Энтони Беркли - Загадка Лейтон-Корта

— Я думаю, что ты до беспамятства напугал эту несчастную женщину. И совершенно зря! Я же давным-давно говорил тебе, что ты на ее счет ошибаешься.

— Ты очень бесхитростный человек, Алек, — с сожалением сказал Роджер.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что ей не поверил? — Удивленно спросил Алек.

— Гм! Я бы так не сказал. Быть может, она и говорила правду…

— Любезно! Ничего не скажешь! — перебив его, с сарказмом заметил Алек.

— …однако беда в том, — продолжал Роджер, — что она не говорила всей правды. У этой леди было что-то на уме. Разве ты не заметил, как она стремилась выпытать у меня откуда я знаю, когда она там была? Оставила ли она там еще что-нибудь. Когда я нашел платок? Нет, я признаю, что ее слова звучали довольно убедительно. Но не очень. Они, например, не объяснили появление пудры на валике дивана, а во время обеда я обратил внимание на то, что она руки не пудрит. Кроме того, еще одно осталось вне объяснения.

— О! — иронично воскликнул Алек. — И что же это?

— Тот факт, что, будучи тогда в библиотеке, она плакала.

— Откуда, скажи на милость, ты это знаешь? — ошеломленно спросил Алек.

— Носовой платок, когда я его нашел, был слегка влажный, к тому же он был скатан в тугой маленький шарик, как это обычно делают женщины, когда плачут.

— О-о-о! — только и мог произнести Алек.

— Как видишь, есть многое, что миссис Плант нам не объяснила, не так ли? Что же касается всего сказанною ею… то это могло быть правдой, а могло и не быть. Есть только одно, в чем я действительно сомневаюсь: время. когда она, по ее словам, была в библиотеке.

— Что заставляет тебя в этом сомневаться?

— Ну-у! Во-первых, я не слышал, как она поднималась вверх, чтобы взять драгоценности (хотя почти наверняка должен был это слышать), и, во-вторых, разве ты не заметил, как она, прежде чем назвать время, осторожно спросила, знаю ли я, когда она там была. Иными словами, после того как я опрометчиво сболтнул, что не знаю. она поняла, что может назвать любое время, какое ей заблагорассудится (если только оно не совпадает с каким-либо известным фактом: ну, например, когда мы со Стэнуортом были в саду). Любое подойдет!

— Занимаешься мелочами, — иронично пробормотал Алек.

— Возможно. Но мелочи существенные.

Какое-то время они молча курили. Каждый был занят своими мыслями.

— Кто, по-твоему, старше, — вдруг спросил Роджер, леди Стэнуорт или миссис Шэннон?

— Миссис Шэннон, — не колеблясь, ответил Алек. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно. Леди Стэнуорт выглядит старше и волосы у нее почти поседели, а у миссис Шэннон они еще каштановые.

— Да, из них двоих миссис Шэннон выглядит гораздо моложе, но, несмотря на это, я все-таки уверен, что она старше.

— А сколько лет ты бы дал Джефферсону?

— Господи! Откуда мне знать! Трудно сказать, думаю, он того же возраста, что и леди Стэнуорт. С какой стати ты все это спрашиваешь?

— О! Просто у меня мелькнула одна мысль. Ничего особенного.

Они снова помолчали.

— Клянусь Юпитером! — вдруг воскликнул Роджер, хлопнув себя по колену. — Если бы мы только осмелились!

— Ну, что теперь ты надумал?!

— Меня вдруг осенило. Послушай, Александр Ватсон, по-моему, мы с тобой принялись за дело не с того конца.

— Как это?

— Понимаешь, всю нашу работу мы сконцентрировали в направлении назад от подозрительных обстоятельств и людей к жертве, а должны были начать издалека и следовать вперед.

— Я что-то не понимаю!

— Ну, давай скажем иначе. Важную улику любого убийства в конце концов дает сама жертва. Просто так, ни за что ни про что, людей не убивают… За исключением случайных грабителей или маньяков. Тут мы оба эти случая, конечно, должны отбросить. Я хочу сказать, что необходимо как можно больше узнать о жертве, и эта информация должна привести к убийце. Понимаешь? Мы с тобой совершенно игнорировали эту сторону, тогда как должны были собирать всякую информацию о старом Стэнуорте. Узнать, что за человек он был, чем занимался, и уж тогда начинать действовать.

— Похоже, это довольно разумно, — осторожно сказал Алек. — Но как мы можем что-нибудь найти? Спрашивать Джефферсона или леди Стэнуорт бесполезно. От них мы не получим никакой информации.

— Конечно нет. Но у нас есть шанс (и он прямо у нас под руками!) узнать почти столько, сколько знает Джефферсон, — возбужденно сказал Роджер. — Разве он не говорил, что просматривает все бумаги Стэнуорта и его счета в малой гостиной? Кто запрещает и нам посмотреть?

— Ты хочешь сказать… просмотреть бумаги, когда никого нет поблизости?

— Именно так. Согласен?

Алек какое-то время молчал.

— Это как-то неудобно, не правда ли? — наконец сказал он. — Личные документы, бумаги и все такое прочее.

— Алек! Ты как попугай с трухлявыми мозгами! — воскликнул Роджер в сильнейшем раздражении. — Ты хоть кого сведешь с ума! Прямо перед твоим носом убили человека, а ты готов предоставить возможность убийце безнаказанно уйти, потому что «неудобно» просматривать личные бумаги несчастной жертвы! Услышав тебя, старый Стэнуорт пришел бы в восторг от твоего замечания, не правда ли?

— Ну, если ты так представляешь дело… — с сомнением произнес Алек.

— Конечно так, недоумок! И это единственное, как его можно представить! Давай, Алек, постарайся и будь разумным хоть раз в своей жизни!

— Ну ладно. Я согласен, — сказал Алек, хотя и без всякого энтузиазма.

— Так-то лучше! Теперь слушай. Окно моей спальни находится в передней части дома и из него видно окно малой гостиной. Ты, как обычно, отправляйся спать и спи спокойно (так даже лучше, на случай если Джефферсону взбредет в голову взглянуть на тебя), а я буду сидеть и ждать, пока в малой гостиной погаснет свет. Если ко мне и зайдут, я в безопасности, потому что всегда могу притвориться, будто работаю. Я специально разложу все на столе. Потом я выжду час после того, как погаснет свет, и предоставлю достаточно времени, чтобы Джефферсон крепко уснул. Тогда я зайду к тебе, разбужу, и мы спокойно проберемся вниз. Ну как?

— Вроде подходяще! — признал Алек.

— Значит, решено, — быстро сказал Роджер. — Я думаю тебе лучше всего сразу отправиться в постель, иди, нарочито зевая. Во-первых, это покажет, что ты хочешь спать, а во-вторых, что мы не собираемся с тобой встречаться. Мы должны помнить, что эта троица, несмотря на их добрые слова и дружелюбие, все-таки, наверное, относится к нам с подозрением. Им неизвестно, как много мы знаем. и они конечно не осмелятся выдать себя, пытаясь следить за нами. Но можешь быть уверен: Джефферсон предупредил остальных об этих следах, а миссис Плант. стоит нам отвернуться, побежит в малую гостиную и перескажет наш разговор. Поэтому-то я и притворился, что ей поверил.