Мэри Лондон - Убийство в обществе коллекционеров

— А сами вы, стало быть, коллекционируете индийские статуэтки… — живо вставил старший инспектор, которому вовсе не улыбалось закончить встречу беседой на очередную непонятную ему научную тему.

— Я горжусь, что смог собрать целый пантеон наших богов, — ответил индус. — Брахму, Вишну и Шиву вместе с Ганешой, богом со слоновьей головой, и его матерью Парвати. А еще у меня есть статуэтки Черной Кали, вечной девы Дурги, Кришны, Вишвакармана, Рамы… Хотите посмотреть? Покажу с великой радостью.

И они прошли в просторную комнату, переустроенную под выставочный зал. Каждое божество стояло на отдельной подставке и освещалось яркими лампочками. Форбса поразили суровый взгляд и причудливые позы некоторых богов.

— Господин Сингх, вам случалось видеть коллекции других членов вашего клуба? — поинтересовался сэр Малькольм.

— Однажды меня пригласил в гости сэр Бартоломью, к себе в особняк. Там же у нас проходят собрания. Так вот, в тот раз он показал мне свой музей трубок. И должен сказать без всякой обиды в адрес сэра Бартоломью: большого интереса его коллекция у меня не вызвала! Равно как и то, что собирает леди Анджела, его супруга, которая искренне убеждена, будто Индия — прибежище для всяких эзотериков вроде Анни Безант! [45] Безант, Анни (1847–1933) — ирландская и индийская общественная деятельница, теософ, историк религии. Нет уж, сказать по чести, только коллекция госпожи Ховард показалась мне действительно ценной, и теперь я понимаю, почему!

— Почему же?

— Ах, джентльмены, мне бы не хотелось вмешиваться в дела, касающиеся сугубо Англии, — вдруг произнес Фенимор Сингх. — Повторяю, я всего лишь иностранец.

— Подобное чувство делает вам честь, — заметил сэр Малькольм, — однако мы здесь затем, чтобы говорить об убийстве!

— Убийство не имеет никакого отношения к истории с коллекцией. По крайней мере лично я в этом совершенно уверен. Так же считает и господин Али Садр — он звонил мне сегодня утром. Один только Бог знает, как сильно переживает этот бедняга ужасную смерть своей коллеги. Он глубоко уважал Катерину Ховард и, по-моему, любил, хотя не мог признаться даже самому себе. Он сказал, вы подозревали его потому, что он помог госпоже Ховард перенести митраическую коллекцию в машину, в которой ее потом увезли. А я говорю — ваши подозрения совершенно беспочвенны!

— Может, Али Садр высказывал какое-нибудь предположение насчет убийства? — спросил Форбс.

— Нет, ничего такого. Он только сказал: «Боюсь, ревность и безумие идут рука об руку». А когда я спросил, что он имеет в виду, он воскликнул: «Сколько же ненависти рядом с глупостью!..»

— Такое объяснение ничуть не лучше, — заметил сэр Малькольм. И вдруг, следуя своему обыкновению выводить собеседника из равновесия, он спросил: — Вы знали, что Джеймс Линкольн собирался сделать Филлимору Трейси подарок на день рождения?

— Да, он говорил об этом на собрании, на котором Трейси как раз не было. Он упомянул о платке для фокусов.

— Вы бывали у господина Линкольна дома?

— Никогда. Коллекция для левшей мне совершенно неинтересна!

— Но вы же могли бывать у него и по другим поводам.

— А других поводов не находилось.

— И последний вопрос: господин Сингх, почему вы поселились на столь своеобразной улице?

— Потому что покупная цена за квадратный метр здесь одна из самых низких в Лондоне, а соседство с секс-шопами меня нисколько не смущает. Чистыми, сэр, должны быть душа и сердце, а не улица!

Было шесть часов вечера, когда наши друзья-сыщики снова оказались на той самой улице.

Сэр Малькольм выбрал ресторан «Синий слон» на Фулхэм-бродвей, чтобы немного развлечь своего старого друга Форбса. Столь странное дело совсем выбило старшего инспектора из колеи. Эти коллекционеры, все как один, казались ему маньяками с мозгами набекрень. Когда же он очутился в «Синем слоне», то и вовсе остолбенел.

В самом деле, Форбс и представить себе не мог, что в центре Лондона можно отобедать среди пышно разросшихся джунглей и редких тропических ароматов. Таиландка в национальном платье провела их к столику на берегу пруда, где настоящие розовые фламинго тихо-мирно спали, стоя в воде на одной ноге и засунув клюв под крыло. А кругом в нежно-теплом воздухе слышался стрекот и щебет диковинных насекомых и птиц.

Немного пообвыкнув и присмотревшись, в затененных уголках можно было разглядеть стаи обезьян и попугаев, а в других местах даже тигра и слона — все это были натурально сработанные механические чучела.

— Дорогой Дуглас, давайте хоть на одно мгновение окунемся в эту дивную атмосферу. Тем более что скоро нас с вами опять ожидают серые будни со всеми их превратностями. Закажем-ка по коктейлю из папайи, апельсинового сока, личи и рисовой водки. Не пожалеете. Такая смесь стимулирует умственную деятельность, а это, признаться, мне сейчас просто необходимо.

— И мне! — посетовал Форбс.

Сэр Малькольм сделал заказ. Он уже бывал здесь и смог быстро подобрать щадящее меню для своего друга, не привыкшего ко всевозможным вкусовым изыскам. Итак, он выбрал тайские закуски, курицу с пряностями, цукатами и рисом, на десерт — свежие фрукты, ну и в довершение всего — чай.

Не успели им принести первую часть заказа — на маленьких плошках, расставленных полукругом возле тарелок побольше, как откуда ни возьмись послышались раскаты грома и на стены вокруг обрушился проливной дождь. То была всего лишь инсценировка, но настолько живая, что старшему инспектору почудилось, будто он опять оказался дома у Филлимора Трейси.

— Боюсь я этого кудесника, — признался Форбс. — По мне, так он запросто мог укокошить Катерину Ховард, даже если в это самое время показывал свои фокусы на другом конце Лондона.

— В таком случае, дорогой Дуглас, в Скотланд-Ярде должны служить не полицейские, а медиумы с колдунами. Я тоже не в силах бороться с невидимыми врагами. К счастью, я не верю ни в вездесущность, ни в призраков.

— А жутковатые все-таки статуэтки у этого индуса. Не боги, а сущие бесы! Похоже, теперь мне всю ночь будут сниться кошмары.

— Тем не менее этот Сингх вывел нас на след. Что же Али Садр хотел сказать по телефону? А сказал он так: «Боюсь, ревность и безумие идут рука об руку». И чуть погодя добавил: «Сколько же ненависти рядом с глупостью!» Как эти две фразы могут быть связаны со смертью Катерины Ховард? Кто кого ревновал, и к кому? Ревность среди коллекционеров? Такое случается нередко, но у них в клубе не может быть никакой конкуренции, поскольку они собирают совершенно разные коллекции. Безумие? Кроме Джеймса Линкольна, который, по-моему, и правда малость не в себе, у всех остальных членов этого добропорядочного общества с головой проблем нет. Что же до ненависти и глупости… Да вы закусывайте, Дуглас, закусывайте. Это тушеный лук с имбирем.