Джун Томсон - Тайные хроники Холмса

Поначалу шаги, предпринятые Холмсом для выяснения личности Сороки, носили самый общий характер. Мой друг расспрашивал своих состоятельных знакомых, многие из которых были его бывшими клиентами, не знали ли они такого человека. Этот путь, однако, никуда его не привел. Тогда Холмс стал искать в газетах заметки о богатых коллекционерах произведений искусства, аккуратно вырезал их и вклеивал в специально заведенную для этой цели тетрадь. Время от времени он просматривал собственную картотеку, где под буквой «М» нисколько страниц было целиком посвящено исключительно миллионерам.

Кроме того, мой друг стал посещать все крупные аукционы, на которых с молотка продавались фамильные драгоценности. Он полагал, что теперь, когда Вандербильт и Медвежатник надежно упрятаны за решетку и грабежи в результате этого прекратились, Сорока будет вынужден перейти к законным средствам приобретения семейных реликвий, которыми хотел пополнить свою коллекцию произведений искусства.

Тем не менее все усилия Холмса оказывались тщетными. Знаменитый сыщик так и не смог установить личность Сороки.

Натуре моего друга всегда было присуще непреклонное упорство. Если Холмс единожды брал быка за рога, расследуя какое-нибудь заковыристое дело, ничто не могло оторвать его от той проблемы, которая цепляла сыщика за живое. Мне было доподлинно известно, что в то лето Холмс отказался от нескольких серьезных и весьма выгодных дел — в числе которых, в частности, фигурировала просьба леди Баттермер о расследовании странных ночных похождений одного из ее лакеев, — поскольку был полностью поглощен поисками Сороки.

В сентябре 1895 года, исчерпав все свои методы, Холмс в конце концов решился пойти на установление прямого контакта с неизвестным коллекционером — средство, к которому до этого мой друг не хотел прибегать. Холмс полагал, что задуманная им приманка может выдать его профессиональный почерк и возбудить подозрения Сороки.

В связи с этим 9 сентября он опубликовал в «Тайме» Объявление следующего содержания:

Титулованный джентльмен, предпочитающий остаться неизвестным, вынужден продать некоторые ценные произведения искусства из числа фамильных драгоценностей, в состав которых входят миниатюры работы Купера и Козуэя, отделанные эмалью английские табакерки XVIII века и украшенные драгоценностями флаконы для ароматического уксуса. Посредников просят не беспокоиться. Продажа только в частные руки. Обращаться сугубо конфиденциально к мистеру П. Смиту [25] Шерлок Холмс уже выдавал себя за мастера П. Смита — торговца антиквариатом — в рассказе «Возвышенный клиент». — Прим. доктора Обри Б. Ватсона. , до востребования, почтовое отделение Сент-Мартен-ле-Гранд.

— Все это очень хорошо, Холмс, — сказал я, отложив газету после того, как мой друг показал мне напечатанное объявление. Однако, если даже предположить, что Сорока ответит, как вы узнаете, что это будет именно он?

— Видите ли, Ватсон, у меня есть все основания полагать, что он откликнется, — без особого энтузиазма ответил Холмс. — Я намеренно выбрал небольшие, но редкие вещицы, которые Сорока, по всей видимости, предпочитает более крупным. Мне пришлось взять на себя труд связаться с людьми, пострадавшими от преступлений Вандербильта и Медвежатника. На основании их рассказов о похищенных предметах я составил список того, что привлекает Сороку. Что же касается вопроса о том, как мы узнаем человека, который нам нужен, я совершенно уверен, что выявить его из числа тех, кто откликнется на наше объявление, проблемы не составит. Я представляю себе этого типа так ясно, будто давно уже знаком с ним лично. Если можно так выразиться, за последние несколько месяцев я в определенном смысле сблизился с ним. Пусть он только ответит, а уж я распознаю его и сумею выследить по газетному объявлению так же четко, как по отпечатку башмака на рыхлой земле.

— Где же тогда вы сможете раздобыть эти фамильные драгоценности? — продолжал я настаивать на своем. — Сорока наверняка захочет осмотреть их перед покупкой. Где вы возьмете эти табакерки, миниатюры, не говоря уже о флаконах для ароматического уксуса?

— Мой дорогой друг, неужели вы могли подумать, что я решил забросить удочку до того, как буду в состоянии насадить на крючок наживку? Полагаю, вам раньше не доводилось встречаться с виконтом Бедминстером? Тогда могу вам сказать, что он — один из моих бывших клиентов. Как-то я помог ему выпутаться из одной весьма неблаговидной истории, и которую виконта втянула некая дама сомнительной репутации. Поскольку в то время у него за душой не было ни гроша, но его ждала блестящая карьера, от причитающегося мне гонорара я тогда решил отказаться. Через некоторое время мой бывший клиент унаследовал не только титул, но и дом в Найтсбридже, буквально набитый произведениями искусства, которые никогда и нигде не выставлялись. Так вот, виконт любезно согласился одолжить мне некоторые из своих фамильных драгоценностей, которые и составят наживку на моем крючке. Теперь остается только дождаться письма от Сороки — и ловушка захлопнется.

В течение следующих трех дней Холмс ходил на почту в Сент-Мартен-ле-Гранд по утрам и вечерам и каждый раз возвращался с небольшими пачками писем. Он их быстро просматривал и нетерпеливо отбрасывал в сторону. Сорока на объявление не откликался.

В перерывах между походами на почту мой друг пребывал в таком возбужденном состоянии, что его нетерпимость и раздражительность делали пребывание с ним в одном доме в высшей степени сложным. Холмс без устали мерил нашу гостиную шагами и практически не притрагивался к еде.

Миссис Хадсон была в отчаянии. Что касается меня, то я старался проводить как можно больше времени, гуляя в одиночестве по Риджент-парку, либо допоздна засиживаться в клубе. Мрачное настроение моего старого друга создавало в доме гнетущую атмосферу.

Усилия Холмса были вознаграждены на третий день томительного ожидания. Я вернулся домой после партии в бильярд с Тэрстоном — одним из членов нашего клуба — и застал Холмса стоящим у бюро. Он распечатывал письма из последней партии, пол у него под ногами был усыпан обрывками вскрытых конвертов и листками писчей бумаги.

— Все по-прежнему? — спросил я, с тяжелым сердцем думая о том, что придется провести весь вечер наедине с Холмсом, пребывающим все в том же угнетенном состоянии.

— Просто поразительно! — брюзгливо ответил он. — В объявлении черным по белому написано: «Посредников просят но беспокоиться». И тем ни менее нам отвечает масса этих алчных джентльменов, выдающих себя за частных коллекционеров, которые, вне всякого сомнения, надеются погреть руки на выгодной сделке.