Дороти Сэйерс - Найти мертвеца

Лейла Гарланд зевнула от скуки.

— Во всяком случае у Луизы была дочь, — продолжал Уимси, погруженный в свои размышления. — И она выходит замуж за русского. Вероятно, они снова живут в России. Мелани — имя дочери, а имя мужа — Алексей Григорьевич Бородин, и они родители Поля Алексиса, или Голдшмидта, который спасается от русской революции, переезжает в Англию, принимает гражданство и превращается в танцовщика по найму при отелях, и его убивают на скале Утюг. Почему?

— Бог его знает, — проговорила Лейла и снова зевнула.

Уимси, уверенному в том, что Лейла действительно рассказала ему все, что ей было известно, не давал покоя этот драгоценный кусок бумаги. Он пришел с этой проблемой к Гарриэт.

— Но это просто-напросто глупо, — проговорила эта практическая молодая женщина, когда увидела листок. — Даже если прапрабабка Алексиса была замужем за Николаем I хоть пятнадцать раз, он все равно не смог бы занять трон. Потому что имеется множество людей намного ближе к трону, чем он — например, Великий Князь Дмитрий и ему подобные.

— О? Конечно. Но видите ли, вы всегда можете убедить людей в том, чего они хотят. Наверное, идея завладеть троном пошла от старой Шарлотты — вы знаете, какими бывают люди, когда получают в руки подобные генеалогические «пунктики», стала традицией и завещалась потомкам. Я знаком с одним парнем, помощником продавца тканей в Лидсе, который однажды абсолютно серьезно сообщил мне, что на самом деле он должен быть королем Англии, если ему только удастся найти какие-то записи о чьем-то там браке с Перкинсом Ворбеком [88] Перкинс Ворбек (1474–1499) — фламандский самозванец, претендовавший на английский трон. . Он искренне считал, что всего-навсего надо изложить свое дело в Палате Лордов, и ему на золотом блюде преподнесут корону. А что касается остальных претендентов, Алексис, вероятно, бы сказал, что все они отказались в его пользу. Кроме того, если он действительно верил в свое генеалогическое древо, он бы сказал, что его требование намного весомее, чем у других, и что его прапрабабка была единственной законной супругой Николая I. Не думаю, что в России существовал Salic Law [89] Закон французской монархии, по которому женщины лишались права наследования короны. , чтобы предупредить его требования по женской линии. Так или иначе теперь совершенно ясно, из чего состояла приманка. Если только мы смогли бы завладеть письмами, которые Алексис посылал «Борису»! Но они будут уничтожены, это так же несомненно, как то, что дважды два четыре.

Инспектор Умпелти в сопровождении главного инспектора Паркера из Скотланд-Ярда позвонили в дверь дома № 17 по Попкорн-стрит, Кенсингтон, и их беспрепятственно впустили внутрь. Со стороны главного инспектора Паркера было очень любезно проявить интерес к делу, несмотря на то, что Уимси чувствовал, что мог заниматься им с менее выдающимся эскортом — но этот человек был зятем лорда Питера и, несомненно, испытывал особенный интерес к этому делу. Во всяком случае, мистер Паркер явно был склонен дать провинциальному инспектору полную свободу действий в его расследовании.

Миссис Моркам, мило улыбаясь, провела их в комнату.

— Доброе утро. Не хотите ли присесть? Вы пришли опять по поводу этого уилверкомбского дела?

— Да, да, совершенно верно, мадам. По-видимому, возникло какое-то незначительное недоразумение. — Инспектор достал записную книжку и прокашлялся. — В отношении этого джентльмена, мистера Генри Велдона, которого вы подвозили утром в четверг. Мне кажется, вы говорили, что довезли его до Рыночной площади?

— Ну да. Это ведь была Рыночная площадь, не так ли? Прямо за городом, с какой-то лужайкой и зданием с часами на нем.

— О! — расстроенно воскликнул Умпелти. — Нет, это не Рыночная площадь — это место для базара, где иногда устраиваются футбольные матчи и выставки цветов. Так значит, вы там высадили его?

— О да, простите. Я была абсолютно уверена, что это Рыночная площадь.

— Ну… вообще-то это называется Старый Рынок. А то, что называют Рыночной площадью — то теперь это площадь в центре города, там, где расположен пост констебля.

— О, понимаю! Ну, боюсь, что своей неправильной информацией я ввела вас в заблуждение. — Миссис Моркам улыбнулась. — Это что, очень страшное правонарушение?

— Конечно, это могло бы иметь очень серьезные последствия, — ответил инспектор, — однако ничего тут не поделаешь, когда речь идет об истинном заблуждении. Тем не менее, я рад, что все выяснилось. Теперь, мадам… знаете… просто в порядке формальности, ответьте, пожалуйста, что вы сами делали тем утром в Уилверкомбе?

Миссис Моркам задумалась, склонив голову.

— О, я совершила кое-какие покупки, потом заходила в Зимний Сад, выпила чашечку кофе в Восточном Кафе… собственно, ничего особенного…

— А вы случайно не покупали воротнички для джентльмена?

— Воротнички? — миссис Моркам выглядела удивленной. — Действительно, инспектор, похоже, вы очень тщательно проследили мои передвижения. Вы, надеюсь, не подозреваете меня в чем-то?

— Ну что вы! Только чисто формально, — ответил инспектор флегматично, затем лизнул карандаш.

— Нет, я не ПОКУПАЛА никаких воротничков. Я только посмотрела несколько.

— Посмотрели несколько?

— Да, но это не то, что нужно моему мужу.

— О, понятно. Вы помните название магазина?

— Да. «Роджерс энд…» что-то такое. А! «Роджерс энд Пибоди», кажется.

— А теперь, мадам, — инспектор заглянул в свою записную книжку и сурово посмотрел на женщину. — Удивит ли вас то, если вы узнаете, что помощник продавца в «Роджерс энд Пибоди» утверждает, что леди, одетая так же как вы и соответствующая вашей внешности, тем утром покупала эти воротнички, а он сам выходил из магазина и доставил сверток с ними к машине?

— Это совсем не удивляет меня. Этот помощник показался мне очень недалеким молодым человеком. Он выходил к машине со свертком, да, но там были не воротнички. Там были галстуки. Я заходила в магазин дважды — один раз за галстуками, а потом я вспомнила о воротничках и вернулась; но когда они показали то, что мне не нужно, я так и оставила их. Это было примерно в 12.30, кажется, если это время имеет какое-то значение.

Инспектор заколебался. Это ведь могло — вполне могло оказаться ИМЕННО правдой. Самые искренние свидетели иногда допускают ошибки… Он решил на какое-то время переменить тему.

— И вы заезжали еще раз за мистером Велдоном на Старый Рынок?

— Да. Однако, когда вы говорите, что это был мистер Велдон, вы словно подсказываете мне, что надо говорить. Я посадила в свою машину какого-то мужчину — мужчину в темных очках, но мне не было известно его имя, пока он не назвал мне его, и я не узнала этого человека впоследствии, когда увидела его без очков. В сущности, я думала тогда и по-прежнему считаю, что у человека, которого я подвозила, были темные волосы. Голос того, другого, человека, звучал так же — но в конце концов, это ведь не так уж много, чтобы проявлять такую настойчивость. Я думала, что, наверное, это он, поскольку он сам все вспомнил и знал номер моего автомобиля, но, конечно, если мне придется поклясться в том, что это был именно он, то тут уж!.. — она пожала плечами.