Джеймс Чейз - Еще один простак

Мы долго смотрели друг на друга, затем он положил монтировку.

— Ладно, раз вы сами набиваетесь… На-ка, Хенк, давай вышибем отсюда этого козла. Я должен открыть багажник.

— Погоди, Джо, не горячись, — сказал толстяк с тревогой в голосе. — Не надо насилия. Давай дождемся полисмена.

— Я подчиняюсь приказу. — Он смерил меня глазами. — Сам отойдешь или помочь?

— Плачет по тебе военный трибунал, солдатик, — сказал я. — Попробуй только руки распустить!

Джо взглянул на Хэнка.

— Давай-ка уберем отсюда этого малого. Если пострадает, сам виноват. — Он двинулся прямо на меня, и как раз в этот момент на дорожке к дому появилась Нина с полицейским, которого я видел на улице.

При виде дюжего полицейского Джо остановился.

— Что здесь происходит? — требовательно спросил полицейский, входя в гараж.

— Я хочу заглянуть в багажник, — сказал Джо. — У этого человека нет ключей. Согласно приказу я должен взломать багажник, но он не дает мне этого сделать.

— Где ключи? — спросил меня полисмен.

— У слесаря. Я заказал ему второй комплект.

Он смотрел на меня, почесывая свою круглую голову толстым пальцем.

— У какого слесаря?

Я был готов к этому вопросу.

— Откуда мне знать? Я дал ключи своей секретарше, чтобы она заказала второй комплект. — Я протянул ему свою пресс-карточку. — Я работаю в окружной прокуратуре, сержант. Ключи у меня будут завтра утром, и тогда я охотно открою багажник. В нем ничего нет, но я специально открою его для нашего друга, а сейчас я не позволю ему взламывать замок.

Полицейский изучил пресс-карточку, затем недовольно взглянул на Джо.

— Вот что, солдат, кончай это дело, — сказал он. — Мы знаем этого джентльмена. С чего ты так разбушевался?

Джо сбычился, выражение его лица стало еще более враждебным.

— Мне дела нет, кто он. Я получил приказ и должен его выполнить.

— Взломаешь этот замок, солдат, — сказал полицейский, — будешь отвечать. Придется платить за него.

— И заплачу! — сказал Джо. — Но я его взломаю.

Полицейский пожал плечами и повернулся ко мне.

— А не все ли вам равно, мистер Барбер? Пусть ломает, а потом платит за ремонт.

Я еле дышал.

— Нет, мне не все равно, — сказал я. — Это старая модель, и я не уверен, что для нее найдется нужный замок. У машины полетела коробка передач. Она стоит в гараже уже два дня. Не верите — попробуйте сдвинуть ее с места.

— Ишь ты! — сказал Джо. — Как же это мы запустим двигатель без ключа зажигания? Отойди от машины! Я взломаю этот чертов багажник. — Он опять схватил монтировку.

Я оставался на месте.

— Давай договоримся так, — сказал я. — Позвоним лейтенанту Ренику. Если он скажет, что багажник надо открывать, тогда нет вопроса, пусть этот парень взламывает замок.

— Это идея, — оживился полицейский. — Я сам поговорю с лейтенантом.

Джо со злостью отшвырнул монтировку.

— Фараоны! — В его голосе звучало презрение. — Все вы заодно. Ладно же! Я обо всем доложу своему командиру. Не воображайте, что этим дело и кончится. Пошли отсюда, Хэнк!

— Молокососы, — процедил полицейский, хмуро смотря им вслед. — Уж если им что втемяшится, нипочем не выбьешь!

— Спасибо! — сказал я, переводя дыхание. — Черта с два позволил бы я ему ломать машину.

— Правильно поступили, мистер Барбер. Счастливо оставаться. — Он отсалютовал Нине и зашагал по дорожке.

— Ну и скотина же этот плюгавый! — сказала Нина. — Я его только увидела, сразу поняла — жди неприятностей.

Я закрыл двери гаража.

— Лучше запереть, — сказал я Нине. — Вдруг он снова будет здесь шнырять, с него станет.

Она дала мне ключ, и я закрыл гараж на замок.

Мы вместе зашли в дом.

— Что происходит, Гарри? — спросила Нина, когда мы прошли в гостиную. — Правда, что девушку убили? Все только о ней и говорят. Что все-таки происходит?

— Не знаю. Дай-ка мне что-нибудь выпить. Целый день вертелся, как белка в колесе, едва на ногах держусь.

Я снял пиджак и бросил его на диван, затем плюхнулся в кресло и распустил галстук.

Нина приготовила мне виски с содовой.

— Что будем делать с машиной? — спросила Нина.

— Придется подождать. У нас нет денег на новую коробку передач.

Она подала мне виски.

— Сигарету?

— Да. И возьми зажигалку у меня в пиджаке.

Она подошла к дивану и сунула руку в карман пиджака. Ее заботливость, к которой я так привык, усыпила мой ум.

— Гарри! — Ее тон заставил меня встрепенуться.

Она держала в руке два комплекта ключей от автомобиля, мой и свой, и в недоумении смотрела на них.

У меня мгновенно пересохло во рту.

Она взглянула на меня.

— Гарри!

Мы долго смотрели друг на друга, затем бокал с виски выскользнул у меня из руки и разбился вдребезги о паркетный пол.

Часы в гостиной начали бить девять. Резкий колокольный звон заполнил всю комнату. Я поднялся на ноги, тупо уставившись на осколки стакана и лужицу виски.

— Надо прибрать, — сказал я и двинулся к двери.

— Гарри…

— Сейчас вернусь.

Мне требовалась передышка. Я знал, что лицо у меня стало белым, как мел. Мысли путались от паники. Я лихорадочно соображал, что бы такое соврать в свое оправдание, но так ничего и не придумал.

Я взял на кухне швабру и пошел назад в гостиную. Нина возилась с входной дверью, пытаясь открыть ее, но ей никак не удавалось отодвинуть тугой верхний засов.

— Куда ты идешь? — крикнул я, бросив швабру на пол.

Она взглянула на меня через плечо. Лицо у нее заострилось и побледнело, глаза неестественно увеличились.

— В гараж.

Я успел схватить ее в тот самый момент, когда она отодвинула засов.

— Ты никуда не пойдешь! Отдай ключи!

— Пусти!

Она вырвалась и отпрянула от меня, затем прислонилась к стене, спрятав руки за спину и часто дыша. Всю ее трясло, грудь под белой блузкой ходила ходуном.

— Отдай ключи!

— Не подходи ко мне! Что ты натворил?

— Отдай ключи!

— Нет!

Я должен был отобрать у нее ключи. Я схватил ее, но она вывернулась и вбежала в гостиную. Я рванулся за ней и завернул ей руку за спину.

— Гарри! Мне больно!

Я с трудом разжал ей пальцы и забрал ключи. Пытаясь вырваться, она поскользнулась и упала на колени.

Я выпустил ее и отошел в сторону, тяжело дыша. На сердце у меня был ад кромешный.

Продолжая стоять на коленях, она прижала руки к лицу и заплакала.

Я опустил ключи в карман.

— Прости. — Язык плохо мне повиновался. — Я не хотел причинить боль. Не плачь, прошу тебя.

Я хотел помочь ей подняться на ноги, но чувство стыда не позволяло мне даже дотронуться до нее.

Она оставалась на коленях еще минуты две, потом медленно поднялась, придерживая запястье, и посмотрела мне в глаза.

— Лучше скажи мне правду. Что ты натворил?