Рекс Стаут - Одна пуля — для одного

Она сидела и смотрела на меня, и мина на её лице стала кислее, чем была. Потом вскочила, обогнула стол, заполучила в своё распоряжение телефон и проговорила в трубку:

— Элен, это я, Одри. Достань мне… Или ладно, не надо…

Повесила трубку, уселась на край стола, ссудила мне ещё один ледяной взгляд.

— Это всё я! — провозгласила она.

— Что именно?

— Вся суматоха. Где я, там всегда суматоха…

— Что ж, на свете её до чёртиков. Там, где есть хоть кто-нибудь, там обязательно суматоха. А вам лезут в голову шалые мысли. Вчера вы перепугались, что на вас собираются повесить убийство, хотя никто даже и намёка на это не сделал. Не заблуждаетесь ли вы опять?

— Вовсе нет! — Голос её был мрачен. — Вспомните про похищение дизайнов. Меня невозможно с ним связать — так нет же, они связали! А теперь вдруг всё разъясняется: конечно же я ни при чём. Казалось бы, кончено, я чиста — и что же? Тут же Уэйна обвиняют в убийстве. На очереди…

— Мне казалось, вы не знаете, за что его взяли.

— Ну, не знаю. Но посудите сами: он был тогда со мной. — Она соскользнула со стола, распрямилась. — Вот что: я уверена… Я должна повидать Дороти Кейс.

— Она занята, у неё посетитель.

— Знаю. Но он мог уйти.

— Некто Дональдсон — никак не пойму, что он за птица? У меня подозрение, что Дороти затевает небольшую сыскную операцию на свой страх и риск. Может, случайно знаете, этот Дональдсон не детектив?

— Знаю: не детектив. Он адвокат, друг мистера Кейса. Я видела его здесь несколько раз. А вы…

Нас прервали: в дверях появился человек, знакомый мне уже десятилетиями.

— Мы заняты, — сообщил я ему категорично.

Мне давно следовало бросить свои шуточки по адресу сержанта Пэрли Стеббинса: они ведь всегда рикошетом ударяли по мне самому.

— Значит, ты тут, — проницательно заметил он.

— Да-с… Мисс Руни, знакомьтесь: сержант…

— О, мы с ним уже встречались.

— Ага, встречались, — согласился Пэрли. — А я вас искал, мисс Руни.

— О, Боже, опять вопросы?!

— Всё те же. Исключительно ради контроля. Вы — помните? — подписали такое показание, что во вторник утром находились в лошадиной академии с Саффордом от пяти сорока до семи тридцати, причём всё это время — вместе.

— Конечно, помню!

— Нет ли у вас планов изменить эти показания?

— Разумеется, нет! Зачем?

— Как же вы тогда объясните следующий факт: вас видели в парке верхом именно в данный промежуток времени, а Саффорд на другой лошади вам сопутствовал, причём Саффорд это признаёт?

— Сосчитайте до десяти, прежде чем отвечать! — выпалил я. — А ещё лучше — до сот…

— Заткнись! — рявкнул Пэрли. — Как вы объясните это, мисс Руни?

Одри вновь покинула свой насест, встав лицом к лицу со своим преследователем.

— Может быть, у кого-то подвели глаза? — предположила она. — Тех, кто утверждает, что видел нас?

— О'кей. — Пэрли выудил из кармана бумаженцию и развернул её. — Мы всегда держимся начеку в тех делах, куда твой жирный шеф успел сунуть нос. — Он предъявил бумагу Одри. — Это ордер на ваш арест в качестве свидетеля. Ваш друг Саффорд пожелал прочитать свой отчёт от начала до конца. А вы?

Она проигнорировала его великодушное предложение.

— Что это значит? — вопросила она.

— Это значит, что вам придётся последовать за мной в нижнюю часть города.

— Это значит также… — вмешался я.

— Да заткнись же, наконец! — Пэрли шагнул вперёд.

Рука его потянулась к её локтю, но промахнулась, ибо Одри рванула прочь. Он последовал за ней по пятам. Наконец она решила, что обрела способ повидать своего Уэйна.

Я покачал головой, имея в виду общее положение вещей, а не какой-нибудь конкретный факт. Потянулся к телефону, попросил город и вновь набрал номер.

Послышался голос Вулфа.

— Где же Орри? — спросил я. — Почивает на моей кровати?

— А ты где? — поинтересовался Вулф.

— По-прежнему в конторе Кейса. Тут всё то же самое, но большими порциями. Ещё двоих забрали.

— Кого и куда?

— Клиентов. Туда. Наши акции катастрофически падают…

— Кого конкретно и почему?

— Уэйна Саффорда и Одри Руни. — И я рассказал ему обо всём, что происходило, не обеспокоившись сообщить о приходе Одри ещё до окончания нашей прошлой телефонной беседы. Потом я добавил: — Стало быть, четверых из пяти упекли, включая Талботта. На свободе в нашем распоряжении только единичка — Дороти Кейс, и меня не удивит, если она последует за прочими, во всяком случае, выражение её лица, когда она услыхала, кто… Минуточку! — Меня прервало появление очередного посетителя. Это была Дороти Кейс. Я бросил в трубку: — Перезвоню! — После чего отодвинул телефон и встал с кресла.

Дороти подошла ко мне. Она всё ещё выглядела по-человечески, даже больше, чем обычно. Былой задор — или задир — с неё слетел, цветовая гамма кожного покрова, того, что на виду, свелась к водянисто-серому колеру, а из глаз смотрела тревога.

— Ушёл мистер Дональдсон? — спросил я.

— Да.

— Дрянной день, куда ни обернись. Только что арестовали мисс Руни и Саффорда. Полиции кажется, что она проморгала какую-то важную деталь… Я как раз пересказывал Вулфу, когда вы вошли…

— Мне надо его повидать, — сказала она.

— У вас это сейчас не получится, — стал вразумлять я её. — Конечно, вы можете помчаться к нему на такси, но с тем же успехом можете подождать, пока я доберусь до Шестьдесят пятой улицы и прихвачу свой автомобиль: ведь уже перевалило за четыре, значит, он наверху со своими орхидеями, и вам не повидать его до шести, несмотря даже на то, что вы к настоящему моменту единственный его клиент, не угодивший и тюрьму.

— Но дело наисрочнейшее…

— Не для него. До шести. Разве что вы хотите исповедоваться передо мной — я ведь вхож наверх. Ну?

— Нет!

— Тогда, быть может, подогнать машину?

— Да.

Так я и сделал.

В шесть часов три минуты Вулф, расставшийся со своей оранжереей, примкнул к нам. За то время, что мы с Дороти провели в конторе, она вполне вразумительно дала мне понять, что со мной ей делиться нечем. Когда же Вулф разместил свою тушу в кресле за письменным столом, она первым делом сказала:

— Мне бы с глазу на глаз.

Вулф в знак отрицания покачал головой:

— Мистер Гудвин мой доверенный помощник — допустим, он не услышит эту историю из ваших уст, что ж, вскоре он узнает её от меня. Итак, о чём речь?

— Мне не к кому обратиться, кроме вас. — Дороти сидела в одном из жёлтых кресел, лицом и всем корпусом — к нему. — Я не знаю, как быть, — а мне надо всё-таки знать. Один тип хочет донести полиции, будто я подделала отцовскую подпись на чеке.

— А это так? — спросил Вулф.

— Что так? Подделала ли? Подделала.

— Расскажите подробней, — сказал Вулф.