Уилки Коллинз - Закон и женщина

Он остановился и взглянул на меня с прежней безыскусственной мольбой в глазах и обратился опять к моей снисходительности.

— Требуйте от меня все, что вам угодно, — сказал он, — но не требуйте, чтобы я изменил моему другу. Избавьте меня только от этого, и я сделаю для вас все что угодно. Я говорю совершенно искренне, — продолжал он, наклоняясь ближе ко мне и глядя серьезнее, чем когда-либо. — По моему мнению, с вами поступили очень нехорошо. Чудовищно ожидать, что женщина в вашем положении согласится остаться в неведении на всю жизнь. Это невозможно. Если бы я увидел в эту минуту, что вы готовы открыть сами то, что Юстас скрывает от вас, я вспомнил бы, что мое обязательство, как и всякое другое, имеет пределы. Я считаю себя обязанным не открывать вам истины, но я не пошевелил бы пальцем, чтобы помешать вам открыть ее самой.

Он сделал сильное ударение на последних словах. Я невольно вскочила со стула. Побуждение встать на ноги было неудержимо. Майор Фитц-Дэвид дал мне новую мысль.

— Теперь мы понимаем друг друга, майор, — сказала я. — Я принимаю ваши условия. Я не буду просить у вас ничего, кроме того, что вы предложили мне сами.

— Что я предложил? — спросил он несколько испуганным тоном.

— Ничего такого, в чем вам следовало бы раскаиваться. Ничего такого, что трудно было бы исполнить. Могу я задать вам смелый вопрос? Что, если бы этот дом был мой, а не ваш?

— Считайте его своим, — воскликнул любезный старик. — Считайте его своим с чердака до кухни!

— Очень вам благодарна, майор. Я буду считать его своим на некоторое время. Вы знаете — кто этого не знает? — что любопытство есть одна из отличительных слабостей женского пола. Что, если бы любопытство побудило меня осмотреть все, что есть в моем новом доме?

— Так что же?

— Что, если бы я начала ходить из комнаты в комнату и осматривать все, что нашла бы в них? Как вы полагаете, могла ли бы я…

Проницательный майор угадал мой вопрос и в свою очередь вскочил со стула, пораженный новой идеей.

— Могла ли бы я открыть сама по себе в этом доме тайну моего мужа? Одно слово в ответ, майор Фитц-Дэвид, одно только слово. Да или нет?

— Не волнуйтесь так.

— Да или нет? — повторила я с большим жаром, чем прежде.

— Да, — ответил он после минутного колебания.

Это было ответом. Но я тотчас же поняла, что такой ответ был слишком неясен. Я решилась попробовать, не удастся ли выпытать какие-нибудь подробности.

— Означает ли ваше «да», что в этом доме есть какое-нибудь указание на истину? — спросила я. — Нечто такое, что я могу увидеть, что я могу осязать?

Он подумал. Я видела, что мне удалось каким-то неведомым для меня образом заинтересовать его, и я терпеливо ждала его ответа.

— То, о чем вы говорите, указание, как вы это называете, вы могли бы увидеть и могли бы осязать, если бы только нашли.

— Оно в этом доме?

Майор приблизился ко мне и прошептал:

— В этой комнате.

Голова моя закружилась, сердце застучало. Я попробовала сказать что-то. Тщетно. Усилие едва не задушило меня. В тишине, царствовавшей в доме, ясно слышалось пение, продолжавшееся наверху. Будущая примадонна кончила свое упражнение в гаммах и пробовала голос в отрывках из итальянских опер. В эту минуту она пела прелестную арию из «Сомнамбулы». Я до сих пор не могу слышать эту арию без того, чтобы не перенестись мгновенно в кабинет майора Фитц-Дэвида.

Майор, тоже сильно взволнованный, прервал молчание первый.

— Сядьте, — сказал он, — сядьте в кресло. Вы ужасно взволнованы, вам необходимо отдохнуть.

Он был прав. Я не могла стоять, я упала на стул.

Майор позвонил и, отойдя к двери, сказал несколько слов вошедшему слуге.

— Я провела у вас уже немало времени, — сказала я слабым голосом. — Не мешаю ли я вам?

— Мешаете? — возразил он со своей неотразимой улыбкой. — Вы забыли, что вы в своем собственном доме.

Слуга возвратился с маленькой бутылочкой шампанского и с полной тарелкой изящного сахарного печенья.

— Я заказывал закупорить шампанское в эти бутылочки нарочно для дам, — сказал майор. — Бисквиты я получаю прямо из Парижа. Если хотите сделать мне одолжение, закусите у меня. Затем… — он остановился и посмотрел на меня внимательно. — Затем, — повторил он, — я уйду наверх к моей юной примадонне и оставлю вас здесь одну.

Я горячо пожала его руку.

— Дело идет о счастье всей моей будущей жизни, — сказала я. — Будете ли вы так великодушны, чтобы разрешить мне осмотреть все, что есть в этой комнате, когда я останусь одна?

Он указал мне на шампанское и бисквиты.

— Вам предстоит дело нешуточное, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы владели собой вполне. Подкрепитесь, и затем я поговорю с вами.

Я послушалась, выпила шампанского и тотчас же почувствовала оживление.

— Вы непременно желаете быть одна, пока будете обыскивать комнату? — спросил он.

— Да, я непременно желаю быть одна.

— Я беру на себя тяжелую ответственность, соглашаясь исполнить ваше желание. Тем не менее я соглашаюсь, потому что уверен, как и вы уверены, что счастье вашей будущей жизни зависит от открытия истины. — Он вынул из кармана два ключа. — Всякая запертая мебель в этой комнате, естественно, возбудит в вас подозрение. Здесь заперт только шкафчик под книжными полками и итальянское бюро. Маленьким ключом отпирается шкаф, большим — бюро.

С этими словами он положил передо мной два ключа.

— До сих пор, — сказал он, — я строго хранил обещание, данное мною вашему мужу, и я сохраню его до конца, каков бы ни был результат ваших поисков. Я связан честным словом не помогать вам ни словом, ни делом. Я даже не вправе сделать вам какой бы то ни было намек. Понимаете вы меня?

— Конечно.

— Хорошо. Мне осталось сделать вам последнее предостережение, и затем мое дело будет кончено. Если ваши поиски увенчаются успехом, знайте, что открытие будет ужасным. Если вы не вполне уверены, что будете в силах вынести удар, который поразит вас в самое сердце, ради всего святого, откажитесь раз и навсегда от своего намерения.

— Благодарю вас за предостережение, майор. Я готова к последствиям моего открытия, каковы бы они ни были.

— Вы решились окончательно?

— Окончательно.

— Хорошо. Пользуйтесь временем как вам угодно. Дом и все находящееся в нем в вашем распоряжении. Позвоните раз, если вам понадобится слуга, позвоните два раза, если вам понадобится служанка. Время от времени я буду заглядывать к вам сам. Я отвечаю за ваше спокойствие и за вашу безопасность, пока вы делаете мне честь своим пребыванием в моем доме.

Он поцеловал мою руку и поглядел на меня в последний раз наблюдательным взглядом.

— Надеюсь, что риск не слишком велик, — сказал он более про себя, чем мне. — В течение моей жизни женщины часто вводили меня в неблагоразумные поступки. Не ввели ли вы меня, желал бы я знать, в самый неблагоразумный из всех?