Агата Кристи - Безмолвный свидетель

— Ну, вы разговаривали с мистером Пурвисом? О чем?

— Поговорим об этом позднее, когда мои планы станут более ясными, — ответил детектив. — В Маркет Бейсинге нам удалось поговорить с мисс Лоусон. Скажите, мисс, что вы искали ночью на лестнице, когда были у тетушки на Пасху?

— Помилуйте, Пуаро, что за странный вопрос?

— Все очень просто! Кто-то вбил гвоздь на верху лестницы, затем замазал его коричневым лаком в цвет пола.

— И для чего это? — недоуменно спросила Тереза.

— Насколько я себе представляю, за этот гвоздь был привязан тонкий шнур, который с другой стороны был прикреплен к балюстраде лестницы, чтобы мисс Арунделл, выйдя из комнаты, зацепилась и упала вниз.

Девушка возразила:

— Но причиной падения был мяч Боба!

— Простите, нет.

Наступило молчание, которое прервал Дональдсон. Он говорил спокойно и рассудительно:

— Какие у вас есть доказательства, чтобы утверждать это?

— Гвоздь на лестнице, письмо мисс Арунделл и показания компаньонки Лоусон.

— Мисс говорит, что это сделала я? Это Ложь! Я никогда не делала ничего подобного!

— Но вы стояли ночью на коленях на лестнице?

— Еще раз повторяю, что не было этого, я не выходила из комнаты после того, как легла.

— Мисс Лоусон узнала вас.

— Эта обманщица видела, наверное, Бэллу Таниос или кого-то из горничных!

— Она видела отчетливо вашу брошь!

— Брошь? Какую это?

— С вашими инициалами. У вас есть такая брошь? Тереза поднялась без слов и вышла. Воцарилось неловкое молчание. Доктор Дональдсон смотрел на Пуаро брезгливо, почти с ненавистью. Девушка скоро вернулась:

— Вот она.

Две большие буквы — «Т» и «А» — чётко выделялись на полированной поверхности из хромированной стали. Да, их можно было увидеть в зеркале…

— Давно не надевала ее, она мне надоела. Да к тому же чуть ли ни каждая девица в Лондоне носит такую же.

— А вы брали ее с собой в «Литлгрин Хаус»?

— Вроде бы… Да, помню точно. Она была приколота на зеленом джемпере, который я носила.

— Мог ли кто-то взять ее, а потом вернуть на место?

— Зачем выдумывать, если ничего такого не было. Пуаро в раздумье крутил в руках брошь, потом приложил к лацкану пиджака и подошел к зеркалу. Постоял перед ним, а затем медленно отступил назад. И вдруг воскликнул:

— Что я за профан! Конечно!

Подойдя к Терезе, он с поклоном передал вещь хозяйке:

— Правильно, мисс, ваша брошь совершенно ни при чем! Какой я глупец!

— Приятно слышать это, — недружелюбно откликнулась Тереза.

— Куда мы теперь? — обратился я к Пуаро.

— Назад, ко мне домой. Быть может, там застанем миссис Таниос.

Миссис Таниос! Я о ней почти забыл… Вот еще тайна! О чем-то она хотела рассказать Пуаро, а муж старался ее остановить.

— Пуаро, я совсем запутался: есть ли кто вне подозрения или все участвовали?

— Коллективное убийство? Семейное преступление? Нет, не те времена. Здесь действовал один человек. И он совершил ошибочку. Я вам сейчас кое-что продемонстрирую.

В этот момент мы подошли к дому, слуга, отворил дверь. На вопрос хозяина тот отрицательно покачал головой:

— Нет, сэр, миссис Таниос не заходила и не звонила.

Мой друг в волнении мерил шагами гостиную, потом взял трубку и вызвал отель «Дурчем».

— А, доктор Таниос, это Эркюль Пуаро. Ваша жена вернулась?

— О нет. Никаких сведений!.. Пуаро повесил трубку.

— Доктор не знает, где жена, и, по-видимому, искренен. Чувствуется неподдельное волнение в голосе. Не хочет идти в полицию, что тоже объяснимо. Моей помощи не просит, что не совсем понятно… Надеется сделать все сам. Он считает, что далеко уйти она не могла, так как у нее мало денег и дети… Подождите немного, я обещал вам показать кое-что.

Он подошел к столу, открыл ящик и вынул кусок картона. Потом разрезал его ножницами, попросил не смотреть пока на него.

— Теперь я приколю это к лацкану вашего пальто. — Пуаро подошел ко мне. — Ну-ка гляньте в зеркало. Нравится ли вам модная брошь с вашими инициалами, сделанная из обыкновенного картона?

Я посмотрел на себя и улыбнулся. Молодец Пуаро! Почти как брошь Терезы Арунделл, только с моими инициалами «А» и «Г».

— А теперь, Гастингс, будьте так добры, снимите пальто и передайте его мне.

Удивившись, я сделал то, что он просил. Пуаро надел на себя пальто.

— Полюбуйтесь на меня, мой друг, и посмотрите, как теперь выглядят ваши инициалы…

Я уставился на него и не сразу понял, в чем дело, А когда понял, воскликнул вслед за Пуаро:

— Какой же я глупец! — Буквы на броши теперь читались наоборот: «Г» и «А» вместо «А» и «Г», то есть в зеркальном изображении.

— Помните, Гастингс, мисс Лоусон утверждала, что явно видела буквы на броши Терезы? Но девушку-то мисс видела в зеркале. Значит, буквы отражались наоборот.

— Все-таки мисс утверждает, что видела именно Терезу.

— Вспомните, мой друг, когда я намекнул ей, что она могла не разглядеть лицо в полумраке, как мисс вышла из положения?

— Тут же вспомнила про брошь и буквы на ней, конечно, не учтя, что обман можно легко распознать! — Я был доволен своей догадливостью.

Наш разговор был прерван резким телефонным звонком. Пуаро подошел:

— Да? Да… Несомненно. Это очень удобно. В два часа пополудни. — Положив трубку, Пуаро с улыбкой повернулся ко мне:

— Доктор Дональдсон добивается встречи, будет здесь завтра. Кажется, мы на пути к финалу…

Когда утром, после завтрака, я зашел к Пуаро, то увидел его за письменным столом.

— Старина, что вы делаете? Пишете завещание на случай, если вас прикончат сегодня?

— А знаете, Гастингс, вы не так уж далеки от истины.

— Какие-нибудь новости?

— Доктор Таниос звонил.

— Все еще нет известий о его жене?

— Нет.

— Неужели, Пуаро, вы думаете, что бедная женщина что-нибудь с собой сделала? Надеюсь, что она внезапно появится, вот увидите.

— Ваш оптимизм восхищает меня, Гастингс! Но сейчас для меня главное — поговорить с мисс Лоусон…

— О, дорогой мистер Пуаро, доброе утро, у меня еще не прибрано. Все кувырком с того момента, как приехала Бэлла, — застрекотала мисс Лоусон, когда мы к ней вошли.

— Что вы сказали? Бэлла?

— Да, миссис Таниос приехала с детьми, они совсем измучены, бедняжки! Не знаю даже, что и делать. Видите ли, она оставила мужа.

— Ушла от него?

— Так она говорит, по крайней мере. А по-моему, несчастная совершенно права. Ничего не объяснила, только повторяет, что бросила мужа и никакая сила не заставит ее вернуться.

— Это очень серьезный шаг.

— Конечно, если бы он был англичанином, я бы отсоветовала ей, но тут.., он же иностранец… И БэлЛа выглядит так странно, ужасно напугана, бедненькая. Что муж мог ей сделать? Не хочу думать об этом. И она не должна к нему возвращаться, не так ли, мистер Пуаро? Бэлла даже не желает, чтобы муж знал, где она.