Джеймс Чейз - Еще один простак

— Нет! Тогда придется ставить новую коробку передач, а у нас на это нет денег. Возьми такси. Слушай, Нина, я сейчас занят по горло, мне не до машины. Увидимся вечером. — Я положил трубку.

Не успел я прийти в себя, как в дверь постучали. При виде Тима Каули у меня оборвалось сердце.

— Привет, старик! — воскликнул он. — Я смотрю, ты и впрямь в гуще событий!

— А вот ты пропускаешь самое важное, — сказал я. — Как раз сейчас прокурор проводит пресс-конференцию. Все ребята уже там.

Тим презрительно хмыкнул.

— Старый болтун! Только и думает, как бы увидеть свою рожу в газетах. — Он прошел в кабинет и удобно расположился в кресле. — Я подам похищение совсем под другим соусом, чем все эти лопухи, которые толкутся сейчас у твоего босса. Из этого может получиться грандиозный материал, если сделать его как надо. Реник толковый малый. Я буду говорить с ним, на черта мне Мидоуз. — Он зажег сигарету, глядя мне в лицо своими пытливыми глазами. — Они считают, что она мертва, ведь так?

— Это только предположение. Они не знают наверняка.

— Как держится Мальру? Я туда ездил, но дом окружен полицейскими. Я не смог к нему пробиться.

— Похоже, у него железная выдержка. Ты ведь знаешь, он смертельно болен. Ему осталось жить от силы два месяца.

— А как его очаровательная супруга?

— У нее коллапс.

Каули уставился на меня.

— Что у нее, ты сказал?

— Она в постели, под наблюдением врачей. Ты знаешь, что означает слово «коллапс»?

Он закинул голову и громко расхохотался.

— Ну, рассмешил! В постели, говоришь? Да она канкан плясала бы на крыше, дай ей только волю.

— Что ты хочешь сказать?

— Слушай, эти Мальру — французы. Ты знаешь что-нибудь о законах наследования во Франции?

— Не сказал бы. Но при чем здесь они?

— По закону дети наследуют половину состояния родителей. Значит, эта девушка получила бы половину миллионов Мальру. Даже если бы Мальру захотел оставить все свои деньги жене, он не смог бы этого сделать. После его смерти половина того, что он имел, автоматически отходит к его дочери, и эта половина наверняка составляет огромный куш.

Я почувствовал, как во мне зашевелился страх.

— Если похитители убили девушку, — продолжал Тим, — а это вполне вероятно, и если Мальру скоро умрет, а это тоже вполне вероятно, Рея Мальру унаследует все состояние. Вот почему я и удивлен, что она слегла от потрясения. Может, от радости?

Так вот он, возможный мотив убийства Одетты. Значит, это мнимое похищение было задумано Реей только для отвода глаз, чтобы скрыть истинные цели убийства? А я, выходит, стал орудием в ее руках?

— Что с тобой, Гарри? — спросил Каули. — У тебя такой вид, точно муху проглотил.

Раздался сигнал внутреннего переговорного устройства. Я нажал кнопку.

— Вы мне нужны, — бухнул в ухо голос Мидоуза. — Зайдите.

— Голос его хозяина [3] Название популярной фирмы грамзаписи «Хиз Мастерс Воис». , — сказал Каули с ухмылкой.

Я встал на ноги.

— Пока, Тим. Всегда к твоим услугам, только дай мне знать.

Обрадовавшись возможности скрыться от его пытливых глаз, я пулей вылетел из кабинета.

К полудню были развернуты организованные поиски Одетты Мальру, и они велись в таком масштабе, что я перепугался. Все дороги из города были взяты под контроль. Призвали на помощь воинскую часть, расквартированную в соседнем лагере. Более тысячи полицейских и военных прочесывали территорию округа в поисках пропавшей девушки. В небе над Палм-Бэй и Палм-Сити стрекотали три вертолета, имевшие прямую радиосвязь с окружной прокуратурой, где находился штаб поисков.

Мидоуз сказал репортерам, которые все еще толпились у него в приемной и с надеждой ждали новостей: «Мы предполагаем, что она в нашем округе. Вероятно, она мертва, но сказать точно мы не можем. Если она мертва, тогда тело ее могли выбросить, и мы его найдем. Если она жива, тогда ее прячут где-нибудь недалеко, и мы ее найдем. Мы обыщем каждый дом, каждую квартиру, каждую ферму. Людей у нас достаточно. Потребуется время, но если она в пределах пятидесяти миль от этой комнаты, мы найдем ее рано или поздно».

Позже, когда репортеры ушли, вернулся Реник. Он еще раз ездил в больницу к Уолтеру Кэрби в надежде, что тот припомнит какую-нибудь деталь, которая могла бы помочь в розысках похитителя.

Мидоуз вопросительно взглянул на него.

— Ну?

— Ничего нового. По крайней мере, он уверен, что это был высокий и широкоплечий мужчина. Не очень много, но кое-что. Мы знаем, что разыскивается высокий широкоплечий мужчина, который курит «Лаки страйк», ездит на неисправной машине и весит около восьмидесяти килограммов.

— А как определили его вес? — спросил Мидоуз.

— По отпечатку каблука. Барти провел эксперимент. Когда один из его людей весом чуть больше восьмидесяти килограммов ступил на это место, получился точно такой же отпечаток.

— Еще немного такой информации, и мы сумеем составить словесный портрет, — сказал Мидоуз. Похоже, он был доволен.

Я слушал все это с таким напряжением, что у меня мышцы заныли.

Внезапно распахнулась дверь, и в кабинет вошел капитан Рейгер. На его широком мясистом лице отражалось возбуждение.

— Есть зацепка! — сказал он. — Один малый, владелец аптеки в Уэст-Бич, сообщил мне об аварии. Его зовут Герберт Кэри. Вчера вечером он и его жена навещали родных в Лоун-Бэй. Машину он оставил на стоянке, а когда выезжал оттуда, столкнулся с «ТР-З».

Пока он говорил, я подошел к окну и закурил сигарету, стоя спиной к комнате и чувствуя, что смертельно побледнел. Достаточно было взглянуть на мое лицо, чтобы заподозрить неладное.

— Это была машина дочери Мальру. Кэри запомнил номер. Он признает, что авария произошла по его вине. И что важно — за рулем сидел мужчина! — Каждое слово, которое произносил Рейгер своим грубым полицейским голосом, вонзалось в меня иглой. — Это один из похитителей, не иначе. Он не остановился, хотя виноват был Кэри. Он проехал в конец стоянки, поставил машину и смылся.

— Какого черта Кэри сразу не сообщил об аварии? — спросил Мидоуз.

— Он делает то, что говорит ему жена, а она не хотела, чтобы он признал свою вину. Только сегодня утром он надумал сообщить нам об аварии.

— Я хочу побеседовать с ним, — сказал Реник.

— Он будет здесь с минуты на минуту. Я послал за ним патрульную машину.

— Он хорошо разглядел этого человека?

— По-моему, да. На стоянке было темно, но он, по крайней мере, разговаривал с ним.

Я сумел, наконец, справиться с волнением. Кэри не должен был меня видеть. Я отошел от окна.

— Пойду к себе, пожалуй. Работы невпроворот, — сказал я и двинулся к двери.

— Постой-ка, — сказал Реник. — Оставайся здесь. Тебе надо послушать, что говорит этот малый.