Дороти Сэйерс - Найти мертвеца

— Наверное, он рад, что освободился от перспективы с Полем Алексисом, и никак не может скрыть это. Он не очень-то хитер.

— Это вам подсказывает женская интуиция?

— К черту женскую интуицию! Вы находите его романтичным или мрачным?

— Да нет, но хотелось бы. Я нахожу его омерзительным.

— Мне бы хотелось знать, почему?

На несколько секунд воцарилось молчание. Гарриэт чувствовала, что Уимси должен произнести: «Как замечательно вы танцуете». Так как он не сказал этого, она решила, что танцует как восковая кукла с ногами из опилок. Уимси никогда прежде не танцевал с ней, никогда не касался ее. Это должен бы быть для него эпохальный момент. Но его мозг, казалось, сосредотачивался на неясной личности фермера из Восточной Англии. Гарриэт пала жертвой комплекса к собственной неполноценности и путалась в ногах своего партнера.

— Простите, — проговорил Уимси, принимая на себя ответственность джентльмена.

— Это моя вина, — сказала Гарриэт. — Я — отвратительный танцор. Не беспокойтесь из-за меня. Давайте остановимся. Знаете, вы не должны быть снисходительны ко мне.

Хуже и хуже. Она становилась раздражительной и эгоистичной. Уимси посмотрел на нее с удивлением, затем неожиданно рассмеялся.

— Дорогая, если бы вы танцевали как пожилой слон, у которого к тому же артрит, я бы все равно танцевал с вами денно и нощно. Я ожидал вас тысячу лет, чтобы увидеть танцующей в этом платье.

— Глупец, — пробормотала Гарриэт.

Они проделали еще круг по холлу в молчании и гармонии. Антуан, ведя огромную даму в нефритах и бриллиантах, плыл как комета по своей орбите и тихо прошептал Гарриэт на ухо через необъятное пространство жирного плеча своей партнерши:

— Qu'est-ce que je vous aidit? L'elan c'est trouve. [46] Что я вам говорил. Вдохновение пришло, (франц.).

И проворно ускользнул, заставив Гарриэт покраснеть.

— Что сказал этот негодяй?

— Он сказал, что я лучше танцую с вами, чем с ним.

— Черт возьми, это наглость с его стороны! — Уимси бросил сердитый взгляд поверх голов танцующих в холле пар на элегантную спину Антуана.

— А теперь скажите мне, — произнесла Гарриэт. Конец танца застал их в противоположной части помещения от миссис Велдон, и было естественно, что они сели за ближайший к ним столик, а не к ней. — Скажите, что вас беспокоит в Генри Велдоне?

— Генри Велдон? — Уимси резко отбросил свои мысли назад на огромную дистанцию. — Да, конечно… Почему он все-таки здесь? Не стирается же он в доверие к своей матери.

— А почему бы и нет? Сейчас настало его время. От Алексиса избавились, и он ловит удобный момент. Собственно, терять ему нечего, и он может позволить себе быстро приехать, вести себя сочувственно и помочь расследовать все дела, а также быть нежным и любящим сыном и так далее.

— В таком случае почему он пытается убрать меня отсюда?

— Вас?

— Меня.

— Что вы имеете в виду?

— Велдон в баре и весь этот вечер всячески старался быть как можно более противным, не употребляя фактически силу и скверные выражения. Окольным и этаким бесшабашно-фамильярным манером он дал мне понять, что я сую нос туда, куда бы ему не хотелось, что я эксплуатирую его мать в моих личных целях и возможно даже высасываю у нее деньги. Фактически он растолковал мне неописуемо вульгарно, кто я есть и почему не нуждаюсь в чьих-либо деньгах.

— Почему вы не дали ему по физиономии?

— Был такой момент. Я ощущал, что вы еще больше полюбили бы меня, если бы я это совершил. Но вы могли бы и не сделать этого, на самом деле при всей вашей невозмутимости вы хотите поставить мою любовь впереди моих детективных принципов.

— Конечно, нет. Однако, что он думает?

— О, его мысли достаточно ясны. Он высказал их очень понятно. Ему хочется услышать, что это детективное дело прекратилось, и что миссис Велдон удержалась от щедрого растрачивания времени и денег на преследование несуществующих большевиков.

— Вполне могу его понять. Он надеется унаследовать деньги.

— Безусловно. Но если бы я пошел и рассказал миссис Велдон те вещи, которые он говорил мне, то она, вероятно, лишила бы его наследства. И в таком случае, как бы он потом выказывал ей сочувствие?

— Я знаю, он — глупый человек.

— Он, очевидно, считает очень важным прекратить все эти допросы. Но из-за того, как он это делает, существует риск не только поссориться мне с ним, но также потратить неопределенное время на то, чтобы околачиваться возле своей матери, дабы не допустить допросов по ее собственному почину.

— Ну, надеюсь, ничего подобного он не сделает.

— Ничего подобного не сделает? Моя дорогая девочка, он — фермер…

— Ну и что из этого?

— А сейчас июнь.

— Ну и что?

— Почему он не заботится о сенокосе?

— Я не подумала об этом.

— Вы не подумали о том, что самые неподходящие недели в году для растрачивания времени впустую для любого приличного фермера — это недели сенокоса и уборки урожая. Я могу понять, если он уехал на день, но он явно готовится засесть надолго. Дело Алексиса становится для него настолько важным, что он готов бросить все, приехать в место, которое вызывает у него отвращение и неопределенное время болтаться в отеле с матерью, с которой у него никогда не было ничего общего. Я считаю это странным.

— Да, это довольно странно.

— Он когда-нибудь был здесь раньше?

— Нет. Я спросила его об этом, когда мы познакомились. О такого рода вещах людей спрашивают. Он ответил, что нет. Наверное, он держался подальше отсюда, когда продолжались эти штучки с Алексисом — он ненавидел все это.

— И он собирался довольствоваться тем, что заявит протест против заключения брака?

— Да, хотя это не казалось ему самым эффективным путем.

— Да? Но оглашение в церкви имен вступающих в брак — в некоторой степени действительно непривлекательно, так?

— Да. Однако вы устраняете Генри с роли убийцы?

— Хотелось бы. Но почему-то чувствую, что не могу.

— Не можете?

— Да. Потому я и хочу выяснить, не думаете ли вы, что Генри хитрил. Вы не думаете, и я согласен с вами. Я не считаю, что У Генри хватит мозгов для того, чтобы убить Поля Алексиса.

Вторник, 23 июня

Лорд Питер, читая поверх яичницы с беконом «Морнинг Пост», Чувствовал себя лучше, чем когда-либо. «Морнинг Пост» достойно подготовилась к борьбе и обещала вознаграждение в сто фунтов стерлингов за информацию о бритве, поразившей Поля Алексиса. Прибыл Бантер, возвратившийся из своей бесплодной поездки в Истборн, и присоединился к своему господину, привезя с собой запас свежих рубашек, воротничков и прочих предметов туалета. Гарриэт Вэйн танцевала с лордом Питером в платье цвета красного вина. Уимси справедливо принял во внимание, что если женщина следует совету мужчины по поводу приобретения платья, значит ей не безразлично его мнение. Разные женщины, в разные времена и в разных частях света одевались по совету Уимси, а иногда к тому же и за его счет, но как правило он ожидал от них, что они так и сделают. Он не ожидал этого только от Гарриэт, и был безгранично удивлен и обрадован, словно нашел соверен на улицах Абердина. Как всякое существо мужского пола, Уимси был прост в глубине души.