Марджори Эллингем - Кошелек предателя

Кэмпион напряженно вглядывался во тьму. Отработанные газы, поднявшись, клубились вокруг него, и он все сильнее чувствовал удушающий запах.

Кто это спрятался в дальнем углу под завесой из мешковины, неужели Пайн? Кэмпион подумал, что узнал его. Этот человек спокойно отмечал в ведомости время отправки грузовиков, словно они выезжали с торговых складов. Пары наверху постепенно сгущались. Кэмпион понял, что его укачало, и он может потерять равновесие. Он вытянул руки, чтобы обрести точку опоры. Его внезапное движение привлекло внимание кого-то из стоявших внизу. Он услышал крик, и тут же мощный луч фонаря упал на выступ, где он стоял.

Кэмпион наконец решился. Он не подозревал, к каким последствиям приведет его единственный «счастливый шанс». Раньше в нем теплилась только шальная надежда, но теперь пришла пора рискнуть.

Когда луч фонаря совсем приблизился к нему, он вынул из кармана плаща маленькое стальное яйцо и вытащил из него проволочку. Украсть его из мастерской Батчера оказалось до смешного просто. Вопрос заключался лишь в том, чтобы прийти и снять снаряд с полки шкафа. Вся процедура отняла у него не более пяти минут.

Яйцо Феникса легко уместилось у него на ладони, грузовики внизу дрогнули и запыхтели. Луч фонаря был от него теперь на расстоянии ярда.

Он поднял руку и крепко прижался к скале.

— Надеюсь, что ты сейчас молишься, — мрачно обратился он к Аманде, где бы она ни находилась, — ведь это наша первая попытка совершить чудо, и она должна удаться.

Яйцо полетело к намеченной цели, упав влево от входа в Корыто. В ту же секунду он очутился прямо под лучом фонаря и распластался на выступе лицом вниз, когда над ним просвистела пуля. Еще секунда, и мир перевернулся. Это был необычный взрыв. Кэмпиону сразу пришла в голову мысль, что Батчер, вероятно, еще один из проклятых маньяков, жаждущих признания. Все произошло почти бесшумно, но так, будто какой-то гигантский зверь раскрыл пасть у входа в Корыто, залпом проглотил отрезок пространства и моментально выплюнул. Раздался грохот, и выход к берегу скрылся под тоннами развороченных пластов земли и посыпавшегося с вершины холма известняка. Пламя взревело после взрыва бензобаков, и на верх пещеры полетели кипы бумаг.

Кэмпион пополз на коленях. Изо рта у него текли струйки крови, и он чувствовал себя так, словно его выжали вместе с одеждой, но он остался жив и, насколько понимал, даже не был ранен, пуля только чуть оцарапала ему лицо.

Под ним, на дне Корыта, разлилось настоящее море горящего бензина, в котором плавала бумага. От тлеющих мешков вздымались клубы дыма. Миллионы конвертов усеяли пещеру как черный снег. Одни смертельно раненные шоферы с проклятьями умирали под своими грузовиками, другие сцепились в схватке, пытаясь вскарабкаться на выступ. Но лестницы, обычно используемые для этой цели, превратились в обрубки обуглившейся древесины, а никаких ступеней на голых скалах не было.

Кэмпион собрал пачку писем, по-прежнему кружившихся над ним, — раскаленный воздух словно сам относил их от огня и, выбиваясь из сил, пополз вниз к зияющему проходу.

Хатч с кучкой полицейских встретил его у подножия железной лестницы. Они столпились у порога кладовых Мастеров, изучая последствия взрыва, сотрясшего весь город. Сержант и констебль тут же проследовали дальше. Им надо было выручить сотрудников «Исследовательской Компании» Пайна, угодивших в ужасающую ловушку. Но Суперинтендант остался с Кэмпионом. Они присели на камни и начали рассматривать конверты.

В самой простоте этого замысла было что-то невообразимо шокирующее и, образно говоря, его следовало бы назвать дьявольским.

Кэмпион и Хатч относились к наиболее умудренной опытом части поколения, приученного без жалости или удивления воспринимать любые неприятности. Но и они, обменявшись взглядами, долго не могли оправиться от изумления, ознакомившись с содержимым конвертов.

План, по которому инфляция должна была сегодня вечером проникнуть на самый цивилизованный остров мира, оказался исключительно прост. Каждый из конвертов ничем не отличался от правительственных ни по цвету, ни по формату. На всех них стандартным шрифтом было отпечатано «Служба его Величества». Столь же стандартной выглядела и черная франкированная марка с привычной короной в круге. Конверты были одинаковы, и все их предстояло официально доставить миллионам людей согласно Протоколу Пятнадцать.

При свете фонаря Суперинтенданта Кэмпион вскрыл один из конвертов. Он был адресован мистеру П. Картеру, 2, Лисандер Коттедж, Неверленд Роад, Бьюриандер-Лайн. В него вложили семь фальшивых искусно замусоленных банкнот с отпечатанными полосками цвета буйволовой кожи, а текст не мог не озадачить ловко придуманным и примитивным коварством.

Министерство труда, Уайтхолл, Лондон.

C. W. СРДЖ, 20539.

Дорогой Сэр/Мадам.

Прилагаемая сумма в 7 тысяч фунтов стерлингов предназначается Вам по рекомендации Комитета по военным пособиям.

Эти деньги выплачиваются Вам по задолженности выплат для лиц с доходами ниже облагаемого налогами уровня (0 в С. AQ430028), о чем уже сообщалось в печати и повсеместно.

Примечание. Вы поможете Вашей стране, если не станете хранить эти деньги, а немедленно обратите их в товары.

Р. У. Смит. Контролер-бухгалтер

Следующий конверт предназначался мистеру Уайльду или Уайльдеру с 13, Понд-стрит в Манчестере. В нем лежала копия того же обращения и четыре фальшивые банкноты.

Третий конверт собирался доставить некой миссис Эдит в Хендел Билдингз, Лид Роад, Норхемптон, и в нем, помимо известного текста, находилось девять фальшивых банкнот.

Адреса окончательно разъяснили план Кэмпиону и Хатчу, и они оба вздрогнули. Все стало совершенно очевидно. Кто-то просто получил доступ к спискам различных специальных служб в беднейших кварталах промышленных городов. Там же были и фамилии постоянных безработных, когда-либо получавших помощь от государственных или местных организаций, и эти тысячи бедняков хоть раз, да упоминались в списках. У Кэмпиона перехватило дыхание.

Опять все прямо указывало на Пайна. Составлением подобных списков с адресами могла заниматься именно компания «Исследования». Более чем вероятно, что установление этих адресов являлось ее главным делом. Многие из них, конечно, устарели, но основная масса скорее всего была дьявольски точной.

Идея, наконец, обнаружила свою разрушительную силу. Множество нуждающихся во всех беднейших районах страны неожиданно должны были получить подарок — пригоршню денег с указанием, что их следует истратить. Суть злого умысла состояла в том, что одарить их предстояло организации, от которой они привыкли получать деньги, не только не задавая вопросов, но с твердой уверенностью, будто это их полное право, а почему, они, наверное, и сами бы не смогли объяснить.