Агата Кристи - Отравленное перо

В это утро мне показалось, что она скорее была похожа на лошадку, чем на человеческое создание. В самом деле, если бы ее немного привести в порядок, из нее получилась бы очень симпатичная лошадка. Говорила она, как обычно, сбивчиво, словно запыхавшись.

- Я была на ферме, знаете, у Лэшеров. Хотела узнать, не получили ли они утиные яйца. У них ужасно симпатичные поросята. Такие хорошенькие! Вы любите поросят? Я очень. Мне даже запах их нравится.

- Хорошо ухоженные поросята не должны пахнуть, - заметил я.

- Разве не должны? А здесь они все пахнут. Вы идете в город? Я увидела, что вы один, и решила затормозить, что бы идти с вами. Только остановилась слишком резко.

- Вы порвали чулок, - сказал я.

Меган с полным равнодушием взглянула на свою правую ногу.

- Да, действительно. Но здесь уже были две дырки, так что не о чем беспокоиться, правда?

- Вы когда-нибудь штопаете свои чулки, Меган?

- Иногда. Когда мама меня заставляет. Но она не так уж тщательно следит за тем, что я делаю. Мне повезло, не так ли?

- Вы, кажется, не отдаете себе отчета, что стали взрослой, - заметил я.

- Вы имеете в виду, что я должна быть похожа на вашу сестру? Быть такой же нарядной?

Мне не очень понравилась такая характеристика Джоанны.

- Она выглядит аккуратной, чистой и радует взор, - сказал я.

- Она ужасно хорошенькая. И совсем не похожа на вас. А почему?

- Братья и сестры не всегда похожи.

- Да, конечно. Вот я не очень похожа на Брайана или Колина. А Брайан и Колин не похожи друг на друга. - Она помолчала и сказала: - Странная это вещь, правда?

- Что именно?

Меган ответила лаконично:

- Семья.

- Полагаю, что это так, - задумчиво сказал я. Мне хотелось бы знать, о чем она думает. Некоторое время мы шли молча, потом Меган сказала довольно неуверенно:

- А вы летаете, правда?

- Да.

- И именно так вы получили травму?

- Да, я разбился.

- А здесь у нас никто не летает.

- Наверное, нет, - сказал я. - А вам хотелось бы летать, Меган?

- Мне? - Она явно удивилась. - Слава богу, нет. Мне будет плохо. Меня укачивает даже в поезде.

Она помолчала, потом спросила с той прямотой, которая свойственна только детям:

- Вы выздоровеете, чтобы летать снова, или всегда будете калекой?

- Доктор говорит, что у меня все будет в порядке.

- Да, но он не из тех, кто врет?

- Я так не думаю, - ответил я. - Я совершенно в этом уверен. Я ему доверяю.

- Тогда все хорошо. Но очень многие люди охотно врут.

Я выслушал это неоспоримое суждение молча. Меган сказала с подчеркнутой рассудительностью:

- Я рада. Я боялась, что у вас мрачный вид, потому что вы остались калекой на всю жизнь. Но если все нормально, это другое дело.

- Я вовсе не мрачный, - сказал я холодно.

- Ну, тогда раздраженный.

- Я раздражен потому, что спешу поправиться, а в таких делах спешить не удается.

- А для чего суетиться?

Я невольно расхохотался.

- Дитя мое, разве вам не приходилось торопить события?

Меган обдумала вопрос, потом сказала:

- Нет. С какой стати? Спешить некуда. Ничего никогда не происходит.

Я был поражен каким-то печальным смыслом этих слов и тихо спросил:

- Чем вы здесь заполняете свое время?

Она пожала плечами.

- А чем здесь можно заняться?

- У вас нет никакого хобби? Вы любите какие-нибудь игры? У вас есть здесь друзья?

- Я ничего не соображаю в играх. И не особенно их люблю. Здесь довольно мало девушек моего возраста, а те, что есть, мне не нравятся. Они считают, что я безобразна.

- Глупости. С какой стати им так думать?

Меган покачала головой.

- Вы ходили в школу?

- Да, я вернулась домой год назад.

- 'Вам нравилось в школе?

- Там было неплохо. Хотя преподают ужасно глупо.

- Что вы имеете в виду?

- Ну, в общем, всякие куски и обрывки. Перескакивают с одного на другое. Понимаете, это была дешевая школа, и учителя там были не очень хорошие. Они никогда не могли правильно ответить на вопрос.

- Очень немногие учителя способны на это, - заметил я.

- А почему? Они же должны.

Я с этим согласился.

- Конечно, я порядочная тупица, - сказала Меган. - И многое мне кажется абсолютным вздором. История, например. К тому же в разных книгах она описана по разному.

- Тем она и интересна, - заметил я.

- И грамматика, - продолжала Меган. - И эти глупые сочинения. И вся эта чепуха, которую написал Шелли, щебечущий о жаворонках, и Вордсворт, сходящий с ума из-за каких-то желтых нарциссов. И Шекспир…

- А что же не так у Шекспира? - спросил я с интересом.

- Он выкручивается, чтобы говорить так непонятно, что ты никогда не догадаешься, что он имеет в виду. Но кое-что у Шекспира мне нравится.

-Он был бы счастлив узнать об этом, я полагаю.

Меган не уловила сарказма.

- Мне, например, нравятся Гонерилья и Регана.

- Почему именно они?

- Ах, я не знаю. Они вроде бы уверены в себе. Как вы думаете, почему они именно такие?

- Какие?

- Такие, какие есть. Я думаю, что-то помогло им стать такими.

Я в первый раз был поставлен в тупик. Я всегда воспринимал старших дочерей короля Лира как двух мерзких торговок и этим довольствовался. Вопрос Меган меня озадачил.

- Я подумаю об этом, - пообещал я.

- Впрочем, это не имеет особого значения. Мне просто было интересно. В конце концов, это всего лишь английская литература, правда?

- В общем, так.

- А какой же предмет вам нравился?

- Только математика.

- Математика? - переспросил я с удивлением.

Лицо Меган просветлело.

- Я любила математику. Но ее не очень хорошо преподавали. Мне бы хотелось изучить математику глубоко. Это божественная вещь. Мне кажется, в числах есть что-то небеснoe, разве не так?

- Я никогда этого не чувствовал, - честно признался я.

Теперь мы вступили на Хай-стрит. Меган вдруг сказала:

- Вот и мисс Гриффит. Злобная женщина.

- Вы ее не любите?

- Я ее ненавижу. Она всегда пристает ко мне, чтобы я вступила в ее отряд скаутов. А я терпеть не могу скаутов. Для чего напяливать на себя форму, и отправляться куда-то строем, и цеплять на себя эмблемы во имя того, что ты на самом деле не так уж хорошо знаешь? Я думаю, все это Глупо.

В принципе, я склонен был согласиться с Меган. Но мисс Гриффит подошла к нам, прежде чем я успел открыть рот.

Сестра доктора, у которой было странное и неудобоваримое имя Эми, обладала той наступательной самоуверен ностью, которой так не хватало ее брату. Это была красивая женщина мужеподобного вида, с низким звучным голосом.

- Привет вам обоим! - выкрикнула она. - Прекрасное утро, правда? Меган, именно вас я и хотела видеть. Я бы хотела, чтобы кто-то помог мне надписать адреса на конвертах для ассоциации консерваторов.

Меган пробормотала что-то невнятное, подхватила свой велосипед и шмыгнула, по-видимому, в направлении между народного универмага.