Лин Гамильтон - Китайский алхимик

Городок расползся по склонам обоих холмов, которые внизу прорезала дорога. Расстояние между холмами в этом месте составляло всего две полосы. Городок был живописен. Наверное, ему было несколько сотен лет, стиль эпохи Мин, прелестные изгибы крыш, серый камень и кирпич и всего два ярких пятна: красный китайский флаг, развевающийся над долиной, и свисающий с крыльца красный фонарь. Выше по склону я видела выкрашенное в белый цвет здание, похожее на маленький храм. Я понятия не имела, каким образом тут оказалась подобная деревушка и как она вообще уцелела. Единственной приметой времени был грузовик у подножия холма. Вдали, в противоположной стороне, на обочине главной дороги стоял разбитый белый «лексус». В этой местности именно машина, а не деревня выглядела лишней. Вблизи никого не было. Я с удивлением отметила, как высоко мне удалось взобраться в темноте.

До меня дошло, что жители, скорее всего, слышали, а может, и видели саму аварию. В горной долине все звуки поднимаются лишь вверх. Возможно, кто-то даже видел, как я убегала. Тин знала, что я в ее доме. Она могла бы меня выдать, но вместо этого спасла, заперев дверь. Когда к ней пришел Чжан, то позвал ее и принялся дергать за ручку. Обнаружив, что дверь заперта, он решил, что меня внутри нет. Он так сурово говорил с этой женщиной, и все-таки она спасла меня. Она подождала, пока он уйдет, возможно, следила за ним в темноте с маленького открытого крыльца, которое я заметила позади дома и откуда открывался вид на дорогу, а затем пришла удостовериться, что со мной все в порядке, приготовила мне чай и подобие постели с одеялом — скорее всего, в этом месте их было немного. Мне хотелось расплакаться.

Жун разговаривала с водителем грузовика, который был нагружен всевозможным товаром. Тут были пластиковые тазики, спортивные туфли, полотенца, свитера, жакеты. Своего рода передвижной магазин, вокруг которого уже столпились люди, чтобы посмотреть товар. Кто-то расположился на склонах холма.

Они напоминали мне часовых, возможно, так оно и было. Мне показалось, что весь городок знает о моем присутствии.

Когда с покупками было покончено, Жун дала Тин знак, и мы быстро спустились вниз по склону. Я чувствовала себя ужасно незащищенной, оба холма нависали надо мной, словно злые великаны. Чжан или его подручные могли быть здесь, они могли в любой момент напасть на меня, возможно, причинить вред моим новым друзьям. Наверное, они проявили мужество, помогая мне. Я снова сказала «Чжан Сяолин», на этот раз водителю, и все трое плюнули на землю. Кажется, все жители городка проявляли единодушие в отношении Чжан Сяолиня. Я подумала, что, возможно, это часть территории Чжана, на которой он принуждает испуганных людей к повиновению. Эти трое были готовы дать ему отпор, за что я была ужасно благодарна.

Пять минут спустя я уже лежала в кузове грузовика среди груды свитеров, пиджаков, кастрюль, сковородок и всего прочего, наваленного поверх меня. Мы ехали. Поездка выдалась нелегкой. Все мои кости болели, а когда грузовик вдруг остановился и кто-то заговорил с водителем, я затаила дыхание. Но вскоре мы снова тронулись в путь.

Примерно через полчаса грузовик снова затормозил, но на этот раз водитель принялся снимать с меня свой товар и жестом пригласил пересесть в кабину, где слегка пахло навозом. Мы проехали еще пару часов, водитель что-то говорил мне, я отвечала, никто из нас не понимал ни слова, но мы оба кивали и улыбались.

Он высадил меня перед Запретным городом, на северной окраине площади Тяньаньмынь. Думаю, он довез бы меня до дверей отеля, если бы я смогла объяснить, где он находится. Я дала Тин и Жун немного денег, хотя они не желали брать. Я понимала, что для этих людей сумма, на которую можно было шикарно поужинать у меня на родине, была настоящим богатством, поэтому была настойчива. Почти все оставшиеся у меня деньги я отдала водителю. У меня как раз осталось на такси до отеля. Женщины, подметавшей тротуар перед входом, не было. Полагаю, она не ожидала, что я вернусь. Двадцать минут спустя я уже входила в дверь своего номера.

Там был Роб. По его виду было ясно, что он нервничал.

— Где ты была? — спросил он таким голосом, каким всегда говорит, когда беспокоится, правда, сам предпочитает, чтобы я думала, будто он просто сердит. — Ты должна была приехать сюда первой. Рейс задержали?

Роб озадаченно оглядел меня с головы до ног — возможно, я действительно выглядела не очень в грязной и покрытой соломой одежде — а потом подошел, чтобы обнять или встряхнуть за плечи. Я покачала головой. Он может пожалеть, что приблизился ко мне, если только ему не нравится запах навоза.

— Итак? — повторил Роб.

Я не знала, плакать или смеяться.

— Нет, рейс не задержали.

— Тогда где же ты была?

— Понятия не имею. Правда, мне встретились чудесные люди. Это долгая история, но вкратце скажу следующее: тот, кто встанет между мною и душем, покойник.

Позднее, как следует вымывшись и чувствуя себя в безопасности, я позвонила Джорджу Мэттьюзу. Мне было наплевать, что сейчас в Торонто раннее утро. Теперь мы поменялись местами. Услышав мой голос, Джордж не стал спрашивать, зачем я звоню, и не делал попыток поддержать ничего не значащую беседу. Не думаю, что причиной послужило его раннее пробуждение. Он просто ждал, когда я что-нибудь скажу.

— Вы меня обманули, — безо всяких церемоний начала я. — Вы и Дороти были нечестны со мной, — по какой-то причине я больше не могла называть ее Дори. — А теперь расскажите мне все.

— Я боялся, что до этого дойдет, — ответил Джордж.

В ту ночь мне снились Бертон и Дороти. Бертон, все еще с синим лицом и в хирургических перчатках, обвинял Дороти в своей смерти, а она твердила, что ей очень жаль.

Линфэй исчезла. Я искал ее повсюду. В глубине души я надеялся, что она воспользовалась воцарившимся после наступления Ань Лушаня хаосом и сбежала из императорского гарема, чтобы быть вместе с любимым человеком. Я спрашивал, не оставила ли она мне записки. Ничего. Должен признать, это меня глубоко задело. Возможно, Линфэй рассердилась на меня за то, что я с ней не попрощался.

Я отправился в ее покои, но они были заняты кем-то другим. Мастерской Линфэй тоже не было. Я обыскал все тайники, но не нашел ни Линфэй, ни свидетельств ее трудов. Такое впечатление, что ее вообще не было.

Жизнь в императорском дворце почти вернулась в обычное русло. Я понял, что приобрел больше влияния, чем прежде, и вовсю этим пользовался. Вскоре у меня появились прекрасный дом рядом с Чананем, так называемая жена и два приемных сына, один из которых должен был занять мое место во дворце, а другой — со временем подарить внуков.