Дороти Сэйерс - Рукопись профессора

Некоторое время ее не было, и м-р Эгг постепенно начал беспокоиться и даже испытывать некоторое нетерпение. Он прошелся по библиотеке, пытаясь выяснить, профессором чего именно был профессор Пиндар. Однако интересы хозяина оказались разносторонними — книги были посвящены самым различным темам. Одна из них, толстая, в переплете из телячьей кожи, в длинном ряду книг в переплетах из такой же телячьей кожи, привлекла внимание м-ра Эгга. Это был трактат восемнадцатого века об изготовлении и розливе вина, и он протянул руку, чтобы снять книгу с полки. Но она была так плотно втиснута между памфлетами и пьесой Бена Джонсона, что вынуть ее не удалось. Затем любопытство заставило его на цыпочках подойти к огромному величественному столу, заваленному рукописями. Они давали кое-какие сведения об интересах профессора. В центре, возле пишущей машинки, лежала стопка аккуратно отпечатанных листов бумаги, пестревших примечаниями и цитатами, которые, как показалось м-ру Эггу, были написаны по-гречески, хотя, конечно, это мог быть русский, арабский или еще какой-нибудь язык с непонятным алфавитом. Недопечатанная страница на валике пишущей машинки обрывалась на словах: «Это мнение святого Августина, хотя Клемент Александрийский решительно заявляет…» Похоже было, что автор рукописи отвлекся на минуту, чтобы навести справки в оригинале. Открытый фолиант на столе был, однако, не трудом святого Августина и не трудом Клемента Александрийского, а книгой Оригена. Рядом с ней стояла металлическая шкатулка с наборным замком, в которой, как подумал м-р Эгг, хранилась какая-нибудь редкая книга или рукопись.

Звук поворачивающейся дверной ручки заставил Эгга виновато вздрогнуть и отойти от стола, и когда дверь открылась, он уже стоял спиной к столу и рассеянно рассматривал полку, битком набитую толстенными томами самого разнообразного содержания — от Аристотеля до «Жизни королевы Елизаветы».

Профессор Пиндар оказался человечком сгорбленным, суетливым и до того волосатым, что малость походил на обезьяну. Борода его начиналась от скул и закрывала грудь вплоть до предпоследней пуговицы жилетки. Тяжелые седые брови нависали над проницательными серыми глазами подобно тюремной решетке. На нем была черная скуфейка, из-под которой потоком струились седые волосы, спускаясь на воротник. Вельветовый пиджак его был весьма потерт, серые брюки давно забыли прикосновение утюга, а серые носки волнистыми складками опускались на серые ковровые тапочки. Его лицо (в той части, которая была видна) поражало худобой, а говорил он с присвистом и прищелкиванием, причиной чего были, должно быть, скверные зубные протезы.

— Итак, вы тот шамый молодой человек, который предштавляет виноторговую фирму (щелк-щелк), — сказал профессор. — Шадитесь (щелк). — Он показал на стул, потом, шаркая, подошел к столу и уселся в кресло. — Вы принешли мне шпишок вин… где же он, да (щелк), вот же он. Давайте пошмотрим. — Он похлопал себя по карману и достал очки в металлической оправе. — Вот! Да! Очень интерешно. Отчего это вы решили навештить меня, а?

М-р Эгг сказал, что ему посоветовал сделать это представитель фирмы «Бразерхуд».

— Я подумал, сэр, — продолжал он, — что если вам так не нравятся безалкогольные напитки, вы, возможно, оцените что-нибудь более полнокровное…

— Неужели, неужели? — сказал профессор. — Очень практично ш вашей штороны. Умно ш вашей штороны. Ешть ли у ваш что-нибудь приличное здешь? — Он помахал списком вин. — Хотя я не верю виноторговцу, который шам ищет покупателей!

М-р Эгг объяснил, что из-за растущей конкуренции фирма «Пламмет энд Роуз» вынуждена была прибегнуть к этому не очень достойному, зато весьма современному методу.

— Но, конечно, сэр, — доверительно сообщил он, — мы не утратили разборчивости. Я бы и не подумал, например, показывать такому джентльмену, как вы, список вин, который мы предлагаем отелям и ресторанам.

— Гм, — буркнул профессор Пиндар. — Ну… — И он начал комментировать указанные в списках вина, проявляя при этом познания, более чем неожиданные у пожилого ученого, чьи интересы сосредоточились на отцах церкви. Он сообщил, что предполагает заложить небольшой винный погребок, хотя для этого придется сменить полки, потому что прежние владельцы не уделяли должного внимания этой части дома, и погреб сейчас ни на что не годится.

М-р Эгг позволил себе небольшую шутку по поводу небрежения и расточительства, а потом оформил заказ на портвейн высшей марки, а также на несколько дюжин бутылок отборного бургундского: все это следовало доставить через месяц, когда погреб будет готов.

— Вы думаете поселиться здесь навсегда, сэр? — осмелился спросить он, вставая.

— А почему бы и нет? — рявкнул профессор.

— Рад слышать это, сэр, — сказал Монти. — Всегда ведь приятно иметь хорошего клиента.

— Да, конечно, — ответил профессор, успокаиваясь. — Во вшяком шлучае, я рашчитываю быть ждешь до тех пор, пока не закончу швою книгу. Возможно, на это уйдут годы (щелк)! Она называется «Иштория ранней христианской шеркви» (щелк-щелк). — В этот момент его челюсти чуть не выскочили, и м-р Эгг сделал инстинктивное движение, чтобы поймать их, а потом подумал: почему этот профессор взялся за тему, название которой он просто не в силах произнести?

— Вам это, нашколько я понимаю, нишего не говорит, а? — надменно спросил профессор, открывая дверь.

— Ничего, к сожалению, сэр, — вздохнул м-р Эгг, который знал, где провести черту между притворным интересом и признанием своего невежества. — Подобно барду Эйвона [1] Имеется в виду Шекспир, родившийся и похороненный в городе Стратфорд-на-Эйвоне (прим. перев.). если мне позволено будет так выразиться, я плохо знаю латинский язык и еще хуже греческий, и, боюсь, это единственное сходство между нами.

Профессор рассмеялся, что было небезопасно для его зубов, после чего послышался ужасающий щелчок.

— Миссис Тэббит, — позвал он, — проводите этого джентльмена.

Появилась экономка и выпроводила м-ра Эгга, рассыпавшегося в благодарностях.

«Ну, — подумал Монтэгью Эгг, — вот так загадочная личность! Мне совсем не хочется ошибиться. Интересно, кого бы можно об этом спросить?.. Минутку. Мистера Гриффита, вот кого. Он сразу все поймет.»

Случилось так, что он должен был вернуться в Лондон в тот же день. Закончив необходимые дела, он отправился навестить своего клиента и знакомого, который был старшим партнером в почтенной издательской фирме «Гриффит энд Сибрайт». М-р Гриффит выслушал его рассказ очень внимательно.

— Пиндар? — сказал он. — Я о нем никогда не слышал. Он пишет книгу о первых отцах церкви… Но ведь этим же занимается доктор Эбкок. Давайте позвоним ему. Алло! Это доктор Эбкок? Извините за беспокойство… вы когда-нибудь слышали о некоем профессоре Пиндаре, который пишет на ту же тему, что и вы? Нет?.. Не знаю. Одну минуту.