортом начальника полиции о допросе Стрэтчена, — изложенное соответствует показаниям подозреваемого.

— Вполне, — кивнул Джемисон Максвелл. — И даже, что более важно, соответствует фактам. Мы нашли человека, уверенно припоминающего, что Стрэтчен проезжал по Скайр-Бернской дороге между часом и двадцатью минутами второго. Более того, мы проверили, звонил ли он на самом деле в «Герб МакКлеллана» — телефонный звонок зафиксирован ровно в час восемнадцать.

— Вы отвели на написание картины час с четвертью, — медленно сказал Уимзи. — В моем присутствии двое не самых последних здешних живописцев проделали аналогичную работу, и самый быстрый не смог добиться приемлемого результата раньше, чем через полтора часа. Осознаете ли вы кроющееся здесь противоречие?

— Да, что есть, то есть, — пробормотал начальник полиции. — Скорость их работы меня действительно подводит. — Я хотел бы попросить слова, с вашего позволения, — внезапно послышался неуверенный голос.

Присутствующие удивленно повернули головы в сторону констебля Дункана, до того сидевшего так тихо, что о его существовании практически позабыли.

— Вот как? — улыбнулся Максвелл. — Извольте, Дункан. Собственно, вас и позвали, чтобы узнать ваше мнение. Итак, прошу.

Молодой полицейский, заерзав, бросил на начальство робкий взгляд. У него возникло смутное ощущение, что он собственноручно роет себе яму, но, как говорится, если начал — говори. Промолчать уже не представлялось возможным.

— Мы уже выслушали две теории, — начал констебль Дункан, — и обе достаточно хороши. Я ничего не имею против, хотя они и представляются мне сложными и путаными. Лично у меня мозги давно набекрень. Но, собственно, речь не об этом. Я хотел бы узнать лишь одно: как сэр Максвелл оценивает реальную возможность создания столь хитроумного плана всего за три четверти часа?

— Вообще-то, — с достоинством ответил начальник полиции, — мы прекрасно понимаем определенную условность временных границ, их растяжимость, так сказать. Если мы в принципе допускаем возможность падения Стрэтчена в шахту, то, согласитесь, точное время его отъезда в Фолби не имеет решающего значения.

— Не тушуйтесь, констебль, — ободряюще добавил прокурор, заметив, что Дункан несколько обескуражен ответом Максвелла. — Вы желаете предложить более простую и продуманную версию? Пожалуйста.

— Я тут подумал… — сказал Дункан. — Доктор Кэмерон, прошу прощения… Нельзя ли предположить, что время смерти было определено с некоторой погрешностью и Кэмпбелл был убит все же не в тот день, когда его нашли, а например, накануне, или, наоборот, в тот же день, но позже? Умоляю доктор, не обижайтесь!