Дэвид Осборн - Убийство в Чесапикском заливе

Тэрри и Гейл стелили мне постель и только рассмеялись, когда я запротестовала, желая сделать это сама. Сейчас «Королева Мэриленда» шла уже полным ходом и когда нацелилась идти в крутой бейдевинд, то стала основательно кренговать. При этом Тэрри потеряла равновесие и ударилась о койку, продолжая тем не менее заправлять свое одеяло.

— Отдохните, Маргарет, — сказала она. — Вы и так уже вдоволь натрудились.

Она хотела сказать что-то еще, но увидела стоявшую позади меня в дверях Аду и добавила:

— Ваша телохранительница на посту, так что можно не беспокоиться.

Я слегка повернула голову и увидела Аду. Я просто посмотрела на нее. Говорить что-либо не было необходимости. По крайней мере сейчас я была в полной безопасности. Но тут наше судно внезапно нырнуло носом в воду, оказавшись в кильватере прошедшего мимо моторного катера, и Ада, прислонившись к перегородке кубрика, прямо на глазах позеленела.

— Вам станет лучше, если вы подниметесь на палубу, — сочувственно проговорила Гейл.

Ада сурово взглянула на нее, начала было что-то говорить, но потом, позеленев еще больше, сдалась и убежала.

Гейл рассмеялась.

— Она — настоящий тролль, миссис Барлоу. Я видела, как на причале она завлекала вас в фургон. Как только вы ее выносите?

Я мгновенно ощутила в кармане комбинезона тяжесть автоматического пистолета, навязанного мне Домиником.

— Она здесь с самыми добрыми намерениями, — снисходительно заметила я.

Я помогла Тэрри и Гейл заправить их койки, а потом мы с Тэрри пошли в камбуз, чтобы выложить провизию из коробок. На это ушло добрых сорок минут. За это время «Королева» миновала Литтл-Чоптэнк и вышла в Чесапикский залив.

Судя по движению судна, ветер существенно усилился. Мы основательно кренились вправо, вздымались и перекатывались на огромных волнах, а это означало, что в заливе дует сильный южный ветер. Я надела свитер, а поверх него — легкую нейлоновую зюйдвестку, которая способна защитить от ветра и воды. Вооружившись хронометром и картой с нанесенным на ней нашим маршрутом, я приготовилась заступить на вахту, которую буду нести поочередно с Тэрри. В мои обязанности входило считать галсы, делая соответствующие отметки на карте. Поднявшись на палубу и заняв свой наблюдательный пост перед грот-мачтой, я рада была убедиться в правильности своего предсказания. Все признаки наступающего лета были развеяны дождем и холодными брызгами, которые обрушивались на палубу каждый раз, как мы врезались в более крутую, чем обычно, и высокую волну. Я испытывала радостное возбуждение, знакомое всем, кто любит море и парусный спорт, когда вы с упоением мчитесь вперед, влекомые какой-то могучей, неведомой силой, а над головой у вас — надутые ветром тугие паруса, которые, кажется, затмевают собою небо; натянутые, словно тетива, металлические тросы, шипение воды, пенящейся вокруг корпуса судна, и восхитительный соленый воздух.

Сейчас мы подходили к острову Джемса, и я впервые после многолетнего перерыва увидела нашего традиционного соперника, — родственное нам судно «Чесапик». Оно шло тем же галсом, примерно в ста метрах от нас с наветренной стороны. Я навела бинокль. Члены команды юношей в ярко-красных костюмах яхтсменов несли вахту каждый на своем посту. Я наблюдала за ними несколько секунд. Но вот рулевой — высокий мускулистый юный викинг с копной непокорных светлых волос отдал команду ложиться на другой галс. Команда действовала с восхитительной точностью, словно часовой механизм, судно развернулось носом к ветру, паруса, кливера и стаксели с треском и грохотом перекинуло на другой борт.

И почти точас же я услышала спокойный голос Сисси: «Приготовиться к повороту!», а вслед за тем и саму команду: «Поворот!» Если бы Сисси сумела быстрее развернуть судно круче к ветру, мы смогли бы опередить наших соперников и первыми достигнуть красного буя у северной оконечности острова Джемса — крайней точки нашей стартовой линии. Другой конец этой линии находился на расстоянии трехсот метров от нас, там, где сейчас была яхта попечительского совета. Издали буй казался черным и был похож на конец высунувшейся из воды палки, но когда я посмотрела на него в бинокль, но увидела красный цилиндрический предмет высотой около двух метров с заостренным верхом, похожий на головку огромного артиллерийского снаряда.

Я стала считать галсы. С момента подачи команды до полного наполнения нашего главного кливера прошло семь секунд. Я сделала соответствующую отметку на карте маршрута и обратила взгляд к «Чесапику» — мне было интересно понаблюдать и за ними. Минуты через две шкипер «Чесапика» решил встать против ветра прежде, чем это сделает «Королева Мэриленда», и блестяще лег на другой галс. Я не спускала глаз с юного викинга, слышала, как он завопил: «Приготовиться!» А когда раздалась команда: «Поворот!», — включила свой хронометр и выключила его в тот момент, когда главный кливер «Чесапика» наполнился снова. Шесть секунд. Нам следовало действовать проворнее.

Я мысленно прикинула, что пройдет пятнадцать секунд, прежде чем мы ляжем на другой галс. И оказалась близка к истине. Через двенадцать секунд после того, как «Чесапик» изменил галс, мы сделали то же, и на сей раз за шесть секунд, невзирая на то, что Ада опять чуть было не оказалась сброшенной за борт гиком грот-мачты — снова пришлось кричать, чтобы она опустилась на колени.

На моих часах было одиннадцать сорок. Минутой позже Онзлоу Уикес подал громкий сигнал свистком и произнес первые за все время после выхода из Бернхемской бухты слова, сказав:

— Двадцать минут.

Мы находились достаточно близко от яхты попечительского совета, и можно было без труда разглядеть лица толпившихся на борту пассажиров. Сисси как раз сменила галс, и я заметила женщину, с которой — могу поклясться, — жила целый год в одной комнате.

Затем при ветре, почти перпендикулярно по отношению к стартовой линии, мы не спеша направились к красному бую.

Наш соперник на противоположном нашему галсе держал путь к яхте попечительского совета. Я начинала испытывать прилив бурной радости, которую пыталась умерить, говоря себе, что в гонках, которые продолжатся в лучшем случае до завтрашнего полудня, и в самом деле не важно, какое судно опередит другое на несколько секунд, стартовав первым.

В течение следующих пятнадцати минут мы всеми средствами добивались выгодного положения, при этом Уикес вел счет по минутам.

Когда с палубы попечительской яхты прогремел пушечный выстрел и черный стартовый вымпел взвился на верхушке мачты, мы шли правым галсом на полной скорости. Я была уверена, что мы пересечем стартовую линию раньше времени. А если так, то нам придется вернуться назад и миновать линию вторично, потеряв на этом не только несколько минут, но и нечто значительно более ценное для команды — престиж.